* Гилинский Я., Гурвич И., Русакова М. и др. Указ. соч. С. 85, 145.

Образование. Образовательный уровень потребителей наркотиков и наркоманов довольно высок, хотя и несколько уступает среднему для популяции. В Санкт-Петербурге в целом наблюдается снижение наркопотребления с возрастанием образовательного уровня. Но среди всех групп потребителей (изредка пробовавших наркотики, бывших и реальных активных потребителей) наибольший удельный вес составляют лица с незаконченным высшим образованием*.

* Кесельман Л., Мацкевич М. Указ. соч. С. 55.

Семейное положение. Среди наркопотребителей отмечается относительно высокая доля одиноких, несемейных лиц. Это объясняется отчасти молодым возрастом любителей наркотиков, отчасти невозможностью для них устроить личную жизнь. У части наркоманов семьи распались по вполне понятным причинам.

Социальный статус. На примере бывшего СССР и современной России видно, как изменяется социальный статус потребителей наркотиков. По данным А. Габиани (80-е гг. XX в.), среди наркопотребителей рабочие составляли свыше 70%, колхозники менее 1%, ИТР и служащие – около 9%, не работавшие и не учащиеся – свыше 15%. Из общего числа лиц, совершавших в СССР преступления, связанные с наркотиками, рабочих оказалось 42%, служащих – более 8%, учащихся – 6,4%, не работающих и не учащихся – около 31%. По нашим данным, в Ленинграде за ряд лет среди осужденных за преступления, связанные с наркотиками, рабочих было 37-42%, служащих – 3-10%, учащихся – 5-12%, не работающих и не учащихся – 35-45%. Расчет коэффициента криминально-наркотической активности (частное от деления доли социальной группы среди осужденных на долю той же группы в населении) показал максимальную наркотическую активность рабочих (1,3), далее следовали учащиеся (0,7), наконец, служащие (0,1). Этот показатель нельзя было рассчитать для не работающих и не учащихся за отсутствием данных об их удельном весе в составе городского населения. Таким образом, как и по многим другим видам негативного деви-антного поведения, лидировали рабочие, нарушая все официальные представления о «гегемоне».

В современной России, по результатам локальных эмпирических исследований, основными потребителями наркотических средств оказываются учащиеся. Значительная доля рабочих продолжает сохраняться. Высок удельный вес лиц, не имеющих постоянного источника доходов (не работающие и не учащиеся). В 2000 г. в Санкт-Петербурге активными потребителями наркотиков были: из всего населения – 6%, из студентов и учащихся – 23,9%, из неквалифицированных рабочих – 7%, из рабочих средней квалификации – 5,3%, из неквалифицированных служащих – 6,1%, из служащих средней квалификации – 2,6%, из числа руководителей – 6,1%, среди технической интеллигенции – 2,%, среди гуманитарной интеллигенции – 1,8%. В Самаре активными наркопотребителями были 2,5% населения, среди учащихся – 6,3%, из неквалифицированных рабочих – 3%, из рабочих средней квалификации – 2%, из числа служащих без квалификации – 0,7%, из служащих средней квалификации – 1,1%, среди технической интеллигенции – 1,2%, среди гуманитарной интеллигенции – 2,2%, из числа руководителей – 1,9%*.

* Кесельман Л., Мацкевич М. Указ. соч. С. 52-53.

Зарубежные исследователи отмечают взаимосвязь статуса и вида предпочитаемых наркотиков, городской характер наркотизма и повышенную долю иммигрантов среди наркоманов.

§ 5. Об этиологии наркотизма и антинаркотической политике

Общие вопросы генезиса девиантности были рассмотрены выше, в ч. II. Однако этиология различных видов девиантного поведения имеет свои особенности. Так, ко всем формам ретретизма, «ухода» (пьянство, наркотизм, суицид) применима объяснительная модель «двойной неудачи» Р. Мертона, о которой также говорилось выше.

В наркомании видят бегство не только от жестоких условий существования (Р. Мертон, Дж. Макдональд, Дж. Кеннеди и др.), но и от всеобщей стандартизации, регламентации, запрограммированности жизни в современном обществе (Ж. Бодрияр).

«Наркотики сами по себе не составляют сущности проблемы. Злоупотребление ими – это симптом глубоких противоречий, с которыми сталкивается личность в попытках преодолеть стрессовые жизненные ситуации, в поисках положительных межличностных контактов в виде понимания, одобрения, а также эмоциональной и социальной поддержки. При их отсутствии наркотики выполняют роль своеобразных костылей, которые, к сожалению, не лечат, а калечат»*. Это высказывание лишний раз показывает, как недостаток «позитивных санкций» (одобрения), эмоциональной поддержки приводит к ситуации, которую привычно пытаются «исправить» негативными санкциями.

* Линг Дж. Общие проблемы наркомании. С. 98.

С. Faupel, M. Fisher – авторы соответствующих статей «Энциклопедии криминологии и девиантного поведения» рассматривают ряд значимых факторов в генезисе наркотизма: социальное научение, включение в субкультуру, доступность, а также некоторые теории, объясняющие наркопотребление – биологические, психологические, социологические, включая уже известные нам теории аномии, дифференцированной ассоциации, социального контроля и теорию напряжения (Strain Theory)*.

* Bryant С. (Ed.). Ibid. Vol. IV. P. 220-223, 297-300.

Хотя все перечисленные и многие неназванные факторы действительно влияют на распространение наркотиков, однако на личностном уровне в конечном счете «уход» в наркотики (равно как в пьянство или тотальный уход из жизни – самоубийство) – результат, прежде всего, социальной неустроенности, исключенности (exclusive), неблагополучия, «заброшенности» в этом мире, утраты или отсутствия смысла жизни. «Мы можем утверждать следующее: если у человека нет смысла жизни, осуществление которого сделало бы его счастливым, он пытается добиться ощущения счастья в обход осуществлению смысла, в частности с помощью химических препаратов»*.

* Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990. С. 30.

Государственная политика и общественное мнение по отношению к наркотикам и наркопотреблению существенно различались и различаются во времени и по странам: от терпимости и даже благожелательности до полного неприятия, запрета (прогибиционизм) и преследования. Причем это касалось не только тех наркотиков, которые сегодня изъяты из легального оборота, но и таких, как алкоголь, никотин (табак), кофеин (кофе) и др. «По иронии судьбы, в противовес своей теперешней популярности, алкоголь и никотин, так же, как кофеин, были запрещены в прошлом... В 1642 г. Папа Урбан VIII издал буллу об отлучении от церкви всех употреблявших табак. Некоторые европейские государства запретили его, а султан Оттоманской империи Мурад IV даже назначил смертную казнь за курение табака. Тем не менее ни одна из стран, в которую попал табак, не достигла успеха в его запрете, несмотря ни на какие наказания. Аналогичным образом провалились все попытки запрета чая, кофе и какао»*. Не та же ли судьба уготована нынешним наркотикам?

* Криминология / Под ред. Дж. Шели. СПб., 2003. С. 312.

Серьезной социальной проблемой потребление наркотиков стало в конце XIX в. Говорили даже об «эпидемии наркомании» во время франко-прусской войны (1870). Международное сообщество начало предпринимать первые совместные шаги по решению проблемы: в 1909 г. была созвана Шанхайская опиумная комиссия, а в январе 1912 г. принят первый многосторонний международный договор по контролю над наркотиками – Гаагская конвенция, за которой последовали еще девять конвенций и соглашений. В настоящее время международный контроль над производством и распределением наркотических средств и психотропных веществ осуществляется на основе Единой конвенции о наркотических средствах 1961 г. (с последующими дополнениями) и Конвенции о психотропных веществах 1971 г.