– Это вряд ли, – гордо ответил ей мальчик, к которому уже направлялась Фрея.

Я опустилась на вполне подходящий стул рядом с тем, на кого мне указали.

– Ты красивая, у тебя есть парень? – смотрел на меня с милой улыбкой в светлых глазах Малкольм.

Улыбку сдержать было сложно. Как и отрицательное качание головой.

– Это хорошо, – важно ответил он, – тогда я буду за тобой ухаживать, – такой же уверенный кивок, – так что не отвлекайся на моего брата – он старый, а я лучше.

На фоне Фрея опасливо отсаживалась от по-хитрому зло сверлящему её взлядом Льюиса. Кто из нас был в большей опасности – сложный вопрос.

– А кто твой брат? – прошептала я для не отвлекающегося от рассматривания меня мальчика.

– …алгоритмы системы делают нашу жизнь проще – это общепризнанный факт, – вещала учительница, – каждый её маячок влияет на определенную сферу жизни. И, как мы уже поняли из предыдущих занятий, существуют профессии, полностью связанные с искусственным интеллектом или теми способами связи с ним, которые мы привыкли видеть каждодневно. Например?

– Грегори Ормега, – не стал называть вторую фамилию брата Малкольм, – он связка капитана ваших игр, – хмык, – и мой брат, на которого ты точно зря потратишь время, – с высокомерным взглядом, – то, что я младше, только делает меня лучше него.

Мы с подругой переглянулись. Её там донимали явно по-другому.

– Аямако? – обратила моё внимание на себя учительница, – главные профессии системы. Назвали почти все.

Отвлекающий меня Малкольм перевел такой же важный взгляд на девушку:

– Полицейский, врач, программист системы, инженер-портальщик, сенатор, мне продолжать?

Класс смотрел на его упрямое выражение лица. Я усиленно умилялась.

– Молодец, Мал, – похвалила преподаватель, – однако ты знаешь правила. Я дала шанс ответить Аямако, ты его забрал себе. Чем ты оправдаешь своё поведение?

Мальчик кивнул.

– Я отвлек ее разговором, она вас не услышала – это моя вина. Поэтому я взял ответ на себя, зная, что Аямако смогла бы ответить и сама, если бы услышала вопрос, – значительно и серьёзно отчеканил он.

При этом он без сомнений смотрела сперва на учителя, а после на меня, как бы говоря, что уже начал меня добиваться.

– Ты сам признал свою вину, Мал. Я вынуждена снять с тебя балл за поведение, – показалась мне строгой преподавательница, – но присуждаю тебе его же за правильный ответ. Будь внимателен в следующий раз – твои действия несут большие последствия, чем ты осознаешь, – поворот ко мне, – Аямако, твоя очередь отвечать.

Я кивнула ей с улыбкой:

– Все, – ответила.

Её бровь изогнулась в удивлении. Я решила пояснить:

– Вы спросили какие профессии связаны с системой. Мой ответ – все. На каждом заводе, в каждом магазине и в любом учреждении любого предприятия или компании стоит стойка с необходимым перечнем функций. На заводе, к примеру, будет такая, которая отслеживает состояние здоровья специалистов, и в случае болезни выдает государственный больничный и делает запись к врачу. В магазинах оплачиваются покупки с помощью чипа. В библиотеке на тебя поступает запись о выдаче электронного пропуска в виртуальный читальный зал. Так что вся жизнь связана с системой.

Учительница улыбнулась.

– Интересный ответ, Аямако. Я начисляю тебе два балла – один за правильный ответ, а второй за его оригинальность.

Я тихо хмыкнула. Малкольм был приятно впечатлен. Это смешило.

– На прошлом занятии мы успели изучить аппарат здравоохранения. Давайте напомним новым девушкам о том, что следует делать при возникновении необходимости получения медицинской помощи, – доброжелательно шагала между рядов учительница.

– Ты ещё и умная, – обрадовался Мал, – красивая и умная – мой любимый тип девушек. Тебе нравятся мягкие игрушки или конфеты?

Я хихикнула, чтобы никто этого не услышал. И прошептала:

– Мне нравится слушать учителя, – доброжелательно.

Он снова торжественно кивнул.

– Это я ценю в тебе, как и остальное. И ты права, я спросил непристойно – ты же девушка. Тебе нравится и то, и другое.

Говорил он при этом вообще всегда серьезно. Грегори был точно не таким, как он – тот беззубо шутил и был не таким напористым.

– Ещё рано звать тебя обедать за наш столик в перерыв? – заставил меня улыбаться он.

– Давай я буду сидеть с тобой, а сейчас ты позволишь мне слушать? – предложила ему.

Расплывшееся после этого выражение мальчишьего лица говорило что-то не менее грандиозное, чем: «Рыбка попалась в сеть!».

– Спасите! – одними губами маяковала мне Фрея, – отодвинувшись на самый край парты и опасливо поглядывая на одноклассника, рьяно ковыряющего канцелярским ножом какую-то тетрадь.

Я сглотнула.

– Льюис всегда лезет в драку, – заметил мой «страх» Мал, – но если бы ты сидела с ним, а не со мной, то я бы его точно приструнил, так что не бойся. Ты теперь под защитой.

Я не знала как на это реагировать. Был бы он хоть немного постарше, то… да даже так! Будь ему семнадцать, тогда я воспринимала бы его как того, кем он себя позиционирует, но сейчас… могла только мило улыбаться.

– Темой сегодняшнего занятия станет устройство полиции, её статус относительно системы и полномочия городовых, – на фоне рассказывала учитель.

– Он же не опасный? – с мольбой спросила я, – этот Льюис. Иначе у Фреи есть брат немного младше – она и ответить может.

Малкольм мотнул головой.

– Он, конечно, любит нарушать правила, но не разу еще не доходило до предупреждения, – он печатал в виртуальной тетради «лекцию».

– Что за «предупреждения»? – не поняла я.

Мальчик даже не отвлекался от печати, объясняя мне параллельно:

– Существуют три шанса у каждого ученика. Когда ты их израсходуешь, нарушив правила школы, ты будешь исключён. Всё просто.

Кошмар. Нас бы с Фреей уже пять раз выгнали. Особенно её.

– Грегори говорил, что на последнем году обучения всё строже и система приравнивает каждое нарушение к предупреждению. Будь то слово на уроке не по требованию учителя или невыполненное домашнее задание, – он вызывающе хмыкнул, – ты сказала, что не хочешь отвлекаться.

Я повела бровью. Мал был очень умным. А ещё очень суровым и беспощадным. Эх, ещё бы ему лет восемь поверх тех, что он имел.

– …вы должны понимать, что любой страж порядка без исключения настроен только на защиту вас и остального населения, – голос учительницы, – вы обязаны исполнить любое требование городового или полицейского. Ваша жизнь для него имеет высшую ценность.

Она рассказывала намного интереснее тех нудных лекций, что давала система записанным электронным голосом из динамика. Она была настолько живой и пристрастной, что я, как и Фрея слушали с невероятным интересом. А еще вселяло радость то, что если бы меня оценивала система при том ответе, то никаких баллов бы мне никто не начислил. Их бы вероятнее сняли, потому как в старших классах все привыкают отвечать «правильно», а не так как ты думаешь. Только младшие выражались как хотели – их даже учили это делать, ограничивая более взрослых учеников и заставляя их поступать согласно правилам, а не по желанию.

– У тебя есть непереносимость чего-нибудь? – в очередной раз удивил меня Мал, – мне же нужно знать, что тебе дарить можно, а что нет, – серьёзнее некуда, – это очень важно. Так что можешь смутиться, но сказать.

Я мотнула головой, как бы говоря, что смущаться сейчас могла бы, но не стала.

– Давай сперва просто пообщаемся, – предложила, – как друзья. Я уверена, что друг ты тоже отличный.

Мальчик поджал губы.

– Так не пойдёт, – умудрялся слушать учительницу, печатать и говорить со мной Мал, – ты будешь плохим другом.

Я подняла бровь.

– Это ещё почему? – немного возмущённое от меня.

– Друзья должны быть выгодными, а ты бесполезная, – без зазрения совести, – друг из тебя так себе, – он даже не улыбался, – а вот девушка может быть просто красивой и умной, – взгляд на меня, – как ты, – хмык, – но можно и просто красивой.