По крайней мере, для одной страны угроза глобального потепления носит прямо-таки экзистенциальный характер. Мальдивы, самое низкорасположенное государство в мире (средняя высота над уровнем моря составляет чуть более 1 м, а максимальная - менее 2,5 м), к концу текущего столетия окажутся под угрозой практически полного затопления. В октябре 2009 г., накануне климатического саммита в Копенгагене, президент Мальдивских островов провел подводное заседание кабинета министров, на котором присутствовали министры в аквалангах. С тех пор Мальдивы служат символом жестокости, присущей изменению климата, вызванному использованием ископаемого топлива. Они являются одной из наиболее заметных жертв продолжающейся атаки на благосостояние и даже выживание миллионов людей, нынешних и будущих. Будучи микрогосударством с нулевым влиянием на мировой арене, она отражает то, как глобальное неравенство сил продолжает определять основных победителей и проигравших в результате двух последних столетий экономического роста, стимулируемого углеводородами. Тот факт, что правительство Мальдивских островов практически ничего не может сделать самостоятельно для предотвращения своей участи, подчеркивает глобальный характер проблемы и необходимость международного сотрудничества для ее решения. Неизбежность значительного повышения уровня моря, несмотря на десятилетия предупреждений ученых о выбросах парниковых газов, также подчеркивает тенденцию наших политических систем откладывать принятие трудных решений как можно дольше, особенно если их последствия можно перенести на своих преемников. В результате мы имеем перспективу уничтожения значительной части (возможно, всей) территории государства и перемещения многих (возможно, всех) его жителей в качестве беженцев из-за решимости более могущественных государств преследовать свои экономические и политические интересы, даже несмотря на громкие предупреждения об ущербе, который может быть нанесен такими действиями. Этот непреднамеренный, незапланированный и почти незаметный процесс вряд ли может быть более отличным от зрелища силового военного удара, но конечный итог до жути схож.
Обычный забой скота
Одним из наиболее фундаментальных аспектов переделки человеком природы стало целенаправленное вмешательство в природу и распространение видов растений и животных. Отбор культурных видов и существ по их полезности продолжается тысячелетиями, и, как и большинство других процессов антропогенного изменения окружающей среды, эта тенденция ускорилась за последние пару столетий. По сути, это равносильно выбору победителей и проигравших в эволюционной борьбе за выживание. Некоторые виды оказались не на высоте. Организмы, которые, по нашему мнению, обладают отрицательной потребительской ценностью - то, что мы называем вредителями, - целенаправленно уничтожались. Другие получили огромную выгоду: кукуруза, пшеница, свиньи, куры и крупный рогатый скот благодаря вмешательству человека распространены несравненно больше, чем в противном случае. Другие подверглись непреднамеренному отбору, например, в результате чрезмерной охоты или разрушения среды обитания, произошедшего по другим причинам. За исключением домашних животных и некоторых категорий скота (в основном животных, которых держат для доения или тягловой силы), общим для большинства этих организмов является то, что их убивают в довольно короткие сроки, обычно для того, чтобы люди могли их съесть, или для того, чтобы они не съели или не повредили производство других вещей, которые люди хотят съесть.
В этом смысле человек был и остается исключительно жестоким видом в более широком контексте биосферы. Справедливо ли критиковать книгу Пинкера за то, что он не признает огромных масштабов убийств животных, ежедневно совершаемых человеком? Эта тема, безусловно, лежит за пределами основной проблематики книги, которая остается решительно, хотя и вполне понятно, антропоцентричной. Единственным исключением является подглава, в которой Пинкер обсуждает рост прав животных и снижение уровня жестокости по отношению к ним. Эти изменения, по его мнению, стали частью более широкого комплекса "революций прав" ХХ века, поскольку сторонники прав человека и прав животных долгое время считали их тесно связанными между собой. Поскольку все мы являемся разумными существами, причинение страданий людям или животным является сильной аналогией. Пинкер даже считает, что появление прав животных было "уникальным примером упадка насилия", поскольку сторонники прав животных (люди) не были затронуты изменениями и действовали исключительно на основе этических принципов. Трансформация прав животных за последние десятилетия, несомненно, была глубокой. От контроля за использованием лабораторных животных до криминализации кровавых видов спорта и принятия более строгих стандартов содержания скота - многие общества действительно прошли долгий путь от представлений Декарта о животных как о часовых механизмах без души и чувств.
Таким образом, Пинкер, несомненно, прав, когда говорит о том, что растущая забота о благополучии животных является серьезным культурным сдвигом. В начале XXI века она даже нашла свое выражение в исторической дисциплине, послужив, по крайней мере, частью мотивации так называемого "животного поворота" в исследованиях последних 10-15 лет. К сожалению, однако, это долгожданное изменение восприятия не очень характерно для отношений человека и животных на общем уровне. Чем больше мы выходим за рамки излюбленных категорий животных-компаньонов и харизматических видов, чем дальше мы продвигаемся от западноцентричной к более широкой глобальной перспективе, тем более жестокими выглядят эти отношения. Одним словом, судьбу большинства животных нелегко примирить с тезисом Пинкера.
Подавляющее большинство животных в мире являются либо дикими, либо одомашненными и используются в пищевых целях, причем в последнее время уничтожение животных обеих категорий приобрело беспрецедентные масштабы. Несмотря на то что во многих странах к сельскохозяйственным животным относятся более гуманно, чем несколько десятилетий назад, мы, тем не менее, содержим и убиваем огромное их количество, и стандарты благополучия животных отнюдь не являются главным приоритетом для сельского населения во всем мире. Определить количество сельскохозяйственных животных в мире достаточно сложно. Статистические данные, представляемые в Продовольственную и сельскохозяйственную организацию ООН, как известно, ненадежны; некоторые страны не имеют средств, чтобы сделать что-то большее, чем предположения, другие могут завышать или занижать данные по разным политическим причинам. По оценкам организации "Всемирная защита животных", ежегодно на фермах выращивается и убивается более 70 млрд. животных. Это составляет почти десять животных на каждого человека на планете, и около двух третей из них живут в условиях, которые считаются причиняющими "страдания и мучения" (как правило, не позволяя им свободно передвигаться). Когда мы осознаем, что совокупная биомасса людей и одомашненных ими животных в настоящее время превышает биомассу всех диких наземных позвоночных и что основная масса этих домашних животных уничтожается, как только их соотношение корма и мяса достигает оптимального уровня, мы получаем совсем другое представление о взаимоотношениях человека и животных, чем это представляется в истории о правах животных.
Особенно жестокому обращению подвергаются куры, отчасти из-за того, как развивалась индустрия после Второй мировой войны, а отчасти потому, что они считаются менее умными и разумными, чем одомашненные млекопитающие. Большинство из них выращивается в тесных помещениях-батареях и умерщвляется в возрасте около сорока дней. Несмотря на нежный возраст, многие уже страдают от повреждений, переломов, "аммиачного ожога" (от выброса большого количества накопившихся фекалий) и затрудненного дыхания из-за феноменальной скорости роста, достигнутой в результате десятилетий тщательной генетической настройки и разработки супернасыщенных кормов. За последние шестьдесят-семьдесят лет постоянная инженерия современного цыпленка-бройлера привела к созданию животных, настолько наделенных определенными характеристиками (в данном случае огромной массой тела, в частности грудной клетки) и настолько неестественно быстро растущих (примерно в шестьдесят пять раз быстрее, чем обычно), что даже их короткая жизнь наполнена хроническими болями. Действительно, современная морфология, генетика и патология этих существ настолько отличаются от тех, что были у их предков, что теперь они совершенно не способны выжить без вмешательства человека. К сожалению для них, общественное беспокойство по поводу жестокости, присущей экстремальному разведению породистых собак, пока не распространяется на гораздо менее очаровательных цыплят-бройлеров, по большинству оценок являющихся самым генетически манипулируемым существом на планете.
