— Ну и как тебе мои булки? — игриво спросила Доротея, когда мы оприходовали по первому бокалу.

— Шикарные, — не стал я кривить душой. — За такие и жизнь отдать не жалко.

Доротея — не Вейдер, я у неё ничего не покупаю. Значит, можно и похвалить, только на пользу. Доротея и впрямь сразу расплылась в улыбке, довольная стала.

— Закурить хочешь?

Я с удивлением посмотрел на Доротею, она озорно сверкнула глазами.

— Не знал? Правду говорят, ты как в бункере живёшь. Вернули курево. Дома можно, плюс — пара заведений специальных открылась. На улице — блок.

— А давай, — осторожно сказал я.

Доротея достала из инвентаря пачку сигарет.

— Ещё чуть-чуть — и я на тебе женюсь, — пробормотал я, когда она поднесла горящую спичку.

— Вот ещё! — фыркнула Доротея и прикурила сама.

Ну реально — в рай попал, слов других нет. Затянулся, вспоминая давно забытое ощущение. Полоска здоровья чуток дрогнула, да и хрен с ней. Кто другой затеял бы проверять, как и на каких характеристиках отражается каждая затяжка. Мне, как обычно, было насрать.

— Идиотство, правда? — сказала Доротея, беззаботно стряхнув пепел на пол.

— Конечно. А что именно?

— Ну, вот это. — Она показала мне сигарету. — Создали мир, в котором невозможно ни умереть, ни даже окончательно испортить себе жизнь. Ввели туда сигареты. Могли бы сделать их безвредными, но — нет, привязали к курению здоровье и всякие характеристики, типа объёма лёгких. Зачем?..

У-у-у, у кого-то философское настроение проснулось. Ладно, поддержим.

— Идиоты мечутся между идентичностью с реальностью и её усовершенствованной версией. Никому пока в голову не стукнула простая мысль: прежде чем совершенствовать или хотя бы тупо копировать реальность, нужно понимать, как она устроена.

— Угу, — не глядя на меня, сказала Доротея, — а они свели всё к цифрам и думают, что взяли под контроль.

— Не, — выдохнул я дым в потолок. — Они-то как раз так не думают. Это все, кто тут живёт — думают. Слыхала о вампирах?

— Чего? — покосилась на меня Доротея.

— Вампиры. Пидарасы такие, которые сосут, но — кровь.

— Ну. А где ты их тут видел?

— В гробу, — ржанул я, но тут же стал серьёзным. — Короче, есть легенда, или предание, а мож — анекдот такой, не в теме. В общем, древняя байка. Вампиры обладают одной слабостью.

— Солнечный свет?

— Солнечный свет тебе сильно не поможет, если ночью до тебя до**ался вампир.

— Крест? Святая вода?

— Угу, а если на тебя напал мусульманский вампир?

— Сдаюсь. Так что делать, если на меня ночью напал вампир-мусульманин?

— Рекомендуют бросить ему горсть риса или любой другой крупы. Есть мнение, что у вампиров существует на эту тему устойчивый загон: пока все зёрнышки не пересчитает — ничего больше делать не будет.

— Серьёзно? — фыркнула Доротея.

— Поверье, — пожал я плечами. — Когда-то люди, если доводилось ночью через погост куда-то пилить — клали в карман горсть зерна, чисто на всякий случай.

— А при чём здесь?..

— А при том, что люди — те же вампиры. — Я затушил пальцами окурок и, допив залпом вино, бросил его в опустевший бокал. — Кидаются на тебя — и сосут, сосут, пока ты весь не кончишься. Чтобы их хоть как-то отвлечь — дай им чего-нибудь посчитать, они и отъ**утся. Деньги. Проценты по кредиту. Будущую пенсию. Это если в реале. А в нашей педовне — на́тебе ё**ную тучу характеристик, навыков и прочего унылого говна, считать — не пересчитать. А оно ж ещё движется всё, меняется. Вот и сидит всё это стадо упырей, упоённо считает, где у них какой кач, а где наоборот. А как наоборот называется, кстати? Дизкач? — Я хихикнул.

— Не знаю, я в эту чушь вообще особо не лезу, — поморщилась Доротея.

— Ну и правильно. — Я встал, потянулся и покрылся стандартным шмотом из инвентаря. — В целом, что я тебе скажу... Человечество — штука унылая и бессмысленная. И всё, что оно высирает, может быть только ещё более убогим и бесполезным. Такие, как я, это понимают. Оттого и предпочитают про**ать жизнь вчистую на дурацкие мечты, не усираясь ради того, что всё равно превратится в песок. И, знаешь, интересная херь: на таких, как я, и девки чаще вешаются. Задроты думают, это из-за какого-то там «звериного начала», или типа того. Но на самом деле каждый человек в глубине души понимает простую вещь: всё летит в п**ду. Вот и тянутся к тем, кто живёт так, будто весь мир уже умер. Я — самурай наоборот.

— Вроде ж выпили немножко, — вздохнула Доротея. — А тебя чего-то накрыло. Пойдёшь?

— Ну, — хрустнул я нарисованными шейными позвонками. — Есть у меня ещё пара неясностей, надо бы свет пролить. Давай, зайду ещё как-нибудь.

— Угу. Каждую ночь буду у окна сидеть, дожидаться.

Я посчитал это прощанием и молча двинул к выходу. Но в дверях спальни меня настиг задумчивый голос Доротеи:

— Всё ты верно говоришь. Только вот тут-то ничто не обратится в прах. Здесь всё, что мы сделаем, может существовать вечно. Как и мы. Но чувство-то всё равно такое, будто всё это — бессмысленно. Почему так, Мёрдок?

Я повернулся, посмотрел на неё. Доротея ответила туманным взглядом хорошо удовлетворённой и немного выпившей женщины.

— Ты вот надо мной смеялся, что я на рынке булками торгую... А я, знаешь, в прошлой жизни тем и занималась. Так жизнь сложилась. Очутилась тут — и... А какие у меня мечты? А чего я хочу? Спросила себя, ответа — нет. Раньше думала... Ну, не думала, так... понимала, что доживу до пенсии, покачаюсь в кресле-качалке, внуков побалую, да и кремируют. А тут?

Она сильно, зло затянулась, и столбик пепла дополз до фильтра. Окурок швырнула в сторону.

— Пошла и вцепилась в эти чёртовы булки. Чтобы забыть. Чтобы не думать. Я такой же вампир, как все остальные, да! Хочешь, отсосу?

— Не, — попятился я. — Ну его на**й, после такой прелюдии. Ладно, я, это...

— Вали уже, — поморщилась Доротея.

Я и свалил. Было бы попрошено.

TRACK_10

На прохладном ветру меня неожиданно разморило, и всю дорогу до дома я шёл зигзагами. И чего все такие замороченные нынче ночью? Проблем себе каких-то навыдумывали, экзистенционанизм сплошной. Не, ну потрепаться, накатив — дело святое, базару нет. Но зачем вот так-то заморачиваться?

— Бабы, — сказал я темноте, — это та ещё херь.

И остановился. Вспомнил место. Здесь, на этом самом перекрёстке, я впервые повстречал Мудайкла. Его тогда Колян ещё вынес... Блин, вот как бы узнать, чем этот хер сейчас дышит-то вообще? Повязали его там? Уволили хотя бы? У Сандры не спросить, она психует. С братом, что ли, на мировую пойти? Неохота... С другой стороны, сам ведь понимаю, что зря быканул. Ну да, за ним косяк, он меня в эту парашу загрузил без спроса. Но я ж не баба, чтоб вечно на него говно за пазухой держать.

Налево был дом Сандры. Я поморщился в ту сторону, махнул рукой и продолжил путь прямо. Мимо кабака «Вспышка справа», который уже притих и уснул. Мимо недостроенного Роминого дома. Немой укор прям. Мол: «Мёрдок, давай уже зарабатывать!».

А я чё? Я, между прочим, работаю над этим. Вот, песня уже есть, хоть сейчас исполнять можно. С кандидатом в менеджеры собеседование провёл. Да, неудачно, но не всё сразу. В общем, ночь прошла продуктивно, так я считаю. Теперь надо чутка покемарить, а утром — в «Апельсин», и...

Мысли мои прервались сначала естественным путём — я подошёл к своему дому — а потом грубым вмешательством извне. Я обнаружил, что на крылечке кто-то сидит.

Сначала подумал, что Колян — темно было, луну зачмырили тучи. Но когда фигура встала, оказалось, что она потоньше моего бугая-пасынка.

— Вивьен? — нахмурился я. — Ты, что ли? Дом сторожишь?

Волосы длинные, фигурка явно женская.

— Мёрдок... — Голос незнакомый.

Она шагнула мне навстречу, и тут луна таки высунула кончик себя из-за тучи. Мне это, однако, ничем не помогло. Лицо девчонки было симпатичным, но не знакомым. Да и симпатичность весьма условная. Глаз-то намётан, сразу видно, что из стандартного конструктора собирала. Значит, в реале была — ни кожи ни рожи. Ну или с комплексами по этому поводу. Сандра, вот, честно сказала, что её здешняя внешность от оригинальной отличается очень сильно. Но в её случае понять можно. Видал я наркоманок в последней стадии.