— Маттео, надеюсь, ты не забыл, кто подарил тебе спокойствие и несколько лет жизни?

— Девять лет, монсеньор, девять лет! Несмотря на то, что болезнь принесла мне адскую боль, возможность быть с моей Жанной эти годы стоят всего, я благодарен вам, монсеньор.

— И что говорят врачи?

— Они ничем не могут помочь. Дают мне пару месяцев. Максимум, половину года. В следующем году меня, монсеньор, на этом свете уже не будет. И единственное о чём я сожалею, так это о том, что не успел обеспечить дочери хорошее приданное. Нет, я ей кое-что оставил, но…

— Маттео, я могу выкупить у тебя эти полгода жизни. Жанне хватит на приданное. И еще… я прослежу, чтобы она вышла замуж за достойного человека.

— Вот как… и что вы хотите, монсеньор?

— Два метких выстрела, ничего более.

— На такое я пока еще способен. Рука не дрогнет. Насколько я понимаю, третью пулю надо тоже использовать?

— Да, ты не должен попасть в руки жандармов.

— Это честно, монсеньор. И какова цена этого полугодия, которые я мог бы еще провести вместе с моей малышкой Жанной?

— Твоей дочери уже шестнадцать, Маттео! Неужели ты считаешь, что она всё ещё ребёнок? Это молодая красивая женщина, получившая очень хорошее воспитание, ты не экономил на этом, Маттео.

Итальянец опять поежился, попав в тень от большого каштана, после чего произнёс:

— Глупо экономить на дочери. Жаль, что не смог дать ей всё самое лучшее. Придётся исправить это упущение. Но я не хочу, чтобы…

— Она получит все деньги авансом, Маттео, уедет в Лион, это будет условием нашей сделки, там я и займусь ее будущим. Если же ты не выполнишь контракт, то сам понимаешь….

— Страхуетесь, монсеньор?

— Скажем так: беспокоюсь о третьей пуле.

— Не стоит, монсеньор. Для меня это будет избавление от боли. Я бы ушёл сам ещё год назад, только Жанна держит меня на этом свете. Но если будет обеспечено её будущее, я уйду спокойно.

— Меня это устроит. Теперь о твоих целях. Они очень серьезные, поэтому и оплата более чем достойная. Взгляни, вот эта женщина и вот этот мужчина.

— Ничего себе, по поводу дамочки я не ошибаюсь? — присвистнул наемный убийца и шпион Маттео Гросси, которого молодой священник в своё время спас от полиции, не просто спас, еще и вытащил с того света, вылечив от тяжелого ранения.

— Ты не ошибаешься, Маттео.

— Хорошо. Место, время, оружие моё?

— Оружие твоё. А вот место и время…

* * *

Париж. Всемирная выставка

23 июня 1889 года

Принцесса Виктория Английская

Виктория была красива. И она знала это. Она приходилась внучкой трагически умершей королеве Виктории и считала, что ее красота — это оружие, которое должно служить Империи. Она была чуть выше среднего роста, стройна, обладала роскошной копной каштанового цвета волос, которые укладывала в вычурную прическу по моде этого времени. Она обожала шляпки с большими полями и перьями, тонкие благородные черты лица подчеркивали тонкие чувствительные губы и тонкий носик. Длинная лебединая шея говорила об изяществе и хрупкости фигуры, которую, тем не менее, нельзя было назвать худощавой. Вот только выражение лица — Тори смотрела на мир не то чтобы свысока, но в ее взгляде чувствовалось непередаваемое ощущение собственного превосходства. Ее голубые выразительные глаза казались кусочками льда, хотя девушка могла быть и другой, милой и непосредственной. Но ей не давал покоя этот намечающийся брак с русским полуимператором. Она пять лет была в переписке с этим наивным русским принцем, мечтающим о ее снисхождении, пылкий юноша, казалось бы, он уже не мальчик и должен был повзрослеть, но все эти его письма — это же сплошное ребячество! Они радовали ее своим напором и энергией, но казались ей чем-то не серьезным. И совершеннейшей неожиданностью стало то, что в эту переписку стали вмешиваться очень серьезные люди из окружения отца.

Сейчас ее сопровождал Хардинг Стэнли Гиффард, лорд-верховный канцлер Великобритании, член Тайного государственного совета, первый барон Холсбери. Он был одним из тех, кто предложил Виктории присмотреться к наследнику и будущему императору огромной Российской империи. Именно он объяснил девушке, какая большая и богатая земля должна достаться ей и ее детям, при этом не скрывал, что важнейшая цель ее страны — это ослабить и разделить огромную Россию.

— Понимаете, Ваше королевское и императорское высочество, наша цель –экономическое и политическое порабощение этой огромной империи. Скажу более того, мы прекрасно представляем себе, какие концессии тут можно получить на добычу полезных ископаемых, которые необходимы нашей промышленности, и если эти концессии будут у нас в руках, наши товары не будут иметь конкуренции на мировых рынках. И всё благодаря дешёвому сырью из России. И да, ваша семья в доле, Ваше высочество.

Гиффард был с ней предельно откровенен и Тори ценила это качество. О! Когда надо было, Хардинг проявлял дипломатический такт и мог быть весьма убедительным, а мог облекать слова во фразы-пустышки, лишенные какого-нибудь смысла. Он начинал как адвокат. И был на этом поприще весьма известен и успешен, он принимал участие почти во всех самых громких уголовных процессах своего времени. Его карьера получила новый скачек в семьдесят пятом, когда его назначили генеральным адвокатом, при этом посвятив в рыцари, а еще через десять лет он был назначен лордом верховным канцлером Великобритании и получил баронскую корону. При этом стал первым владельцем титула баронов Холсбери, одновременно и единственным в истории адвокатом по уголовным делам, сделавшим столь головокружительную карьеру. И еще… он был знатоком законов, превосходно умевший составлять обтекаемые формулировки, именно поэтому ему поручили утрясать все нюансы брачного договора между принцессой Викторией Великобританской и императором-соправителем России Николаем Михайловичем.

Надо сказать, что сам молодой человек, русский принц или император, Виктория тут никак не могла взять в толк, как это можно быть со-правителем. Одна корона — одна голова, разве может быть какой-либо иной принцип власти? Разделение полномочий? Какой бред?

— Виктория, ты должна стать единственной императрицей, а твой слабовольный Николя — верным другом и союзником нашей короны. Покорить такого слабовольного царька для тебя не будет большим трудом. Однако не надо так уж сильно его презирать, Николай умен, хорошо образован, но у него слабый характер. Он должен оказаться у тебя в полной власти. И еще… ты должна родить ему много детей. А мы постараемся, чтобы при разделе этой страны каждому из них досталось по короне.

— А что остальные его родственники?

— Это не должно тебя волновать, Ваше императорское высочество. Для решения этого вопроса есть преданные короне люди. Ваша цель — ручной Николай.

Девушка подошла к изучению этого вопроса серьезнейшим образом: ей доставили книги с описанием природных богатств Российской империи, с самыми точными данными. Кроме того, она получила представление о научных изысканиях молодого человека, в каждое свое письмо она вставляла несколько строк, в которых интересовалась его научными изысканиями и даже делала ему небольшие презенты — редкие книги, которые издавались в Лондоне научным сообществом. И молодой человек был весьма воодушевлен. Уверенный, что наткнулся на родственную душу.

И вот — первая неожиданность, она увидела перед собой не замшелого книжного червя, а молодого офицера, с прекрасными манерами и умными серыми глазами. Принц был весьма недурен собой. Опять! Она никак не могла понять, каков статус ее молодого человека, что это уже её молодой человек, Тори не сомневалась. Она видела, с каким обожанием смотрит на неё сей юноша. И почему это говорят, что у него нерешительный характер? По первому их непродолжительному общению он не казался застенчивым книжным червём. Эта игра начинала ей нравиться, как и ставки в ней — самая большая после Британской империя в мире!