– Нет, от этой болезни ты не могла умереть, – заверила Кристина дочку.

– А от другой? – тут же спросила девочка.

– На свете есть много разных болезней, в том числе и те, от которых люди умирают. Но тебе нечего бояться. Если ты вдруг снова заболеешь, дядя доктор обязательно тебя вылечит, – пообещала Кристина, пытаясь успокоить дочь.

– Хорошо, – удовлетворённо произнесла Алиса. – От чего ещё может умереть цветочек? – продолжила она задавать вопросы.

– Ну, скажем так, оттого, что пришло его время, – размыто ответила Кристина.

– Не понимаю, – сказала Алиса, внимательно смотря на маму.

– У любой жизни есть какой-то срок. Когда цветочек проживёт долгую и счастливую жизнь, он станет стареньким и умрёт. Не потому что заболел и ему навредил кто-то, а просто потому что у него больше нет сил питаться и тянуться к солнцу, – постаралась как можно мягче объяснить Кристина.

– Получается, мы все умрём?

– Когда-нибудь, да. Но это случится ещё очень не скоро, – сказала Кристина и подбадривающе потрепала дочь по щеке. – Мы проживём очень долгую и счастливую жизнь. Поэтому тебе не нужно переживать и бояться, хорошо?

– Хорошо, – согласно кивнула Алиса и улыбнулась. Затем снова посмотрела на фотографию и спросила: – А тётя Ма…, – не смогла она выговорить имя. – А тётя заболела?

– Да, заболела, – не стала вдаваться в подробности Кристина. – Но это было исключение! – воскликнула она, предвосхищая очередной вопрос от дочери.

– Что такое исключение? – тут же спросила девочка.

– Исключение это отступление от общего правила. Это когда иногда я не ругаю тебя за разбросанные игрушки, например, хотя обычно так и делаю.

– Это, получается, – задумалась девочка, – когда вы с папой едите пиццу вместо еды, которую ты приготовила? Это исключение?

– Да, правильно, – засмеялась Кристина, обнимая дочку. – Молодец! – похвалила она её, продолжая обнимать ребёнка.

Образ смеющейся дочери растаял, словно дым на ветру. В её руках осталась только мягкая игрушка.

«Я не сдержала обещание», – подумала Кристина. «Я обещала ей, что она проживёт долгую и счастливую жизнь, но не сдержала обещание», – прошептала она едва слышно и зарыдала в голос.

Кристина стояла в ритуальном зале и безмолвно смотрела на тело дочери. Она уже не могла плакать, не могла слышать слова соболезнований в свой адрес. Она вообще с трудом понимала, какие силы поднимают её на ноги по утрам и не дают упасть ей в течение дня.

Муж отдалился от неё. Они практически не разговаривали и старались не пересекаться. Каждый из них проживал эту трагедию по-своему и в полном одиночестве. Даже сейчас он стоял не рядом, а по другую сторону гроба.

К Кристине подошла сотрудница ритуального зала и сказала, что время прощания подходит к концу, что им пора уходить и ехать на поминальный обед. Кристина слегка кивнула ей в ответ и склонилась над телом дочери, чтобы в последний раз поцеловать её в лоб. Он был сухим и холодным. По щеке Кристины пробежала слеза и скатилась на льняное покрывало. Она подняла глаза и посмотрела на мужа. Его глаза были наполнены слезами, руки слегка тряслись, но он не решался подойти к гробу ближе, чем на метр. Просто стоял и смотрел издалека. Их глаза встретились, и он тут же отвёл взгляд. Кристина знала, что он тоже глубоко скорбит, но не может выразить это иначе, чем в протесте. Она понимала его, но всё-таки очень нуждалась в его поддержке, а потому злилась на его отстранённость и холодность.

Люди по очереди стали подходить к гробу, а Кристина вышла на улицу и вдохнула свежего воздуха. Она стояла и ждала, когда все соберутся, чтобы ехать на поминальный обед и с ужасом представляла себе это мероприятие. Не смотря на взгляды своей семьи, она была очень далека от всяких православных традиций, типа празднования Пасхи или Радоницы1. Кристина не понимала, почему для того чтобы вспомнить усопшего она должна ориентироваться не на собственные ощущения, а на день в календаре. Она может помнить и скорбеть по ним каждый день, но почему-то должна делать это только в какой-то там по счету вторник после какого-то по счету воскресенья. А что ей запретит приехать на могилу раньше? Или на неделю позже? Или в принципе, навещать её каждую неделю? Это не по-христиански? Это нарушает покой усопшего? Все эти россказни всегда были Кристине чужды и вызывали волну негодования.

В текущей ситуации её угнетали не столько необходимость следовать устаревшей традиции, многие аспекты которой большинство даже не понимает, сколько отведенная ей роль. Кристина была настолько морально истощена, что больше не способна была выслушивать от каждого слова соболезнований или мнимой поддержки. Никаких в мире слов не будет достаточно, чтобы заглушить боль от потери ребёнка, а слушать их было невыносимо. Кристине хотелось сбежать лишь бы в очередной раз не читать в глазах людей выражение скорби и не слышать от них стандартное «Соболезную». Это не помогает! Это только лишний раз напоминает тебе о твоей утрате.

Она с трудом пережила этот вечер и, вернувшись домой с облегчением выдохнула, обрадовавшись, что день, наконец, закончился. Вряд ли завтрашний будет лучше, но ей хотя бы не придётся отвечать на миллионы вопросов и пытаться делать вид, что она справляется. Потому что это было далеко не так.

– Как ты, милая? – спросила мама, которая решила не оставлять Кристину в такой день одну, поскольку Кирилл, её муж, поехал ночевать к своим родителям.

У Кристины больше не было сил притворяться. Она опустилась на диван и в отчаянии воскликнула, смахивая с лица струящиеся слезы:

– Я не понимаю! Я не понимаю, почему это произошло?! Почему с ней?! Это… Я отказываюсь это понимать, – обречённо произнесла Кристина.

– Доченька, смерть никогда невозможно понять или объяснить. Любое объяснение будет считаться недостаточным. Но нужно верить, что она не напрасна, – сказала мама, положив руку дочери на плечо. – На всё есть причина, – тихо, но твёрдо добавила она.

Кристину передёрнуло от последней услышанной фразы. В секунду чувство тоски переросло в ярость. Она вскочила с дивана и крикнула:

– Как ТЫ можешь говорить такое? Ты, чья дочь умерла!? Думаешь, на то была ПРИЧИНА?! Какая может быть причина похоронить собственного ребёнка?! Думаешь, это воля Господа? Он пожелал, чтобы моя крошка покинула этот мир и присоединилась к нему на небесах? Такова причина? Воля Господня? Хватит оправдывать все бесчинства вокруг Его волей. Нет никакого милосердного Бога, который смотрит на нас с небес и оберегает. Ибо либо он слеп, либо ему на нас наплевать! Оглянись! Посмотри, что происходит вокруг! На протяжении всей истории человечества государства воюют друг с другом, а террористы взрывают бомбы, оправдывая это своей идеологией и верой во Всевышнего! Женщин и детей убивают и насилуют даже в мирные времена, а улицы всегда полны инвалидов, бездомных и сирот. Ты можешь сколько угодно убеждать меня в том, что я неправильно понимаю Его роль, и что вся суть в воздаянии, что всё это мирское и несущественно. Но, черт возьми, мир полыхает, он утопает в крови и слезах! Здесь и сейчас! И ты хочешь сказать, для всего этого есть причина?! Так проявляется Его милосердие и забота?! Я не верю в такого Бога. Не верю! И я могу кричать об этом на каждом углу, но я не стану. Потому что это ничего не изменит. Это не изменит мир и не вернёт мне сестру и дочь. А потому единственное, о чём я тебя прошу, не пытайся оправдать эту трагедию волей Господа и искать для этого Причину. По крайней мере, не пытайся убедить в её наличии меня. Для этого нет ни причин, ни объяснений. Какую бы причину ты не смогла найти или придумать, она не поможет оправдать случившееся и смириться с этим. Я не знаю, нашла ли ты достойную причину, чтобы оправдать смерть Риты, помогла ли тебе именно твоя вера пережить эту потерю. Не знаю. Если да, я рада, что ты можешь найти успокоение в ней, и пускай она поможет тебе смириться с новой потерей. Потому что я признаться не знаю, как с этим справиться. Но точно не с помощью Бога.