– Благодарю. Непременно попробую перемолвиться с этим человеком.
– Ну, ступай тада. Прошка вон уже мотор завёл. Рычит этот агрегат на колёсах почище десятка медведей, – с сухим смешком произнёс старик, похлопал меня по плечу и вдруг тяжело вздохнул: – Эх-х, как же ты мне моего внука Михаила напоминаешь. Ему сейчас столько же было бы годков, ежели бы он тогда не погиб в том злосчастном дирижабле.
Я сочувствующе посмотрел на дворянина, попрощался с ним и вышел из дома с одной лишь небольшой сумкой в руках. В ней лежало только сменное нижнее бельё, помазок для бритья, футляр с запасными очками и опасная бритва – вот и всё. Мне даже не пришлось класть сумку в багажник. Я вместе с ней залез в тарахтящее авто, существенно потеснив Лаврушку. Внутри оказалось офигеть как тесно. Мои колени упёрлись в переднее сиденье, на котором сидел Лука, а левый бицепс прижался к плечу Лаврентия.
– Поехали, – пробурчал Всеволод и хрустнул рычагом.
– С Богом! – выдохнул Кантов и перекрестил лобовое стекло.
– Забавно будет, ежели автомобиль на ходу поддерживают дьявольские силы и из-за этого крестного знамения он где-нибудь сломается, – иронично сказал я и глянул на приближающиеся ворота, открытые Прошкой.
– Ха-ха, – весело хохотнул Лаврушка, а Лука бросил на меня укоризненный взгляд.
Автомобиль выехал на дорогу и начал пробираться через грязь. Мотор надсадно рычал, подвеска заунывно скрипела на кочках, а внутри пахло выхлопными газами.
Благо, когда машина выбралась, скажем так, на междугороднюю трассу, стало чуть получше. Здесь дорогу не так развезло. Однако Всеволод всё равно принялся что-то недовольно бубнить под нос. А вот неугомонного Лаврентия потянуло на разговоры.
Он с придыханием произнёс, глядя на потянувшийся вдоль дороги высокий сумрачный лес:
– Андрей, я поутру с Поликарпом поговорил, так он сказал, что та отшельница самой настоящей ведьмой была. Детей ела, а ежели путник к ней какой забредал, то она его спать укладывала, а наутро шкуру спускала и стулья ей обивала.
– Глупые суеверия, – поморщился Лука.
– Да, жила тут одна отшельница, – неожиданно подтвердил Всеволод, включив фары. Они двумя жёлтыми потоками света разогнали сгустившуюся перед машиной тьму. – Но то простая травница была, пусть и нелюдимая. Пущай Поликарп не брешет. Он горазд байки сочинять, а ежели бы ты ему чарочку налил, то услышал бы, что отшельница эта ночью в волка перекидывается и скот ворует. Но на самом деле она травки свои продавала разбитным крестьянкам, чтобы, значится, они могли плод вытравить или незапузатить.
– Да, много греха на ней было, – проговорил Кантов, перекрестился, вытащил крест из-за пазухи и положил его поверх сюртука.
– Продавала? – заинтересовался Лаврушка и посмотрел на меня. – А ты её призрак поднять можешь? У этой отшельницы явно же где-нибудь клад припрятан, раз девки к ней ходили.
– Не могу, – честно сказал я.
У самого в голове подобные мысли уже с неделю витают, но они были направлены не на конкретную старуху, а на всех призраков в целом. Вдруг один из них и правда знает, где клад зарыт? Пусть даже самый завалящий. Но я пока не мог вызывать призраков или как-то их подманивать.
– Нельзя тревожить покой усопших, – строго сказал Лука, столкнув над переносицей брови.
– А как же некроманты? – бросил младший Астафьев.
– Они властвуют всего лишь над бренной плотью, уже лишившейся души. А призраки… призраки – это другое. В семинарии говорили, что это заблудившиеся души или те у кого в мире живых остались незаконченные дела. Одни на цепи сидят, точно псы, и не могут покинуть место своей смерти, а другие свободно по миру бродят. Но все они при жизни имели магическую силу, хотя бы её крохи.
– Хватит к ночи такие разговоры вести. Накликаем ещё беду на наши головы, – проворчал Всеволод и глянул на мрачное небо, приготовившееся снова разродиться дождём.
– Глупые суеверия, – победно улыбнулся Лаврентий, ловко воспользовавшийся словами Луки. – Никого мы не накличем.
Старший Астафьев ожёг недовольным взглядом младшего. А тот непокорно вскинул голову, но дальше разговор вести не стал, посему мы поехали в молчании, слушая музыку мотора, да поглядывая на лес. А тот переменился. Из здорового и зелёного он превратился в болезненный и хилый. Чёрные стволы украшали уродливые наросты, тут и там висели бороды седого мха, а лишённые листьев ветки тянулись к небу, будто высохшие руки мертвеца, пытающегося выбраться из могилы.
– Чернолесье, – сдавленно прошептал Лаврушка. – О нём ещё больше слухов ходит, чем о той отшельнице.
– Мда-а, удивительная у нас страна. Куда ни глянь, везде есть повод для страшных сказок, – усмехнулся я и услышал забарабанивший по крыше уже надоевший до блевоты дождь.
Вскоре в мрачных небесах засверкали молнии и загрохотал гром, вызывающий зубную боль. А позади вдруг показались быстро приближающиеся фары.
– Куда он так мчится? Дорогу же развезло, да ещё она узкая. Столкнуться легче лёгкого. Полоумный! – возмущённо выдал Всеволод и стал сбавлять скорость, плавно прижимая авто к лесу.
Нас догонял грузовик с тентом, из-под колёс которого летели ошмётки грязи. И водитель даже не думал жать на тормоз. Однако он вильнул в сторону, вроде как собираясь объехать наш автомобиль, но потом резко вывернул руль и ударил бампером прямо в левую заднюю дверь машины Астафьевых.
Пронзительно заскрежетал рвущийся металл, меня швырнуло на дверь, а автомобиль закружило по раскисшей дороге. Всё слилось в один смазанный кадр: перепуганное лицо отчаянно верещащего Лаврушки, свет фар притормозившего грузовика и быстро приближающийся лес.
А вот и удар! С хрустом вылетело боковое стекло со стороны младшего Астафьева, а затем прозвучал хриплый голос Всеволода:
– Все вон из автомобиля!
Я лихорадочно открыл дверь, не удержал равновесия и грохнулся на траву. Руки по запястья ушли в грязь, а взгляд зацепился за выскакивающих из остановившегося грузовика людей. Пелена дождя надёжно скрывала их лица, но не скрывала магию. Двое незнакомцев вызвали магический туман, начавший трансформироваться в заклятия.
– За машину! Прячьтесь за машину! – заорал я и, оскальзываясь на грязи, метнулся за тачку, полубоком вставшую к дороге.
Лука рванул следом за мной, а Всеволод с Лаврушкой уже оказались за машиной. Старший Астафьев тряхнул руками, ухнул в транс и создал между нами и автомобилем тонкий бледно-голубой полукупол. Энергоструктура! Я тут же вспомнил, что любой маг с помощью своего дара мог создавать структуры, состоящие из магической энергии дара. Подобные структуры обладали плотностью, на чём и строилось их использование. Жаль, я пока был далёк от создания такой магии. Энергоструктуры стояли на ранг выше, чем простое взаимодействие с направленностью дара, будь то управление огнём, водой или, как у меня, силой смерти.
Надо сказать, что Всеволод весьма вовремя создал полукупол. Ведь спустя мгновение в машину врезалась здоровенная шарообразная энергоструктура. Она со скрежетом вмяла транспорт в дерево, а потом прямо в салон через разбившееся лобовое стекло с гудением залетел огненный шар. Он расплескался потоками рыжего пламени, принявшимися жадно пожирать сиденья. При этом несколько капель огня упали на энергоструктуру Всеволода, которая уже отбила крошево из стекла. Полукупол справился и с огнём. Но долго ли Астафьев сможет держать его? Среди нападающих, как минимум два мага, а всего их человек семь. Попахивает могилой.
– Что им нужно от нас?! Кто это?! – лихорадочно протараторил Лаврушка. Он так же, как и все мы, на корточках попятился от горящей машины.
– Всеволод! – раздался звенящий от гнева незнакомый мужской голос. – Выходи! Не прячься, как трус! Выходи и сразись со мной в честной дуэли, а не как с моим братом! И тогда никто из твоей семьи не пострадает, даю слово! Решим всё здесь и сейчас, ежели у тебя осталась хоть капля дворянской чести!
– Павел Алексеевич Петров, – узнал голос Лука, смахнул кровь с разбитой скулы и судорожно добавил: – У него девятая ступень! Ей-богу, он погубит тебя, Всеволод. Ты не сдюжишь. Он испепелит тебя своими молниями!
