Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Чем занимаешься? – поинтересовалась Элюня. – Помнится, ты вроде бы собирался стать юристом. Учился в юридическом? Закончил?

– Походил немного, отчего не поучиться? Но попутно занялся торговлей, это у меня получалось лучше, я и перешел на заочное. Диплом юриста всегда пригодится. А ты?

– Рекламой занимаюсь. Закончила Академию изящных искусств.

Казик бросил взгляд на руку Элюни.

– Ты что, замуж вышла?

– Вышла. Уже три года как замужем.

– Холера, и почему это самые лучшие девушки всегда оказываются занятыми? Неужели не могла подождать до нашей встречи? Разводиться не думаешь?

Элюня отрицательно покачала головой. Тогда она еще о разводе не думала, но вдруг почувствовала непреодолимое желание пожаловаться Казику на свою незадавшуюся супружескую жизнь, на кошмарную педантичность мужа, от которой никакого житья не стало. Так захотелось поплакаться в жилетку другу детства! Однако Элюня сдержалась, как-никак они с Павликом были мужем и женой, нечего посвящать в их интимные отношения посторонних. Элюня всегда была лояльной и честной девушкой.

– Скорее он со мной разведется, чем я с ним! – заявила она, не иначе как во внезапном проблеске ясновидения. – А ты?

– Что я?

– Ты женился?

– Бог миловал. Все надеялся тебя встретить.

– Как же, так я и поверила! – пококетничала Элюня. – Только обо мне и думал, снилась я тебе по ночам. Но все равно, приятно слышать...

– Так что же это за хмырь... ох, прости, я хотел сказать – супермен такой, что ты за него вышла?

Хихикнув, Элюня охотно описала мужа, причем постаралась дать его объективный портрет, преимущественно со всеми положительными качествами. Казик удержался от критических замечаний, хотя ему сразу же не понравился Павлик, даже по описанию любящей жены. А вот от Элюни он просто не мог отвести глаз и страшно жалел, что упустил такую девушку, что не приударил за ней как следует еще в школе. Хотя, пожалуй, они тогда все-таки были еще слишком молоды. Ну да, когда он переходил в другую школу, ей было пятнадцать, ему шестнадцать, и в самом деле... Но зато уж теперь он не позволит Элюне затеряться.

И с большим жаром, чем следовало бы, попросил:

– Слушай, давай поддерживать контакты, очень прошу! А там, кто знает, человек предполагает, а господь располагает, то есть того... я не то хотел сказать, бог шельму метит... ох, опять не то, на бога надейся, а сам не плошай... В общем, неважно, сама понимаешь, все может случиться, бог даст...

Элюня и сама была не против, и у нее как-то тепло сделалось на сердце, как-то полегчало, хотя она и не поплакалась Казику. Из неуклюжего голенастого подростка вырос крепкий, плечистый и очень располагающий к себе парень, к которому сразу испытываешь доверие. И так приятно чувствовать, что тобой восхищаются, тебе поклоняются, а не третируют и поучают на каждом шагу, тыкая носом в твое ничтожество. Уже больше года не проявлял Павлик по отношению к молодой жене ни малейшего обожания. Нет, Элюня вовсе не собиралась завести любовника, но ведь ничего плохого нет в том, чтобы время от времени встречаться с другом детства.

Элюня с Казиком уже выходили из кафе, когда перед самым входом на мостовой случилась авария. Оба прекрасно все видели.

Припаркованный у кафе автомобиль вдруг рванул с места и выскочил на проезжую часть прямо под нос мчавшегося на большой скорости другого, вторая машина врезалась в первую, и обе вместе сбили прохожего, которому приспичило в критический момент выскочить на мостовую из-за стоящих у тротуара машин. Удар отбросил мужчину назад, и, падая, тот врезался головой в бордюрный камень.

Элюня, ясное дело, окаменела. Казик, напротив, проявил неплохую реакцию и недюжинную энергию.

– Бежим! – прошипел он в самое ухо девушке. – Сматываемся, скорее же!

И, схватив Элюню за руку, поволок ее куда-то в сторону. Элюня чуть не упала, когда ее энергично потянули за верхнюю часть тела, в то время как нижняя намертво приросла к тротуару. Тогда силач Казик, недолго думая, оторвал ее от земли и поволок. Немного опомнившись, через пару секунд Элюня и сама стала перебирать ногами. И тогда попыталась вырваться из железных объятий. Даже голос к ней вернулся.

– Ты что, спятил? – вскричала она, вырываясь. – Езус-Мария! Там человека убили! Помочь надо, почему мы сбежали? Ведь мы же очевидцы, виноват тот кретин, что внезапно выскочил на мостовую!

– Вот именно! – согласился Казик и несколько снизил темп. – Именно что очевидцы. Самые что ни на есть очевидные, весь спектакль разыгрался у нас под носом. Ну ладно, тут нас уже не поймают.

И он ослабил железную хватку, позволив Элюне перевести дыхание.

– Не понимаю, что ты говоришь. Мы должны вернуться туда.

– Чего уж тут не понять? Тебе очень хочется выступить свидетелем в суде? Делать больше нечего? Да ты хотя бы представляешь, что это такое?

– Может, и не представляю, но нельзя же так! Убили человека, а мы сбежали как... как не знаю кто! А невинный человек погиб!

Казик решительно потянул за собой Элюню, по дороге терпеливо растолковывая, как маленькой:

– Пойми же, невиновных там не было! Один балбес, не глядя, выехал на мостовую задом, второй мчался с превышением, а третий выскочил неожиданно, как заяц из межи. А следовало бы оглядеться, раз уж на мостовую шагаешь. И как раз этому третьему уже никакая помощь не потребуется, голова вдребезги, картина весьма неэстетичная. А те двое пусть сами в судах разбираются, не твое дело. И немедленно перестань быть такой сознательной! Не волнуйся, там уже вся улица сбежалась, найдется кому выступать в суде.

Разгневанная Элюня собралась было разразиться возмущенной речью, как вдруг прикусила язык. Ей представилось ее будущее выступление в суде и, разумеется, окаменение в самый нужный момент. Мало того, что никакой пользы от ее показаний, еще оштрафуют, как пить дать, за неуважение к суду или еще за что. Сама из себя сделает посмешище... Наверняка молчание перед судьями карается законом.

И, перестав сопротивляться, Элюня вынуждена была согласиться:

– Возможно, ты и прав. Но ведь нечестно же так поступать! А если бы мы стали свидетелями настоящего преступления, тоже нужно бежать куда подальше?

6
{"b":"86005","o":1}