Каждый из присутствующих, видимо, сделал свои собственные выводы. Павел Олегович подошел к машине и молча распахнул заднюю дверь – как бы приглашая нас к ответу, теперь уже перед его величеством Законом. "В последний раз на светлый братский пир сзывает варварская лира!"…

– Здравствуйте, господа! – зарядил первую пулю майор, явно направленную не в наши лбы. – Рад вас видеть, весьма благодарен, что нашли время заехать и помочь мне прояснить кое-какие вопросы…

Начало было неплохим, а, самое главное, вежливым. Видимо, действовали и парадигмы, высказанные только что Олегом. С таким человеком можно было "варить кашу" на общей кухне. Пожали друг другу руки и под конвоем Колесникова двинулись вовнутрь здания. На площадке второго этажа, словно из-под рукава, выскочила капитан Иванова Елизавета Генриховна – тоже в форме, при наградах и знаках различия. На ее шикарной груди награды выглядели как-то по особому величественно, привлекая внимание по всей линии мужского восприятия, то есть, как говорится, от мозгов до яиц.

От неожиданности следователь даже щелкнула зубами, но ничего не сказала – не поздоровалась, не спросила о погоде, не поиграла женскими лядвеями на мужскую публику… Колесников, как бы мило беседуя с нами, прошел мимо "очарованной странницы". Он преодолевал лестничные марши, словно новейший танк, снося своей мощью испуганных лошадей, повозки, людскую силу…

Показалось, что в восприятии женщины-капитана остался след тоски по нашей криминальной плоти, которую ей хотелось самостоятельно попробовать на зубок. Было понятно, что майор резко переиграл кого-то, продемонстрировав изобретательность и высокую квалификацию ума. Это ведь он, без всяких оперативных мероприятий, разыскал и заманил в "сети шпионажа" двух маргиналовой, чуть было не поданных во всесоюзный розыск. Нас, скорее всего, уже давно безрезультатно отлавливали всем оперативно-розыскным отделом 127 отделения. И капитан Иванова потирала руки, горячо желая позора начальника следственного отдела. А вот Колесников сумел без всякого напряга пригласить нас на откровенную беседу: теперь мы, словно братья, шли и мило беседовали о чем-то приватном… Учитесь работать, "шелесперы"! – всем своим независимым видом говорил майор окружающим и, в первую очередь, капитану-следователю, броской женщине – Ивановой.

Пришли в знакомый кабинет на втором этаже… Никто не собирался оформлять явку с повинной, просто задушевная беседа продолжилась…

– Господа, старые знакомые, – начал свою речь начальник следственного отдела, – конечно, как вы понимаете, мне бы хотелось попросить у вас права на получение откровенных и исчерпывающих ответов. Только от них будет зависеть успех расследования, уже начинающего набирать крутые обороты. Мы сейчас в большой спешке проверяем имеющийся материал, пытаемся обобщить его и представить в одном общем деле. Времени в обрез, начальство кует железо прямо у подчиненных на голове. Дело находится на контроле руководства по всем звеньям должностной иерархии вплоть до Москвы. Прокуратура тоже не дремлет. Я рассчитываю на вашу помощь следствию!..

Олег и я забуркали утвердительно, дескать все что знаем обязательно выложим. Колесников был рад несказанно, но, скорее всего, он просто нам мастерски подыгрывал. Однако на фальши мы его еще не поймали…

– Давайте начнем плясать от печки…

Колесников взглянул на нас трепетно и с настороженностью. Мне почему-то показалось, что его сейчас больше заботит то, чтобы мы с неуместной откровенностью не подсадили бы самоих себя – то есть не вляпались бы в дерьмо по собственной воле! Но нам-то было нечего бояться, и мы закивали утвердительно буйными головушками…

– Никаких поводов для нарушения вашего покоя, как добропорядочных и законопослушных граждан, у нашего ведомства не было. Но не скрою: у нас появилось несколько дней тому назад желание повстречаться с вами для того, чтобы задать несколько вопросов. Не будите ли вы так любезны прояснить ваше недавнее место пребывание. Сдавалось, что вы прямо как Воланд когда-то в Москве со своей знаменитой компанией, присутствовали в Санкт-Петербурге, но были неуловимы для следственных органов…

Майор почти сожрал нас нарочито гневным взглядом… Но в том взгляде было еще что-то затаенное, пожалуй, направленное не против нас, а нам на пользу… И я решил, что в каждом таком кабинете установлена единая система прослушивания. Видимо, где-то – в кабинетах крутых начальников – ведется "прослушка". Ну, недаром же крутилась на лестнице капитан Иванова. Но ее, скорее всего, не удостоили правом присутствия на допросе, однако, успеть настучать кому положено она вполне могла. Скорее, именно это больше всего беспокоило майора.

– Честно говоря, Павел Олегович, – попытался я ответить сразу за двоих, – мы с моим другом все это время находились в грандиозном запое и блуде…

Майор разинул рот от удивления и застыл, как статуя Будды, погруженного в медитацию… Он никак не ожидал, что столь элитарная ученая публика грешит такими прозаическими отклонениями от нормы!.. Чудак, да все человеческое нам присуще, – в том и состоит наша сила!.. Мы живем своей радикально внутренней жизнью и не собираемся идти на поводу у творцов "Сионских протоколов". Наш путь к истине лежит через индивидуальные переживания, если и имеющие "программу", то только получаемую из избранного нами самими локуса Вселенского информационного поля…

– А место вашего недавнего пребывания вы не можете прояснить?.. Или это секрет? – то была опять подсказка майора, но мы не желали ею воспользоваться.

– Да никаких секретов нет: мы гужевались то у меня на квартире, то перебирались к Олегу. Время наших перемещений никто не фиксировал. Просто по зову внутреннего голоса вызывали такси и меняли место пребывания…

Тут вмешался в разговор и Олег, ему надоело играть роль молчаливого слушателя.

– Я лично был в таком состоянии все это время, что толком и не вспомню, в какие дни и где я пребывал,.. что и сколько – пил… А ты, Саша, разве способен выдать мало-мальски точный хронометраж?..

– Олежек, да какой там "херометраж"… Я себя-то плохо помню…

Такой рассказ, видимо, очень устраивал Колесникова, он даже не сумел скрыть радость, она выписалась у него на лице в виде улыбки, а на лбу в виде капелек пота, свидетельствовавшего о сильном волнении.

– Да,.. господа,.. история! – замычал Павел Олегович. – Ну, а кто-нибудь может подтвердить факт запоя и прочих развлечений?

– Вестимо, вестимо, ваше величество! Только разве по нашему виду и по запаху перегара не чувствуется правдивость рассказа? – Олег сразил силой своих аргументов очарованного следователя. Затем для полного ажура он произвел форсированный выдох прямо в лицо майору, заставив его поморщится… – Можно и кровь взять на анализ концентрации алкоголя, наконец, печень пощупать – она у меня уже выкатилась до самого лобка, а у Александра даже вышла за его пределы…

Я хотел обидеться на друга, но потом раздумал – пусть все будет так, словно в сказке. Но свидетели все же требовались в интересах нашей же безопасности, и я назвал данные Владимира и двух наших верных барышень. Все было записано, четко запротоколировано, как говорится…

Теперь настала очередь иных вопросов, имеющих непосредственное отношение к делу. Майор милиции насупился и посуровел – все его милицейское естество словно подчеркивало: ребята шутки в сторону, начинаем серьезную работу!

– Александр Георгиевич, вы, если я не ошибаюсь, некоторое время тому назад работали в одном из фондов, имеющих отношение к медицине?

Павел Олегович застыл в ожидании моих ответов, они обязательно будут фиксироваться в протоколе. Меня всегда интересовала методика "вранья" подозреваемого и то, как ее расшифровывают опытные следователи. Я полагал, что сперва необходимо просто установить: врет тебе человек или нет. Имеет подследственный склонность к такому качеству поведения, или ему это абсолютно не присуще. Затем можно задаваться тем же анализом уже по деталям. Допрашиваемый, естественно, должен сразу же убедить следователя в своей откровенности. Но разве существуют в природе такие люди?.. Тут главное не перегнуть палку, не сфальшивить в игре… Но многое зависит еще и от темы разговора: ведь она может касаться таких явлений, правдивость или завиральность которых будет говорить сама за себя…