Запах после физры стоял от Маши стойкий. Сидя на литературе она отчетливо понимала, что теперь её и без того угрюмое настроение, портилось еще больше из-за не свежей одежды. Учитель русского языка и литературы, Людмила Васильевна, серьезная женщина, преклонных лет со строгими очками-половинками на носу, осматривала в классном журнале список учеников.
–Сегодня к доске у нас пойдет Толстова Маша, – учитель посмотрел на четвертую парту, за которой полулежала наша героиня. – Ты выучила произведение Блока? Хотим тебя послушать.
Наступила выжидающая пауза. Маша нехотя поднялась со своего места, проследовав вперед, к центру класса. Встав у доски, она начала декламировать стихотворение Александра Александровича.
–Александр Блок – «О доблестях, о подвигах, о славе…». О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твое лицо в простой оправе
Передо мной сияло на столе.
Но час настал, и ты ушла из дому.
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо.
Летели дни, крутясь проклятым роем…
Вино и страсть терзали жизнь мою…
И вспомнил я тебя пред аналоем,
И звал тебя, как молодость свою…
Я звал тебя, но ты не оглянулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла.
Ты в синий плащ печально завернулась,
В сырую ночь ты из дому ушла.
Не знаю, где приют своей гордыне
Ты, милая, ты, нежная, нашла…
Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,
В котором ты в сырую ночь ушла…
Уж не мечтать о нежности, о славе,
Всё миновалось, молодость прошла!
Твое лицо в его простой оправе
Своей рукой убрал я со стола.
Дочитав стихотворение до конца, Маша, не дожидаясь комментариев учителя, вернулась на свое место.
–Хорошо. Ставлю тебе 4. Не хватило выразительности и артикуляции.
Маше было все равно. Педагоги всегда относились к ней предвзято, занижая оценки или просто высмеивая ее знания на уроке (особенно в этом преуспели учителя истории и химии). Литературу и русский язык она любила. Педагог был сильный и требовательный. Это, наверное, был единственный урок, где одноклассники вели себя тихо и не высмеивали ее. Плюс, стихи и известные произведения классиков, в основной своей части, были интересны и приятны к прочтению.
После звонка, Маша собрала портфель и ушла из школы. Она не любила химию, и ненавидела Татьяну Петровну, преподавателя этого предмета. Смыл идти на урок и получать двойку, если можно уйти с урока и, не тревожа свои нервы, эту же самую двойку получить. Оставшиеся сорок минут прогула девушка просидела в библиотеке, листая книгу по оккультизму. Это было одно из ей увлечений. Действительно стоящих томов в местных библиотеках не было, только общие знания по нумерологии, хиромантии, рунам, таро, астрологии, фитотерапии. Были, конечно, книжонки с заклинаниями и зельями, но чтоб сварить, допустим, снадобье для превращения, нужны были: крыло феи, глаз единорога, вода из Альп и волос невинной девы. Ничего путного в общем. Однако дома у девушки лежали карты таро, спиритическая доска, ритуальный нож, увесистая куча свечей, иголки, куклы – вуду, красные и черные плетеные нити, земля с кладбища и еще много всего, что обычному человеку покажется очень ненормальным. Маше её увлечение нравилось. Она верила в мистические переплетения судеб, в материализацию мысли, в силу магического слова, в чистоту огня и бесконечность создавшей Вселенную материи. Увлекалась греческой, кельтской и египетской мифологией. Мать же постоянно закатывала Маше скандалы по этому поводу, подозревая, что дочь состоит в секте и скоро начнет продавать из квартиры мебель и золото.
Выждав положенное время, чтоб не спалиться дома с прогулом, Маша поднялась в свою квартиру. Дверь закрыта на ключ. Мамы дома нет. На зеркале записка, написанная на цветном стикере «Ночую у Виктора. Дома буду завтра. Расскажу потрясающую новость!», и милое сердечко дорисовано под словами.
Виктор это мамин жених. Они уже давно встречаются. Маша относилась к нему нейтрально. Он ей не делал ничего плохого и она ему тоже. Мама же была от него в восторге. Начитан, умен, богат, сдержан, привлекателен, щедр – не мужчина, а мечта. Виктор иногда приезжал к ним в гости, на чай, но чаще мама уезжала к Виктору в деревню. У него был частный двухэтажный дом, свой спортзал и баня с бассейном. Так же дома с мужчиной жил старый пес породы боксер, по кличке Вульф. Пес был глух на одно ухо, и совершенно добр, хотя и производил впечатление злобного, цепного животного.
Маша скомкала записку и бросила на пол. Черный кот Люцик (мама просила называть его ласковее, настоящее имя кота Люцифер) сразу же освоил комок бумаги, как новую игрушку. Перебирая бумажный комок, как мячик, он устроил беготню в коридоре. Маша, предвкушая прекрасное безделье выходных, распласталась на диване перед компьютером, за просмотром известного сериала про неблагополучных подростков со сверх способностями, поедая при этом чипсы и запивая их газированной водой.
Когда стрелки часов подползли к полуночи, Маша достала свой арсенал мага. Сегодня ей не хотелось заниматься вредительством, девушка просто задумала снять негатив школьного дня и принести в мир положительную энергетику. Она набрала глубокую миску водой и поставила её на подоконник у открытого окна, чтоб наполнить жидкость силой звезд и Луны. Пока вода заряжалась, Маша зажгла свечи на доске для сеанса, положила рядом ритуальный нож и очищенную над огнем иглу. В стакане принесла с кухни немного гречки, риса и овса. Посчитав, что в воде уже достаточно энергии, девушка капнула в нее каплю своей крови, засыпала туда же крупы и, помешивая ножом, читала вслух молитву о плодородии и мире.
Посидев над миской с закрытыми глазами и поймав волну умиротворения, Маша выплеснула содержимое миски с окна в палисадник под окнами. Потом она пару раз раскинула таро. Больше бесцельно балуясь и вспоминая толкования карт, нежели ради какого то результата. И, убрав ритуальные принадлежности, со спокойной душой легла спать. Черный кот, подогнув к пузу хвост, мирно устроился у нее в ногах.
Глава 3
Серебристый Мерседес класса «S» припарковался у подъезда семьи Толстовых. Водитель – мужчина средних лет, в черной осенней куртке с воротником, галантно открыл пассажирскую дверь. Подав ему изящную ладонь, с розовым маникюром и с витиеватым обручем кольца вокруг безымянного пальца, из машины вышла миниатюрная женщина.
–Я думаю, она будет рада! Теперь для неё все изменится к лучшему. Это же такое важное событие, – мама Маши, Вера Алексеевна, ворковала со своим Виктором, заходя в плохо освещенное помещение подъезда.
Виктор, светловолосый, в теле мужчина, только улыбался, предпочитая молчать на женские восхищения. Он еще сам не до конца понимал, что чувствует, а о том, какие же эмоции это вызовет у дочери Веры и предположить не мог. Он уже был отцом. У него росла дочь от первого брака. Красавица, точная его копия, высокая, голубоглазая, со светлыми волосами до линии бедра. И теперь, в таком солидном возрасте, он узнал, что у него будет второй ребенок. Его возлюбленная, сообщила ему эту новость вчера вечером, и он, как и полагается настоящему джентльмену, предложил Вере выйти за него замуж. Решено было свадьбу не гулять, а тихо расписаться и отпраздновать это событие в узком кругу родственников.
Вера попросила его поприсутствовать с ней, когда она будет сообщать эту радостную новость Маше. Виктор подозревал, что вряд ли дочь Веры воспримет эту новость с такой же радостью. Девочка была замкнутая. А по Вериным рассказам и вовсе истеричная, несдержанная и грубая. Хотя с ним, девочка вела себя вежливо, может быть, порой, была не многословна и закрыта, но неуважения никогда не высказывала.
У порога гостей встретил Люцик, задравши хвост трубой. Маша из своей комнаты поздороваться не вышла.
–Дочь, пойдем в гостиную. У нас с Виктором для тебя важная новость. Я думаю, ты порадуешься!
