Этот практичный дар я могла бы использовать в бою. Хотя я и не планировала когда-либо снова идти на войну, я почти каждый день тренировала с друзьями боевые навыки, дабы оставаться в форме и отвлекаться от невеселых мыслей, или же отправлялась охотиться на чудовищ.

Для того же, чтобы контролировать свой внутренний огонь, мне нужно было гораздо больше, нежели простое воображение. Поначалу, чтобы вызвать огонь, мне приходилось по-настоящему разозлиться. Когда доходило до дела, меня бросало в крайности – то лишь небольшое остроконечное пламя свечки, а то целый сноп огня. Однажды я обожгла Люсиферу руку, за что до сих пор не могла достаточно наизвиняться.

Как бы то ни было, со временем мои попытки становились все успешнее и успешнее, и теперь, чтобы зажечь в пальцах пламя, мне больше не нужен был гнев – хватало чистой силы воли. Вот управлять этим пламенем и заставлять его расти или убывать оказалось куда труднее. Именно поэтому Люсифер научил меня создавать синее пламя вместо красного – что-то вроде огня, который согревает, но не обжигает.

Хотя мне самой и обычное красное пламя не причиняло никакого вреда, синее было гораздо практичнее. Например, я могла использовать его, чтобы за считанные секунды подсушить влажное белье, а впоследствии даже осмелилась высушить Люсиферу мокрые волосы.

На сегодняшний день я могла заставить пламя – не важно, красное или синее – плясать на моей руке в течение нескольких секунд, а также увеличивать его, уменьшать и наконец полностью гасить. Мне удавалось даже поддерживать небольшое пламя в течение целого часа, хотя на это и требовалось очень много сил.

Люсифер убеждал меня, что за два месяца, прошедших после войны, я добилась огромных успехов и что не осталось почти никаких навыков, которыми я еще не овладела. Я считала, что он несколько преувеличивает, но все равно чувствовала себя польщенной.

– Я отнесу назад кружки, а потом мы еще немного прогуляемся по городу, – нарушил мою задумчивость Леннокс, взял у меня пустую кружку и направился в трактир.

Мы гуляли по извилистой сети переулков и улиц Адрии наверняка еще целых два часа, прежде чем вернуться в гостиницу, где остановились на ночлег и где находились наши дорожные сундуки.

Больше всего мне понравился квартал художников. Узкие улочки были по обе стороны застроены многоэтажными домами, стены которых были выкрашены в яркие цвета. Через большие окна можно было заглядывать в уютные студии или просторные галереи. В некоторых из них еще горел свет, и художники в заляпанных краской халатах с кистями в руках завершали свою работу.

В других домах находились лавки художников, сквозь высокие витрины которых можно было взглянуть на замечательные картины. Какие-то из них были больше меня – и наверняка стоили целое состояние. Искусство на нашем острове ценилось не очень высоко, но для художника или коллекционера этот район наверняка был настоящим раем.

Мне хотелось бы пройти вдоль Везы до самой гавани и взглянуть на великолепные корабли и на спокойный океан, но ноги мои болели от долгой ходьбы, а веки казались бесконечно тяжелыми. Наконец мы вернулись в гостиницу, и я заснула с успокаивающей мыслью, что завтра будет новый день.

Солнце только взошло, а в городе уже много чего происходило. Стоя на узком балконе комнаты, которую мы сняли вместе с Люсифером, я смотрела вниз, на улицу. Люди с маленькими сундуками или большими сумками сновали по тротуарам, направляясь на работу. Элегантные кареты, запряженные породистыми лошадьми, везли наиболее богатых жителей Адрии, а в качестве водного пути использовалась Веза. На воде качались разноцветные гондолы, которыми за плату управляли перевозчики.

Стоял теплый августовский день. Солнце выглянуло из-за зубцов крыши здания напротив и согрело своими ласковыми лучами мои голые руки. На мне все еще была одежда с прошлого вечера – воздушная юбка и туника-безрукавка; вчера я слишком устала, чтобы переодеться перед сном.

Люсифер присоединился ко мне. На небольшом балконе, обрамленном декоративными железными перилами, было как раз достаточно места для нас двоих.

– Сегодня тебя ждет долгожданный сюрприз! – объявил он.

Я просияла:

– Правда? Когда? Где?

– Спокойствие, – усмехнулся он, – только спокойствие. Пойдем сначала позавтракаем, а там и до сюрприза очередь дойдет.

– Ладно, – нетерпеливо проворчала я и вернулась в нашу маленькую чердачную каморку, чтобы переодеться. На этот раз я выбрала кремовую тунику и широкие синие льняные брюки, отороченные золотом на щиколотках. Затем я последовала за Люсифером в трапезную, занимавшую весь подвал гостиницы.

Леннокс и Астра уже сидели за одним из столов и держали для нас два свободных стула. Оба они, в особенности Леннокс, казалось, неописуемо светились. Похоже, они чего-то радостно ждали. Может быть, уготовленного мне сюрприза?

Проглотив кусок хлеба с сыром и запив его стаканом теплого молока, я вновь поднялась в нашу каморку за сундуком. Мы заплатили хозяевам за ночь и заказали к подъезду карету.

– Куда прикажете? – осведомился возница, невысокий мужчина с каштановыми волосами и глазками-пуговками.

– В порт, пожалуйста, – ответил Люсифер.

Значит, в порт? Так-так, интересно! Я уже давно поняла, что выспрашивать у Люсифера о чем-либо напрямую бесполезно.

Поездка заняла где-то с четверть часа. Я, как завороженная, глядела в окно кареты, впитывая новые впечатления. До сих пор я никогда нормально не путешествовала; за границу меня приводили лишь тайные встречи с Люсифером, да еще один короткий политический визит в Сатандру, во время которого я сопровождала мать. Эта наша поездка в Адрию стала моим первым настоящим отпуском – и я понятия не имела, что же будет дальше…

Карета следовала вдоль Везы; кроме красивых старых домов и небольших магазинчиков, я увидела также рыночную площадь и молельный дом. Затем мы подъехали к портовому району. В открытое окно кареты пахнуло копченым лососем и жареной скумбрией.

Лошади остановились; возница открыл дверь и помог нам выбраться. Я в изумлении огляделась. Конечно, я уже бывала раньше в нескольких портовых городах Лунарии, но этот порт меня просто поразил. Я никогда раньше не видела столько кораблей. Казалось, будто из города вырезали прямоугольник и наполнили его водой.

Вдоль окружавших гавань домов тянулись прилавки с рыбой и разными продуктами; еще здесь продавали компасы, руководства по навигации, канаты и многое другое – даже якоря!

Но особо привлекала к себе внимание сама гавань, отделенная от океана молом. Причалы и небольшие мосты огромной сетью раскинулись над водой; между ними стояли на якоре бесчисленные суда: от небольших рыбацких лодок до гигантских галеонов.

Хотя мы не знали ни о каком другом мире за пределами нашего большого острова, мореходы и искатели приключений неустанно рыскали по океану в поисках иной жизни. Конечно, время от времени им удавалось обнаружить пару-тройку островов, но те всегда оказывались необитаемыми и в большинстве своем не превышали по площади нескольких акров.

– Может, вы объясните мне наконец, что мы здесь делаем? – потребовала я. – Я сгораю от нетерпения!

Леннокс весело усмехнулся.

– Пошли со мной! – позвал он и поспешил по проложенному вдоль гавани променаду.

Похоже, он тоже не мог больше ждать, потому что мне пришлось почти перейти на бег, чтобы догнать его. Наконец Леннокс остановился возле особенно большого судна, сбитого из темно-коричневого дерева.

Корабль был относительно узким, но высоким; на палубе имелись три мачты с белыми парусами. Средняя мачта возвышалась над остальными; на ее вершине гордо реял флаг с гербом Сатандры – величественно восседавшей черной кошкой с блестящей шерстью. Под длинным бушпритом помещалась в качестве ростра резная русалка, смотревшая на меня раскрашенными зелеными глазами. Рядом с русалкой кто-то белой краской нанес на борт название корабля – «Скарлетт». Несомненно, это был самый красивый галеон во всей гавани.