Спокойно проговорил психованный мужчина
– Вы же сами хотите, чтобы я ушла. Я вас раздражаю!
– Не в том дело
Каин медленно возник за моей спиной, я также медленно обернулась
– А в чем тогда?! В чём моя перед вами вина?!! В чём я виновата?!! Почему вы так грубы со мной?!
Мы стояли друг напротив друга… Каин молча смотрел на меня, я ждала его ответа, но он не отвечал. Синие океаны обычно буйных вод сейчас молчали… я смотрела на горизонт прозрачной кромки и… видела штиль… Там за горизонтом была зима. Не там за окном, а здесь в этом доме, в его глазах – метель. Море замёрзло, холодом сковало морскую даль ледяного покрова… Я тихо прошептала, глядя в бездну морозного омута:
– Почему… – Почти беззвучно повторила: – Почему…
По щеке пробежала тёплая, соленая слеза. Кто бы мог подумать, что именно соль растопит его ледяное, почти каменное сердце… и я услышу то, что совсем не ожидала услышать… только не от этого холодного человека, только не от этой жестокой и бесчувственной глыбы льда…
Напор чувств и злости был слишком сильным, слишком долго я молчала, слова слетели с моих губ прежде чем я успела спохватиться, поэтому рявкнула
– Почему?!! Почему, мать твою, ты так жесток со мной??!
Каин рявкнул в ответ, сбросив наконец маску напускной высокомерности и мнимого спокойствия
– Да потому что я люблю тебя!!!!
Сделал два широких, смелых шага вперёд, его руки сжали до боли мои плечи, жёсткий мрамор впился в мои губы холодным бастионом его дьявольской харизмы, разрушая платину между нами…
Глава 12
В этом проклятом мире нет человека, у которого бы не было тьмы в душе. Шихо Кимизуки.
Каин
Мы стояли посредине комнаты. Той самой, в том самом доме, в который мы обычно с братом приводили для своих тёмных игр очередную девицу, согласную на все наши безумства… Сейчас же стоя в этом доме, я с ужасом для себя пришёл к выводу, что отныне игры для меня закончились. А безумства творить я предпочёл бы с одной, единственной женщиной. И к великому для меня сожалению это увы не моя будущая жена. Это не Крис… Да, пошло оно всё к чёрту! Пошло это влечение на хрен! Вот только…
На хрен так и просится кое что другое, вернее другая. Бледное как полотно лицо, золото длинных локонов переливалось в свете ламп. Снежинки запутались в волнах её кудряшек. Карие глаза… Нет, тёмный шоколад… сладкий и горький одновременно… Так и хотелось смять её губы своими, руками сжать за плечи, припечатать к себе и ни-ку-да не отпускать. Никому не отдавать. Забавно, но я запал на неё ещё в нашу первую с ней встречу. Тот злополучный толчок плечом в лифте.
Её курносое лицо с огромными шоколадными глазами. Золотые водопады, тяжёлыми прядями не просто падали по плечам, они убивали своим мнимо притягательным штилем, в итоге затягивая в свой смертельный омут золотистого водоворота… Говорили же умные люди не смотреть таким женщинам в глаза. А я посмотрел и… всё теперь Пропал. Пал так низко в самые глубины бездны, что опустился до оскорблений и унижения в её сторону. Нравится её заводить, играться с ней, как с самой любимой игрушкой. Самой дорогой.
– Прекратите вести себя так. Хватит меня оскорблять!!!
Стоит такая идеализма полная, версия роскошного совершенства. Руки в бока, тычет в меня своим маленьким пальчиком, трясётся от злости. Отвернулся, чтобы сдержать собственный порыв кинуться на неё, сорвать с маленькой идиотки всю одежду и… пытать… ласками пытать каждый миллиметр её нежного, отзывчивого тела, пока она не запросит пощады… впиться в неё, взять её прямо на полу и терзать, терзать, терзать…
Приди в себя, идиот! Пришлось дать себе мысленную оплеуху. Огляделся. Бутыль с ромом стояла всё на том же месте. На верхней полке слева. Разлил алкоголь по двум стаканам. Алкоголь то самое лекарство которое нам сейчас так необходимо. Не могу повернуться. Не могу, если сейчас снова увижу её в топике на тонких лямках и в обтягивающих джинсах… не смогу сдержаться и просто превращусь в чудовище. Чёрт! Ширинка вот-вот треснет, яйца трещат… внизу горит… ещё чуть-чуть и… пар повалит из трусов!
– Почему вы так сильно ненавидите меня?!
«Только не оборачивайся… только не смотри на неё…» Даю себе мысленную установку.
– Хорошо, я уйду, чтобы не раздражать вас своим присутствием!
Метнулась к двери, это заставило меня стремительно обернуться
– Куда вы собрались Катя? За дверью метель, там холодно и вы не знаете дороги
– Я не могу так больше. Вы меня ненавидите! За что?!! Почему?!!
Чёрт дёрнул меня обернуться… «Не смотри. Только не смотри ей в глаза!» Посмотрел. Шоколад… длинные ресницы промокли… по щеке пробежала солёная слеза и этого мне оказалось достаточно для того, чтобы крышу мне сорвало окончательно.
– Почему мать вашу, вы так сильно ненавидите меня?!! Почему так грубы со мной?!
Крыша уехала в далёкие дали. Все ограждения спали, а стены мною воздвигнутые, пали… переступив через руины своих принципов вперемешку с горстью гордости, я рявкнул
– Да потому что я люблю тебя!!! – бешено рыча, пытался утихомирить пульс, но не смог сдержаться и прокричал еще громче: – Люблю!
А дальше меня было уже не остановить. Башня слетела, а желание обладать ею оказалось больше мне не подвластным. Я сделал несколько шагов, стремительно преодолев расстояние между нами, руки мои до боли стиснули её плечи
Она не поняла, что происходит. В одно мгновение я сильно прижался губами к ее губам, она застыла на месте, мне это и было нужно. Вспышка желания оглушила – как облако жара, как мощная волна энергии. Внутри меня словно взорвалась бомба, и все мои чувства, которые я подавлял в себе, хлынули наружу, обнажая сердце и душу.
Она попыталась было оттолкнуть меня, но я до боли стиснул её плечи. О том, что будет дальше не думал. Просто не мог думать. Не теперь, когда мой рот жгли её сладкие губки, а руки нетерпеливо охватывали её тело. Не думая о последствиях, опрокинул её на пол, нависая сверху. Она напряжённо дышала. Это не было похоже на сон, нет, только на правду. На ту самую единственно важную правду. Мои руки грубо пытались содрать с неё пресловутый топ, свирепо впивались в бедра, всё крепче прижимая к себе.
Ее тело содрогалось под моим короткими резкими толчками, как от взрывов энергии. Ее кожа была горячей, гладкой, непереносимо мягкой. Мне хотелось искусать ее, сожрать, поглотить аромат её плоти и крови. Губ было уже недостаточно – я кусал её шею, плечо, с которого стянул одну лямку. Именно сейчас я по-настоящему чувствовал себя животным, голодным бешеным зверем, и наслаждался этим ощущением.
Но уже понимал, что мог сделать ей больно, что наверняка сделаю ей больно, если не сдержу своих желаний.
– Катя…
Я пытался найти хоть каплю нежности в том пламени желаний, которое пожирало меня изнутри.
– Я хочу… дай мне… минуту…
Я поднял голову. Она дрожала, как натянутая струна, глядя на меня огромными шоколадными глазами. Ее губы припухли, а кожа… Дотронулся кончиками пальцев до ее щеки, горячей и влажной. Слезы. Всегда считал их самым сильным женским оружием. Потрясенный, вытер ее щеку и откашлялся.
– Ты ударилась?
Впервые я беспокоился о ком-то кроме себя. Встряхнул её, в этот самый момент она закатила глаза и… мать твою! Девушка ушла в далёкие дали…
– Катерина! Катя!
Встряхнул её снова. Она лежала на полу, на мягком, синем ковролине, глаза закрыты, дыхание тяжёлое… Блядь… легонько похлопал её по щекам.
– Катерина… Катя…
Блядь, только получил дорогую игрушку и… сломал её. Как же мне теперь… Я её сломал… может что-то нажал не так? Трясущейся рукой дотронулся до её лба… липкий и горячий… твою мать. Глупая девчонка! Говорил же, заболеет! Так нет, не женщина, а бес противоречий! Посмотрел на неё, хрупкую, маленькую девочку, лежащую в моих руках… Нет, это не девочка, это беда! Устало вздохнул… попытка заполучить желаемое рухнула, разбившись вдребезги. Катя в сопли, я в запой… прекрасно провели выходные…
