– Куда меня могут перевести? Вроде мы со всем справляемся, винодельня у нас одна из самых лучших!

– Тебя точно заберут! Отправят куда-нибудь к Джо поближе, на калифорнийские винодельни!

– Ну что ты несешь?! Какая Калифорния?!

– А как ты тогда объяснишь его слова? Ты что, думаешь, он сам сюда переедет и вместе с нами начнет виноград дергать? Ох, чует мое сердце, заберут тебя от меня.

– Херня какая-то, не могут, у меня договор, меня сама Инесса сюда поставила.

– Вот увидишь! Останусь я тут один куковать.

– Ой, ну заканчивай уже. Не переживай, никуда я не денусь. Короче, я домой переодеваться и бегать.

– Вот ты бы о чем-то более важном подумал. А то в последнее время ни о чем, кроме своего бега, и не думаешь!

Они распрощались. Серёга заскочил домой, переоделся, выбегая на улицу, быстро попросил Инессу поставить точку у границы с резервацией и выбрать для него самый короткий маршрут.

Он побежал, сегодня первый раз за много лет в его голове не было включено ни музыки, ни аудиокниг. Только навигатор.

Инесса постоянно предлагала ему выбрать что-нибудь из плейлиста или хотя бы загрузить визуальную картинку пульса, биения сердца и скорости бега, но он упорно отказывался. Сейчас почему-то хотелось попробовать пробежаться в тишине. Ему хотелось попробовать самостоятельно разобраться со своими чувствами. А чувства из-за того, что забрали Эмму, были хреновыми, по причине того, что он не был ее родственником или близким другом, автоматически Инесса не подключила психолога, а самому вызывать его упорно не хотелось.

Какое-то внутреннее чувство тащило его в то место, где он случайно оказался вчера. Казалось, что там помогут, а главное, зная его секрет, не сдадут на обследования. Может, даже подскажут, где искать Эмму. По вчерашним ухмылкам Поля было понятно, что он знает значительно больше, чем говорит. Надо его найти и обо всем расспросить.

С включенной Инессой туда лучше не соваться. Он никогда не интересовался, какие там стоят ограничения на вход, но рассчитал, что вечернее отключение было в районе семнадцати часов, в это время начинается самая большая нагрузка на сеть, сегодня он прибежит к границе с резервацией как раз к этому времени и, если Инесса вырубится, сразу отправится к Полю, а если нет, придется вернуться домой.

Уже в шестнадцать пятьдесят навигатор в его голове начал подергиваться, то исчезая, то появляясь. В голове прозвучало знакомое потрескивание, и программа вырубилась. «Пока-пока, красотка, дальше дорогу я все равно знаю, так что добегу и сам», – мысленно попрощался с ней Серёга.

Странно было то, что сегодня он уже спокойно бежал, отключенный от Инессы. Не было той сумасшедшей ломки и паники, которая случалась с ним при первых отключениях. Было немного беспокойно, но как-то очень свободно и легко, как будто он, будучи уже взрослым мальчиком, первый раз один пошел гулять без родителей.

Пробегая уже в спокойном темпе, а не как вчера, лосем, сметающим все на своем пути, он даже попытался читать предупреждающие таблички на французском, висящие на границе с резервацией, но так ни хрена и не понял.

Надо будет у Поля спросить, что тут написано. Из-за больших зеленых деревьев, окружавших старинный городок, уже показались черепичные крыши домов. Он прибавил темп и через десять минут был на центральной площади.

Конечно, сегодня Серёга не был похож на вчерашнее валяющееся и ревущее животное. Но все равно народ быстро начал собираться вокруг.

Все опять кругом тарахтели на французском.

Мальчишка лет восьми прибежал и вручил ему деревянный ковш с водой. Конечно, так хреново, как вчера, ему не было, но пить и правда хотелось.

– Мерси, – прохрипел он, пытаясь при этом хоть как-то размять свою гортань.

Все одобрительно что-то загомонили.

Серёга посмотрел на мальчика, подумав, что, конечно, в такие минуты Инессы совсем не хватает, но напряг свои извилины и выдал:

– Бонжур, месье Поль Моро на месте? – уже по-русски завершил предложение Серёга, так как знания французских слов закончились еще на имени профессора.

Кажется, мальчик понял, что он от него хочет, но ответил на французском:

– Oui, M. Paul va venir, mon ami a déjà couru après lui.

– Да, месье Поль сейчас придет, мой друг уже побежал за ним.

«Вот и поговорили», – вздохнул Серёга.

Но тут из проулка вылетел профессор, бодро размахивая своей тростью. Он и какой-то парнишка практически бежали к месту, где они стояли.

Увидев его, профессор радостно замахал рукой и закричал:

– Добрый вечер, Серж! Я так рад, что вы снова нас посетили! Надеюсь, вы один? Без своей коварной спутницы?

– Конечно, один, если бы она знала, где я, у нее наверняка уже истерика бы случилась.

Пока профессор приближался, Серёга внимательно разглядывал его наряд, вчера было не до этого, а сегодня можно и поглазеть. Выглядел профессор забавно. Его штаны и рубашка были сотканы из льна серого цвета грубой выделки и сшиты вручную, а вот черная куртка и яркая бейсболка с надписью «Найк» явно были из прошлой жизни и созданы на фабричном производстве.

Посмотрев на всех окружающих, он понял, что тут практически все одеты таким чудаковатым образом. Видимо, донашивали вещи из прошлой жизни и постепенно переодевались в то, что делают сами.

«И в чем секрет, зачем они себя на такую жизнь обрекли?» – думал Серёга, смотря на эту нелепую кучку собравшихся вокруг него людей.

Вообще, он предполагал, что отрешенные должны быть все пожилого возраста, приблизительно как профессор. Но на самом деле большей частью это были молодые мужчины и женщины, чуть старше или младше него самого, стариков оказалось от силы человек пять, и полтора десятка разновозрастных детей, рожденных уже, видимо, в резервации.

– Я смотрю, вам с каждым днем все лучше и лучше, – произнес профессор, пожимая Серёгину руку.

– Ну, это как сказать, вообще, мне очень много о чем хочется у вас спросить.

– О, так это прекрасно! Значит, вы уже можете самостоятельно мыслить! Но что мы с вами все стоим на дороге, пойдемте ко мне в гости, там и поговорим, я, конечно, понимаю, что многим из нас тоже хочется о вас узнать больше и о многом расспросить, но это мое упущение. Я не преподаю в школе русский язык, мои ученики прекрасно знают английский, немецкий, итальянский, но никогда бы не подумал, что у нас еще будет возможность с кем-то пообщаться на русском. Так что, если вы не против, мы поговорим тет-а-тет, но я потом перескажу наш разговор живущим тут людям. Прошу вас, пойдемте, я живу тут совсем недалеко.

Он перекинулся парой фраз со стоящими кружочком зеваками, прихватил Серёгу под руку, и они отправились в сторону проулка, из которого вылетел профессор. Пройдя пару домов, он открыл деревянную дверь и пригласил зайти.

Поль Моро жил в старинном каменном доме, в гостиной горел камин, который и являлся обогревателем, и хоть немного давал света в помещении.

– Прошу вас, присаживайтесь, – профессор показал на дощатую скамейку, стоящую около деревянного тисового стола. – Сейчас я поставлю чайник, и мы с вами поболтаем.

После этих слов профессор схватил огромный, тяжелый чугунный чайник и подвесил его на крюк над камином.

«Да, – подумал Серёга, – греться он будет точно не три секунды. Пока дождешься, чтобы эта штука закипела, уже все сто раз обсудишь».

Профессор поставил на стол две простые глиняные чашки, такой же заварник и тарелку с румяными пирожками. Последние так подло распространяли свой аромат, что очень захотелось сожрать хоть один. Но Инесса еще неделю назад показала ему на весах два лишних килограмма и порекомендовала месяц придерживаться правильного питания с ограничениями сладкого. Хотя, наверное, хрен с ней и ее диетой, все равно сейчас не увидит, можно будет один пирожок и съесть.

– Прошу вас, Серж, угощайтесь, – предложил Пьер.

– Мерси, – бухнул Серёга и засунул целый пирожок себе в рот. Было охренеть как вкусно, и он понял, что одним пирожком тут не обойдешься. Пусть завтра Инесса удивляется, откуда у него еще два лишних килограмма нарисовались, злорадно подумал он и схватил следующий пирожок.