— Черт побери, Шидан, — бормочу я.

Он любит меня. Любит меня больше, чем свою жизнь, но он не глуп. Он знал, насколько это опасно, но, должно быть, решил, что у него не осталось выбора. Хуже всего то, что я думаю, что он скорее всего прав. Моё зрение затуманено, фокус постоянно расплывается, голова раскалывается, а во рту так пересохло, что я не могу глотать. Мой желудок сводит судорогой, и мои мышцы также периодически сводит судорогой, из-за чего мне трудно встать, а тем более ходить.

Я уже прошла точку простого обезвоживания, если это всё, то вода, соль или калий облегчили бы мои симптомы. Нет, ясно, что у меня ломка. Мне нужен эпис. Побочный эффект от приема — зависимость. Как только тело приспосабливается к этому, ты должен всегда принимать его.

Мои колени подгибаются, и я падаю на пол. Я пытаюсь встать, но моя левая икра сводит судорогой, заставляя меня закричать от боли. Я сжимаю ногу, пока боль не проходит. Если бы я не была так обезвожена, я бы точно расплакалась. Я предполагаю, что есть преимущества в этом состоянии, без слёз, невозможно показать слабость, если у тебя нет слёз, чтобы их пролить.

Отказавшись от стоячего положения, я ползу к мониторам безопасности, хватаясь за поручни и подтягиваясь вперед, пока наконец не достигаю их. Моё сердце замирает, когда я вижу первый монитор. Шидан сражается с пиратом.

— ОГЛЯНИСЬ! — я кричу, но он меня не слышит.

— Нет, нет, нет, — говорю я, чувствуя тошноту, когда смотрю, как его связывают и бросают к стене.

Они смотрят друг на друга и говорят на своём гортанном языке. Теперь я должна спасти его. Чёрт возьми, что я могу сделать?

Я сажусь и жду, пока пройдет головокружение, затем смотрю в монитор и пытаюсь заставить себя думать. Я чувствую, что между мной и миром стоит густой туман, из-за чего мне трудно составить план. Я вижу, как они тянут его к погрузочной площадке. Они отталкивают его в сторону, и два пирата остаются охранять его, а остальные возвращаются к кораблю.

Погрузочная площадка. Что-то связанное с погрузочной площадкой. Что? Мысль щекочет на краю моего разума. Я почти вспомнила. Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох, затем расслабляюсь. Я отбрасываю своё беспокойство, свой страх, свои опасения за Шидана и за себя. Опустошила свои мысли, как раньше, когда я готовилась к запуску своего истребителя. Нет ничего, кроме меня и моей машины. Остальное не важно.

Когда я нахожу это тихое место, я кое-что вспоминаю. В погрузочном отсеке встроены системы безопасности, которые решают проблемы, связанные с летучими материалами. В корабль встроены меры предосторожности для противодействия любой проблеме, вероятность возникновения которой инженеры могут предсказать. В том числе один, чтобы заставить животных терять сознание. У нас была возможность взять на борт домашний скот с близлежащих планет, мимо которых мы пролетали на случай катастрофической потери продовольствия на корабле.

— Спасибо, Томас, за все твои бесполезные знания, — шепчу я, открывая глаза, когда начинает складываться план.

Это будет нелегко. Я с силой встаю на ноги и копаюсь в медицинском помещении, находя запасы электролитов. Я выпила горсть с небольшим количеством воды, затем еще одну. Моя головная боль отступает до глухого звона на фоне, и вялость ослабевает. Мои мышцы всё ещё сводит, но я думаю, что это больше из-за ломки, чем из-за обезвоживания. Я ничего не могу с этим поделать.

Почувствовав себя хоть немного лучше, я хватаю оборудование, за которым мы сюда пришли. Мне нужно добраться до системы связи корабля. Если мой план сработает, мне нужно видеть всех пиратов и направить их к системе безопасности. Я планирую испоганить их день.

Глубокий вдох, оттолкнуться от стены, к которой я прислонялась, и иду. Убираю с дороги два ящика, чтобы добраться к выходу из медотсека. Мне нужно идти вглубь корабля. Через палубу от медицинского отсека есть центр безопасности, туда мне и нужно идти. Дверь открывается, когда я набираю свой код. Выхожу и опускаюсь на пол с противоположной стороны.

Теперь, нужно добраться до палубы выше или, я думаю, рядом со мной, так как корабль накренился. Я ползу по завалам, останавливаясь, чтобы прислушаться на каждом десятом шагу. Последнее, что я могу себе позволить, это наткнуться на пиратов. Это также даёт мне возможность отдохнуть и справиться со спазмами мышц.

Моя левая нога, кажется, постоянно подвергается судорогам. Она стала очень слабой, как будто не хочет держать мой вес. Осторожно шагнуть, чтобы проверить ногу, прежде чем я наступлю на неё всем своим весом, это замедлит меня, но это лучше, чем упасть лицом вниз.

Что-то лязгает позади меня, и я прижимаюсь к стене, затаив дыхание. Оглядываю себя, я вдавливаюсь, насколько могу, в стену и жду. Это один из них? Напрягая уши в поисках малейшего звука, я жду, пока моё зрение не становится серым, прежде чем вновь дышать, и решаю, что ничего не было.

Я добираюсь до лифта на следующую палубу и провожу рукой по экрану. Он загорается, но знакомой вибрации, указывающей на приближение лифта, не происходит. Я жду несколько минут, но ничего. Было слишком надеяться, что это сработает. Я пытаюсь открыть двери, но не могу ухватится за края. Оглядевшись, я нахожу торчащий из стены кусок металла, который, похоже, сможет помочь.

Положив технику на пол, я хватаю кусок металла и двигаю его вперед и назад, пока он не отломился и не остался у меня в руках. Просунув самую тонкую часть перекладины в щель двери, я упираюсь в неё всем телом. Двери приоткрываются на дюйм, но мне этого достаточно, чтобы пролезть руками и ухватиться лучше. Мне не требуется много времени, чтобы открыть их достаточно широко, чтобы я смогла протиснуться.

Я смотрю вниз на квадратную шахту, которая проходит не вертикально, а горизонтально. Лифты перемещаются на встроенной в стены шахты электромагнитной подъемной системе, которая также служит опорой для рук и ног, если корабль находится в обычном положении. Я бросаю пластину в шахту, затем хватаю сумку с оборудованием и опускаю её как можно дальше в шахту, после чего отпускаю. Она приземляется с глухим стуком. Сейчас моя очередь. Свесив ноги за край, я делаю глубокий вдох и опускаюсь вниз.

Мои ноги касаются земли, и я в шахте. Я не могу стоять прямо, поэтому ползу, хватаю сумку и начинаю свой путь на следующий этаж. В шахте жарко и полно спертого воздуха, из-за чего становится трудно дышать. Если бы я не была так обезвожена, я уверена, что потела бы целыми ведрами. То, что я не могу теперь потеть, не очень хорошо.

Мне надо было подняться только на одну палубу, так что это не заняло много времени. Схватив металлический рычаг, я втыкаю его в щель двери, а затем подглядываю. С этой стороны намного сложнее, потому что я не могу получить хороший ракурс. Там просто не хватает места, но, наконец, я открываю их.

Легла на спину, тяжело дыша, я прислушивалась, не привлекла ли моя работа нежелательного внимания. Понятия не имею, что я буду делать, если это произойдет. Я рассчитываю на то, что это самый большой обломок колониального корабля, и не так уж много пиратов рыщет на нем.

Удовлетворившись наконец тем, что никто не придёт расследовать появившийся шум, я поднимаюсь на колени и высовываю голову в открытую дверь. Я оглядываюсь по сторонам и прислушиваюсь к любым признакам пиратов, прежде чем вытолкнуть сумку с оборудованием и вытащить себя за ней. Затаив дыхание, пока в моём животе порхают бабочки, я ещё раз прислушиваюсь к звукам.

Никто не приходит, и я ничего не слышу. Встав, я стою минуту, чтобы сориентироваться, а затем направляюсь в центр безопасности. Я прохожу без происшествий, и дверь открывается. Пролезаю внутрь и закрываю её за собой. Нет смысла показывать всем, где я нахожусь.

В центре комнаты стоит массивный стол с несколькими станциями. У каждого свой набор мониторов и входов. Отсюда можно увидеть весь корабль. Здесь же находится управление системами корабля. Я удивляюсь как инженеры, которые думали обо всех нестандартных ситуациях, не подумали о том, что нас захватят космические пираты. Это кажется самой очевидной угрозой, по крайней мере, теперь да.