– Ха! – сказал Женька, забираясь в маршрутку. – Они повсюду!

Отец сел на сиденье рядом, расплатился и только тогда спросил:

– Кто – они?

– Рептилоиды, – шепотом проговорил Женька. – Кто еще может участвовать в выборах? Людей туда не допускают.

– Лучше скажи, почему подругу не позвал, – отец еле сдержал смех. – Ей тоже не помешало бы глотнуть морского воздуха.

– Я предлагал, – Женька махнул рукой. – Она маме помогает. У них же бакалейная лавка. Марианж свободна только по выходным. Или по вечерам.

– И все это время она, как говорит ваше поколение, «зависает» у тебя.

– Между нами ничего нет, – отрезал Женька. – Я обучаю ее русскому языку, она меня французскому и английскому. Марианж через год хочет поступать в университет на филолога. Или на переводчика. Как получится.

Отец несколько минут смотрел в окно на проплывающие мимо серые дома.

– Взгляд у нее не как у прилежной ученицы, – наконец вымолвил он. – Она к тебе неровно дышит, только ты, несмышленыш, этого не замечаешь. Ну да это не мое дело. Я же не нервная мамочка из фильма «Вам и не снилось». Все равно жаль, что Марианж с нами нет. Все веселее было бы.

Маршрутка, то и дело спотыкаясь на остановках, наконец докатила до аэропорта.

– Лучше бы мы пешком пошли, – недовольно буркнул Женька. – Быстрее бы получилось.

– Лучше плохо ехать, чем хорошо идти. В ногах правды нет – знаешь такие поговорки?

Отец открыл дверь, выскочил из маршрутки и упругой походкой направился к аэропорту. Женька быстро догнал его и зашагал рядом.

Александр Белл стоял у верстака и крутил болты на зажатом в тиски агрегате. Он так увлекся, что не заметил гостей. Лишь когда Женькин отец коснулся его плеча, механик прекратил свое занятие и обернулся.

– «Ирен» готова к отплытию? – спросил отец.

– Вы рановато. Через полчаса закончу. Можете пока облетать самолет. Он готов и заправлен. Да, и подпишите акт и счет, пожалуйста.

Отец поставил закорючки в бумагах и бросил Женьке:

– К самолету! Любишь кататься, люби и саночки возить.

Вдвоем они вытолкали «Пайпер» из ангара. Женька сел на левое сиденье – место пилота, отец устроился справа, на месте инструктора.

В маленьких аэропортах диспетчерская вышка работает лишь во время прилета особо важных персон. В остальное время пилоты сами предупреждают друг друга о своих маневрах.

– Сент-Мари трафик, «Пайпер» тридцать два ноль семь, выруливаю на полосу четырнадцать. Полет визуальный, по кругу, – сказал отец в микрофон.

Женька запустил двигатель, проверил оба магнето и порулил к началу полосы. Отец вдруг поднял до конца рычаг управления закрылками и взялся за свой штурвал.

– Хочу показать тебе один прием. Может спасти жизнь, если надо срочно взлетать, а полосы не хватает. Навык не лишний.

– Сент-Мари трафик, «Пайпер» тридцать два ноль семь, взлет с полосы четырнадцать. Полет по кругу.

Мотор взвыл. Самолет, набирая скорость, покатил по еще холодной после ночи полосе. Он пробежал совсем немного – стрелка указателя скорости едва доползла до края белого сектора на шкале, как отец легонько потянул штурвал на себя. Самолет оторвался от бетона и поплыл метрах в пяти над полосой. Наконец когда стрелка указателя скорости переместилась в зеленый сектор, отец убрал закрылки, перевел машину в набор высоты и передал управление.

– Принял, – сказал Женька.

– Отдал. Это называется «взлет с подрывом», – сказал он. – Если на полосе препятствие, можно взлететь на минимальной скорости, а разогнаться потом, уже в воздухе. Но никогда так не делай без крайней нужды. Легко свалиться и разложить самолет.

Женька набрал тысячу футов. Отсюда, с высоты, море казалось зеркалом с пробегающей по нему рябью. В синей воде отражались редкие белые облака. Темный крест – тень от самолета, то и дело мелькал среди прибрежных камней. Немногочисленные яхты лениво покачивались на пологих, невидимых сверху волнах. И над всем этим великолепием каменной громадой нависал вулкан. Грозный исполин выглядел спокойным и умиротворенным, неспособным причинить кому-либо вред. Во всяком случае, пока.

– Не спать, пилот! Разворот прозеваешь! – гаркнул отец.

Женька вздрогнул. Самолет чуть накренился, повинуясь непроизвольному движению штурвала. Женька глянул на экран GPS-навигатора, и развернул «Пайпер» в сторону города. Ему очень хотелось бросить машину в пике, пронестись над самыми крышами домов, покачать крыльями Марианж. Но рядом сидел отец, и после подобных художеств он точно запер бы ключ от самолета в самый крепкий сейф, который нашел бы в магазинах Сент-Мари.

Как известно, все, что летает, приземляется против ветра. Утром и днем бриз дует с моря на сушу, и заходить на посадку нужно со стороны берега. Женька долетел почти до самого вулкана, развернулся и, убрав газ, пошел на снижение. Расчет оказался идеальным: к тому моменту, когда на полосе стало видно разметку, скорость и высота упали достаточно для того, чтобы можно было полностью выпустить закрылки и нацелиться на посадочные знаки.

– Сент-Мари трафик, «Пайпер» тридцать два ноль семь, посадка с полной остановкой, – Женька повторил это два раза, чтобы никто, не дай Бог, не перекрыл ему полосу.

Под крылом промелькнули дома, сады, виноградники. Где-то позади осталась элитная винокурня – по дыму из ее труб пилоты часто оценивали ветер. Стекающая с вулкана речка грязно-коричневой ломаной линией резала его склон надвое. Все это Женька успел заметить еще на развороте. Летчик должен замечать детали, иначе может попасть в неприятности.

Самолет поплыл в метре над полосой. Скорость упала. «Пайпер» затрясло, как в лихорадке, крылья перестали держать машину. Она провалилась, но падать ей было некуда. Колеса «поцеловали» асфальт.

– Неплохо, – похвалил отец, когда Женька зарулил в ангар и выключил двигатель. – Выравниваешь высоковато. Развивай глазомер.

Мистер Белл подложил под колеса колодки:

– У меня все готово. Идем!

По обсаженной платанами асфальтовой дороге Женька спустился к пристани. «Ирен», была пришвартована к причалу возле всегда открытых ворот. Мистер Белл облюбовал для своей любимицы самое козырное место. Никто и никогда не оспаривал его право. Человек, способный быстро устранить любую неисправность судовой машины, всегда вызывает уважение.

«Ирен» была старым дизельным баркасом с надстройкой, обшитой деревянными панелями. Сверху короткая и широкая посудина сильно напоминала калошу. Но, несмотря на все это, развитой полубак – носовая оконечность, делал «Ирен» необычайно мореходной. Внутри, кроме трюма, две уютные, даже роскошные, каюты ждали своих обитателей.

– Я купил «Ирен» ко дню свадьбы, – разоткровенничался мистер Белл. – Мы собирались с молодой женой отправиться в свадебное путешествие.

– Но что-то пошло не так? – поинтересовался отец.

– Все пошло не так. Несчастный случай, – мистер Белл не стал вдаваться в подробности того, что произошло много лет назад. – Зато авианосец «Китти Хок» получил в свой штат нового инженера.

Механик спустился вниз, в машинное отделение.

– Одну минуту! Сейчас я прикручу насос, и можете отправляться!

Спустя несколько минут мистер Белл появился на палубе.

– А знаете, что? – сказал он, вытирая ветошью вымазанные маслом руки. – Я пойду вместе с вами. Денек-другой аэропорт переживет и без меня. Я им что, негр на плантации вкалывать от зари до зари?

– Не уволят? – спросил Женькин отец.

– Где они найдут кретина, готового работать за мизерные бабки в такой глуши? Хватит болтать! К делу!

Мистер Белл поднялся в рубку. Зашипел сжатый воздух и тут же недовольно заворчал дизель. Женька вместе с отцом снял швартовы с кнехтов.

– Отдать носовые и кормовые! – весело прокричал он реплику капитана Смоллетта из мультфильма «Остров сокровищ». – Гафеля-гарделя топсель шкотах и оттяжках… Паруса поднять! Полный… что? А, да! Полный вперед!

Из выхлопной трубы потянуло дымом. Запахло сгоревшей соляркой. «Ирен» развернулась и ходко пошла в море.