– Такое может случиться с каждым, – пожала плечами Ксантия.
– Но не с тобой. Ты никогда не забываешь оружие.
– Сделай себе маленький футляр для самых необходимых инструментов и микстур, заверни его в пояс и носи, – предложила Ксантия. – И прекрати думать о том, чего не произошло. Ты спасла двоих человек, и я тобой очень горжусь.
От ее мягкого, утешающего голоса Глафире стало еще хуже, она почувствовала, как краска стыда вспыхивает на ее лице. Но Ксантия столь неожиданно переменила тему, что голос совести ненадолго замолчал, уступая место крайнему изумлению.
– Как тебе Мегакл?
– Ну… э-э-э… очень милый.
– И симпатичный, – взгляд брюнетки, обычно такой сосредоточенный и холодный, стал почти мечтательным. Глафира разинула рот. До сегодняшнего вечера она ни разу не слышала от подруги таких комплиментов в адрес мужчины. Все, кого они встречали, как-то не дотягивали до Ксантии ни по уму, ни по силе.
– Он тебе нравится?
– Пока не знаю. Мы собираемся покататься на лодке.
– Сегодня?
– Ну да.
– Но он же только похоронил дядю! Наверное, это не очень прилично и…
– Мы не собираемся распевать счастливые песни. Просто поговорим.
– Уже холодает, а на реке вы и вовсе замерзнете, – выдала Глафира, понимая, что нет ни одного человека в мире, которого непогода удержала бы от свидания.
– Возьму твой гиматий12, ты же не против?
– Я? Нет, конечно, нет.
– Вот и отлично. Постараюсь вернуться пораньше. Не скучай.
Ксантия легко поднялась со складного стула, прихватила шерстяную накидку и вышла из комнаты.
– О боги! Что делать? – прошептала Глафира, вскочила и заметалась из угла в угол.
Глава 5. Если бы осел мог говорить
Черный ослик сладко спал в конюшне. Ему снился дивный сон: как он бежит по зеленому лугу, солнышко ласково пригревает, а впереди – целая горка сочных арбузных ломтиков. Он потянулся к ним, но тут чья-то рука легла на его шею.
– Аристофан, ты спишь?
Ослик нехотя приоткрыл один глаз и увидел Глафиру. Ну вот, сейчас его заставят оторваться от прекрасных грез, встать и ехать куда-нибудь – спасать очередного недотепу, впутавшегося в неприятности.
– Аристофан, у нас большие проблемы!
Вот уж новость! Да с тех пор, как его купила рыжая девица, он только это и слышит. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что она души в нем не чает. Предыдущие хозяева только и мечтали поскорее его продать, а последний и вовсе пригрозил живодерней, если он не потащит мешки, набитые посудой.
– Помнишь светловолосого мужчину, которого мы встретили на рынке? Кажется, Ксантии он понравился.
Ослик с облегчением выдохнул. Слава Пану13, ничего серьезного не случилось, и он может еще полежать на уютной подстилке. Люди вечно делают из мухи слона. Если бы Аристофан умел писать, то давно составил бы трактат о человеческой глупости.
– Проблема в том, что Ксантию любит Владыка мечей – он вернул ее из мира мертвых.
Его-то ослик прекрасно знал. Зловещая фигура в темном плаще, мужчина с равнодушными глазами. Он спас Глафиру и Аристофана, когда их чуть не убил раб-нубиец, подосланный жрицей.
– Их отношениям много лет, но она ничего не помнит, а я ей не сказала. Смерть помешала им объясниться, а теперь еще встрял этот Мегакл, чтоб ему вечно бродить по Асфоделиевым полям14! И чем он ее привлек? Да, он ничего на вид, даже почти красивый, но какой-то слишком правильный. Не вызывает доверия.
Аристофан фыркнул. Так вот, в чем дело. Хозяйку растрогала неоконченная история любви Ксантии и Владыки мечей. Она рассчитывала на счастливую развязку, но тут появился светловолосый очаровашка и все испортил.
– И это не единственное, что меня беспокоит. Владыка мечей убивал и за меньшее. Вспомни Аменемхета, Горана, актеров гермопольского театра. Мегакл обречен, если у них с Ксантией вспыхнет роман. И что делать?
Ослик даже поперхнулся кусочком яблока. Как «что делать»? Не мешать, конечно! Раз светловолосый тип – жуткая заноза, так пусть его прикончат, и вопрос закрыт. Не велика потеря.
– Мы должны найти Владыку мечей, и все ему рассказать. Пусть поговорит с Ксантией, хватит тянуть время.
Мы?! Уши ослика подпрыгнули вверх, как у зайца, почуявшего опасность. Он помнил, с какой легкостью мужчина с равнодушными глазами перерезал горло здоровяку-нубийцу, а Глафира предлагает заявиться к нему и сообщить, что какой-то тип крадет его возлюбленную!
Ах, если бы Аристофан умел говорить! Он объяснил бы своей милой, но скудоумной хозяйке, какую глупость она затеяла, и посоветовал бы никогда не совать нос в чужие дела. Но ослы не владеют речью, поэтому он лишь печально вздохнул и покорился судьбе.
Глава 6. Сквозь годы и бедствия
Глафира понятия не имела, где искать Владыку мечей. Всякий раз он появлялся сам, словно из ниоткуда. Она всю ночь не сомкнула глаз, пытаясь что-нибудь придумать, и слышала, как Ксантия вернулась в гостиницу перед рассветом. Видимо, свидание прошло удачно, потому что она тут же уснула.
С первыми лучами солнца Глафира осторожно поднялась, моля богов, чтобы старая кровать не скрипнула от перемены положения тела, оделась и прокралась к двери.
– Я иду за покупками, – сообщила она хозяйке гостиницы. – Если моя подруга спросит, куда я подевалась, скажи ей, что у меня закончился спен15 для приготовления обезболивающего.
– Позавтракаешь? Я уже испекла хлеб, а рабыня подоила корову.
– Нет, я пока не хочу есть.
Глафира забрала ослика, и они побрели за городские ворота, мимо полей, к безлюдным зарослям в долине Нила. Продираясь сквозь высокую папирусную осоку, девушка подумала, что она скорее наткнется здесь на змею или крокодила, чем на Владыку мечей. В конце концов, она нашла небольшую полянку и уселась на пригорок. Аристофан укоризненно посмотрел на нее, словно собирался спросить: «Ну и что дальше?».
– Не знаю, слышишь ты меня или нет, но нам нужно поговорить, – сказала она в пустоту. Кажется, ей вняли только птицы, заоравшие на разные лады и разлетевшиеся в стороны при звуках ее голоса. Гладкая поверхность воды заколебалась и из нее высунулась голова бегемота, но тут же скрылась.
– Странные места ты выбираешь для встреч, – раздалось за спиной.
Глафира обернулась и увидела красивого брюнета с курчавыми волосами до плеч, короткой бородкой и серьгой в левом ухе в виде анха или змейки. Одет он был в анаксариды и черную кожаную кирасу из множества чешуек. От него веяло холодом, внушающим страх, но девушка не боялась – этот человек трижды спас ей жизнь.
– Я пообещала, что не расскажу Ксантии о нашем разговоре.
– А теперь передумала? – на бездушном лице мелькнула тень насмешливой улыбки.
– Нет, но ты должен сделать это сам. Я чувствовала, что добром наша скрытность не кончится, и оказалась права.
– Ты разочаровываешь меня, девочка. Я слишком высоко оценивал твой ум. Мне нужно полгода, не меньше, и потом я поговорю с Ксантией.
– Хорошо. Раз ты значительно превосходишь меня в сообразительности, значит, заранее предусмотрел любые последствия, так? – теперь ирония звучала в ее реплике. – А тебе не приходило в голову, что она может… ну, например, влюбиться? И ты останешься ни с чем.
Карие глаза Владыки мечей потемнели еще больше, в них точно разверзлась бездна.
– Что? В кого? В одного из никчемных людишек? Назови мне его имя!
Глафира сжалась в комок. Она поняла, что предотвратить убийство не удастся. Ослик спрятался за нее и притих. Внезапно со стороны зарослей красного гибискуса донеслось четыре коротких, сухих хлопка.
– Потрясающе. Я должна была сразу догадаться, кто мне так удружил, – Ксантия стояла посреди полянки, сложив руки на груди. Она хотела добавить еще что-то, но слово так и застыло на губах. Брюнетка недоумевающе нахмурилась и уставилась на Владыку мечей. Он разразился заливистым смехом.
– Это самая интересная часть. Нет больше ни наших прежних имен, ни репутации. Я отдал их, чтобы исправить положение после той нелепой выходки. Ты позволила жалким ничтожествам казнить тебя. Пришлось пожертвовать всем, что у меня было, в обмен на твою жизнь.
