- Да я ж не языком кручу! – всплеснула руками женщина. - Да и не просто же так спрашиваю. Понять хочется, что дальше будет. Ты на развод подал? – обратилась она к Владу.

- Нет, Оксана сама сказала, подаст.

- Сказала она. А имущество как делить будете? У вас же машины две, квартира, гараж. С ребенком, в конце концов, что решили?

- Глаза разуй, - пробасил в ответ отец Влада, - с ребенком-то все понятно как раз. Не заберет же? – он вопросительно посмотрел на сына.

- Яна Оксанке не нужна.

- А тебе, значит, нужна? – в голосе прорезалась сталь.

- Нужна, - Владислав выдержал тяжелый взгляд родителя.

- Зачем?

- Костя!

- Не влазь. Зачем тебе, Влад, маленький ребенок?

Воздух между мужчинами сгустился. Они смотрели друг на друга. Оба высокие, темноволосые, хмурые. Глаза в глаза, сознание в сознание. Влад не знал, что ответить. Не думал об этом, а если и думал, то говорить не хотел. Мысль, облеченная в слово, – ложь. Мысль имеет смысл только здесь и сейчас, а слова помнят годами. Верят в них, передают, искажают, подстраивая под собственное «я».

- А зачем тебе я был нужен?

Слова достигли цели, отец стушевался.

- Так родной ты мне.

- А если б не родной был?

Повисла пауза. Отец Влада хмурился, что-то переваривая внутри, а потом понял. Просиял. Лицо разгладилось, а в уголках глаз родился хитрый прищур.

- Ясно все с тобой. Горжусь. Только не слейся. Совсем тяжко будет - говори, а то я знаю тебя, барана упертого.

Родительская поддержка дала если не уверенность, то хотя бы понимание того, что он не один. Однако расслабляться Влад не спешил. Прошерстил интернет на предмет заработка, нашел пару сайтов, где можно было продавать собственноручно отрисованные логотипы. Копейки, но и времени, и сил на это уходило очень мало да денежных вложений не требовало.

Через неделю пришло судебное извещение. «Быстро же они работают», -  удивился Влад, замотал Янку в свежеприобретенный слинг и отправился на почту. Таскать пятнадцатикилограммовую коляску с десятикилограммовой Яной с третьего этажа всякий раз, когда появлялась надобность сбегать в магазин или по делам, не было уже никаких сил.

На почте было немноголюдно. Пара старушек с квитанциями за квартиру и несколько представителей офисного планктона с рабочей корреспонденцией. Вот и вся толпа. Владислав занял очередь и пристроился у окошка.

- И чего ты с ребенком на почту пришел? – на весь зал поинтересовалась одна из пенсионерок. - Грязно, пыльно. Хочешь, чтоб дите заболело?

Влад недоуменно моргнул, люди в очереди начали оборачиваться.

- Да ты что, не видишь?! - поддержала ее вторая товарка, - он же цыган, вон бородища какая! Специально с ребенком пришёл, чтоб его без очереди пропустили. Сей- час еще щипать его начнет, чтоб тот плакал. Видела я таких. Только цыгане детей к себе приматывают.

- Женщина, это слинг! – встряла курносая девушка с целой стопкой заказных писем. – Мужчина, вас пропустить вперед?

- Спасибо, не надо, – Влад настолько опешил от такого пристального внимания, что не сразу сообразил, о чем его спрашивают.

- Вот что я говорила! Специально дитя приволок, чтобы без очереди пройти. Ты б лучше меня пропустила, я ветеран труда и стою тут на общих правах! А ты со своей стопкой писем должна в специальные часы приходить.

- Женщина, не рассказывайте мне, как и когда делать свою работу, и я вам не расскажу, о том, что все нормальные люди квитанции через банкомат платят, – огрызнулась девушка.

- Нет, ты посмотри на нее, учить меня вздумала! Что за молодежь хамская пошла! Вот в мое время…– но продолжить гневную речь старушке не дала появившаяся начальник отделения.

- Так, на получение есть?

На получение был только Влад. Подошел к окошку, протянул квитанцию и паспорт.

- Я раньше стояла! – вновь вклинилась неугомонная бабка.

- У вас получение? Нет? Вот и стойте, у меня окошко без компьютера, я только выдавать могу, - начальник подмигнула Владу и вручила ему увесистый конверт.

Дома Влад бросил письмо на кухонный стол и забыл про него до самого вечера.

Уже намного позже, когда Яна была уложена спать, а вскипевший чайник щелкнул, выключаясь, он вспомнил о письме. Налил в кружку ароматного чая и вскрыл конверт. Внутри были стандартные документы из суда о принятии дела к производству, о назначении даты судебного разбирательства. И только дойдя до иска, понял, что суд к опеке над ребенком не имеет никакого отношения. Иск был от Оксаны. Как она и обещала, - на развод, но помимо этого в требования входил и раздел имущества. Владислав углубился в чтение. Одна машина - ей, вторая - ему, разница в цене - ей. Ладно. Гараж - ему, стоимость половины - ей. Хорошо, только где деньги взять? Квартира - ему, ей опять денежное возмещение. Кому кредит - не понятно. Наверное, тоже ему. Мебель в квартире. «Оу, она еще и столы со стульями оценила!» Влад вчитывался в отчет об оценке, всматривался в фотографии и глазам своим не верил. На снимках были все их вещи. Телевизор, компьютер, холодильник и прочее, прочее вплоть до пластиковых окон. Влад перевернул страницу. На очередной фотографии красовалась кухня, на изображении было отчетливо видно стенку с разбитым кафелем. «Все понятно, она не только вещи собирала, но и снимала тут все на телефон. Интересно, почему не забрала из техники, что ей нужно. Почему не предложила поделить все мирно?» Владислав потянулся к телефону, набрал Оксанин номер, длинные гудки. Не берет трубку. Прикрыл глаза, борясь с желанием швырнуть сотовый о стену. Под пальцами что-то хрустнуло. Влад так сильно сжал угол стола, что сломал столешницу.

- Правильно, не доставайся же ты никому! – хмыкнул он и бросил обломок в урну. С мыслью о предлагаемом разделе имущества следовало переспать.

Глава 12, из которой понятно, как важно оказаться в нужное время, в нужном месте

«В первую ночь на новом месте пусть приснится жених невесте», - загадала Даша, проваливаясь в сон в маленьком контейнере посреди приюта для животных.

Приснился ей, к сожалению, не Захар. Снилась площадь и мужчина, показывающий дочке мир. А внизу на асфальте лаяли голуби, дерясь за чужое внимание и крошки хлеба. Гав-гав, и серые перья разлетелись во все стороны. Гав-гав, и Даша пошла навстречу мужчине, зачем-то прорываясь сквозь пуховую завесу. Гав-гав, и птицы больно бьют крыльями, клюют голые руки. Гав-гав, она наконец вырвалась из плена, выбежала на другую сторону, отплевывая перья и пыль, но там уже нет никого. Пустая площадь, пустой город. Обернулась - даже птицы исчезли. Присутствует лишь тишина. Мгновенье и воздух разрезает гул самолета. Даша остановилась, оцепенела, словно налетела на невидимую стену. Ноги налились свинцом. Нужно бежать, прятаться, в крайнем случае, упасть на землю и закрыть голову руками! Но нет… Сил хватает лишь стоять и смотреть, как железный монстр выплевывает ракеты. Одна из них летит прямо на нее. Еще немного и все закончится, прекратится, останется лишь дымная воронка. Даша одновременно и хочет, чтобы все закончилось, и боится этого самого конца. Страх захватывает, порабощает волю. Сжимает стальными тисками безвольное тело. По щекам бегут слезы, и сил нет даже на крик. Из горла вырывается только тихий хрип…

Даша проснулась рывком, из глаз текли слезы. Сердце бешено колотилось, спина вспотела так, что к ней прилипла футболка. Высоко в небе мигали звезды. В вольерах вяло перелаивались собаки. Попив воды из бутылки и сменив футболку, девушка легла в постель. Долго ворочалась, боясь уснуть, но когда небо начало светлеть, усталость наконец-то взяла свое, позволяя ночной пленнице кошмара провалиться в сон.

Утром рефлексировать насчет кошмара не было времени. Решив оставить тьму ночи, Дарья принялась за дела. Работа не ждала. Удобства располагались во дворе, как и колонка, из которой нужно было набрать воду для умывания. Поэтому быстро приведя себя в порядок и позавтракав кружкой кофе и остатками печенья, она понеслась на уличную кухню.