— Я его сестра! — Уиллоу задрожала, сухожилия на ее шее натянулись.

— …Он был бы в безопасности, — закончила Хармони.

— В безопасности, которую обеспечивают убийцы!

Хармони вздрогнула, но не отвела взгляд.

— Я… Я сделала то, что должна была сделать.

Уиллоу задохнулась, проглотив придушенный вопль. Ее окровавленные руки безвольно повисли по бокам. Она была измучена и напряжена.

— Уиллоу, — мягко сказал Мика. — Может, тебе не нужно быть здесь сейчас?

Финн обнял Уиллоу за плечи. Сначала она попыталась отстраниться, но он ее удержал.

— Мы нужны Бенджи, слышишь?

Она прижалась к нему и кивнула. Он вывел ее из комнаты.

Амелия напряженно смотрела на Мику, ее глаза сверкали. Он никогда не видел ее такой злой.

— Моя очередь уже подошла?

— Только не убивай ее, — мрачно пошутил он.

Амелия повернулась к Хармони.

— Куда, черт возьми, они забрали мою мать?

— Ты не можешь пойти за ней. У них там еще сотни людей.

— Где она?

— Вам лучше уйти. Здесь вы не в безопасности.

— Я не об этом спрашивала!

— Я не знаю, где находятся их лагеря! — воскликнула Хармони. — Никто не знает. Но они вернутся и приведут еще больше людей. Они придут за тобой.

Мика присел перед ней на корточки. Он постарался, чтобы его голос оставался спокойным.

— Хармони, мы понимаем опасность. Но нам нужна ваша помощь. Мне кажется, вы обязаны ее оказать, согласны?

Она сгорбила плечи, но взгляд ее оставался непреклонным.

— Вы везли Амелию в исследовательский центр, чтобы найти лекарство. Охотники за Головами собирались сделать то же самое. Говорят, в Убежище работает лучшая из сохранившихся медицинских исследовательских групп, состоящая из бывших сотрудников ЦКЗ. Именно туда ей и нужно отправиться. Но если бы я обменялась с Охотниками за Головами, мы бы все выиграли.

— На что вы нас променяли? — Руки Амелии сжались в кулаки. — Что стоило моей матери? Надиры? Меня?

Глаза Хармони блестели от непролитых слез. Она развела руки и уставилась на свой ярко-оранжевый лак для ногтей, все еще идеально накрашенный, без единой трещинки или пятнышка.

— Противовирусные препараты для моего племянника.

Мика сузил глаза.

— Противовирусные препараты бесполезны при вирусе «Гидры». Даже правительство признало это в новостных лентах.

Она покачала головой.

— Не эти. Другие. Те, что производят в Убежище. Это не лекарство, но оно замедляет развитие болезни.

Мика уставился на нее.

— О чем вы говорите?

— Как думаешь, почему большинство Охотников за Головами не носят защитные костюмы или респираторные маски?

— Потому что они уже заражены, — медленно произнес Мика, когда его осенило понимание. Они с Амелией обменялись недоуменными взглядами. Что это значит?

— У некоторых есть иммунитет — я уверена, у Цербера так точно. Вот почему он так легко захватил контроль над бандой. До вируса он был всего лишь приспешником. Я знаю, что многие из остальных заражены. Но противовирусные препараты, которые они получают, торгуя с Убежищем, поддерживают их бессимптомное состояние — и они живы. Я не знаю, как долго они действуют. Цербер говорит, что бесконечно.

— И именно они вам нужны, — уточнил Мика.

— Да. — Одинокая слезинка потекла по ее морщинистой щеке. — Мой племянник Карсон умирает. Эти противовирусные препараты могут спасти ему жизнь, дать нам время, пока не будет найдено настоящее лекарство. Я потеряла дочь, мужа и внука. Я не могу потерять кого-то еще.

— Вы согласились обменять наши жизни на жизнь вашего племянника.

— Когда осознала, кем была Амелия, я поняла, что Охотники за Головами дадут мне все, что нужно. Теперь все работает именно так! — взорвалась она, ее темные глаза смотрели вызывающе. — Охотники за Головами — это не что-то новое. Они контролировали большую часть Северной Джорджии, включая Атланту, с десяток лет. Теперь они захватили Теннесси и Каролину. Вирус только укрепил и усилил их власть. Почти восемь лет мы обменивали товары на их защиту. Если ты подчиняешься и делаешь, что они говорят, они тебя не трогают.

— Вы — чудовище, — презрительно выплюнула Амелия.

Хармони смахнула слезу и фыркнула.

— Я сделала то, что должна была сделать, чтобы защитить свою семью, как и все остальные.

Мика скрестил руки.

— Вот тут вы ошибаетесь. Не все готовы торговать невинными жизнями. Не каждый продаст людей, которые ему доверяли…

— Ненавидьте меня, сколько хотите, но мои люди спасли вас. Мы приняли вас, рискуя жизнью. Мы кормили и одевали вас. Мы оказывали дорогостоящую медицинскую помощь вашим больным. Кто еще мог бы это сделать?

Сайлас фыркнул.

— Вы приняли нас, чтобы продать.

— Нет! — Хармони умоляюще посмотрела на Мику. — Нет, пока не узнала, что представляет собой Амелия, чего она стоит. Я знаю, чем занимаются Охотники за Головами. Они всегда торговали синтетическими наркотиками, нелегальным оружием и людьми, когда им это было выгодно. В прошлом месяце Цербер сказал, если я когда-нибудь найду выжившего, он даст мне все, что захочу. Я бы никогда не пошла на это, если бы не отчаялась. Мне очень жаль.

— А остальные ваши люди тоже участвовали в этом?

Ее рот сжался.

— Только Рассел, клянусь. И я не подозревала, что они попытаются забрать женщин.

— Да, вы прекрасно знали, — жестко сказала Амелия. — Вот почему заключили сделку, чтобы оставить Бенджи.

Какое-то время Хармони молчала. Она не знала, что сказать. Чувство вины было написано на ее лице. Ее нижняя губа задрожала.

— Я хороший человек.

Мика устало покачал головой. Она была хорошим человеком, пока не отчаялась настолько, что переступила эту черту. Сейчас все впали в отчаяние, или скоро впадут в него. Что же будет дальше? Сколько хороших людей прибегнет к самым отвратительным поступкам?

Любой человек может совершить ужасное преступление, если он достаточно отчаян, если чувствует себя оправданным в своем отчаянии. Хармони так и поступила. Где грань между тем, чтобы сделать все необходимое для защиты тех, кого любишь, и тем, чтобы сохранить свою душу, свою человечность?

Он не знал. У него не было всех ответов. Будь хорошим. Будь смелым. Грань все-таки существовала. Может быть, главное — никогда не забывать, что она есть. Наверное, необходимо сознательно принять решение оставаться верным себе, несмотря на окружающую суровость и жестокость. Если же этого не сделать, то одно ужасное решение могло привести к тому, что вы сами становились тем, кого когда-то ненавидели. Если вы ничем не отличаетесь от врага, то какой в этом смысл?

Амелия качнулась на ногах. Она выглядела слишком бледной. Прежде чем Мика успел что-то сказать, она отмахнулась от него, прислонившись к дверному косяку, чтобы не упасть.

— Что такое Убежище?

Хармони потерла лицо ладонью и вздохнула.

— В холмах уже много лет что-то строят, готовятся к чему-то подобному. Поговаривают, что это управляемая правительством безопасная зона, как Рейвен-Рок, Шайенн-Маунтин и все остальное, только над землей. Туда могут попасть лишь основные сотрудники, важные чиновники и их семьи, а также богачи, которые могут купить себе вход. Но у них есть все — электричество, связь, работающие коммуникации, исследовательские центры, госпиталь. Ходят слухи, что именно туда перевезли президента Слоан и оставшихся в живых членов Совета Единства после падения горы Везер.

Сайлас и Амелия обменялись изумленными взглядами. Амелия схватила Сайласа за руку и сжала ее. Мика нахмурился, озадаченный их реакцией. Слышали ли они раньше об этом Убежище?

— Почему вы раньше ничего не рассказывали? — зло спросила Амелия.

Хармони напряглась.

— Вы не спрашивали. И это не казалось важным. То, что делает правительство в других местах, здесь не имеет значения.

— Если только они не найдут лекарство — тогда это будет важно! — Лицо Амелии покраснело, руки сжались в кулаки. Обычно она контролировала свои эмоции, не позволяя страху или гневу вырваться наружу. Но ее мать похитили, и Амелию чуть не забрали вместе с ней. Она расстроена, обеспокоена, злится, но при этом держит себя в руках. Она была сильнее всех, кого Мика знал, кроме его мамы. — Так вот куда они везут мою мать?