Они шагнули внутрь, хрустя ногами по битому стеклу. Гнилостный смрад обрушился на них, как плотная стена. Вонь, подобно прогорклому мясу, тухлым яйцам и сырым сточным водам, была ошеломляющей — запах разложения и смерти.

Мика схватился рукой за маску, как будто это могло помочь.

В маленьком фойе лежали три разложившихся трупа. Одно тело распростерлось на полу прямо перед ними. Два других опирались на ступеньки лестницы, руки безвольно болтались, головы походили на гротескные куклы.

Джерико поднял кулак и молча показал им на лестницу. Кислота обожгла горло Мики. Он почувствовал во рту гнилостную вонь и с трудом подавил подступающую тошноту.

Он должен держать себя в руках. Все это ради Амелии. Он мог это сделать. Осторожно переступая через тела и лужицы их биологических жидкостей, Мика заставил себя унять тошноту.

Они поднялись на первую площадку лестницы, все еще закрывая рты и носы. Единственным звуком оставалось его собственное дыхание в маске, учащенное сердцебиение и отдаленный гул машин, работающих в периметре лагеря.

Осторожно ступая, они добрались до второго пролета. Откуда-то доносился тихий капающий звук «плюх, плюх, плюх». На перилах виднелись отпечатки рук цвета ржавчины.

По шее Мики струился пот. Всего несколько недель назад здесь кипела жизнь. Семьи, дети, мечтавшие о лучшей судьбе. Теперь это место превратилось в могилу. Он сжал пальцы на винтовке.

На лестничной площадке третьего этажа Джерико остановился, подняв сомкнутый кулак. Группа замерла за его спиной. Мика напряг слух. Он услышал слабый механический гул, доносящийся сверху.

Джерико опустил маску и прошептал:

— Дрон.

Пульс Мики участился. Он посмотрел на лестницу и увидел только металлические решетчатые ступени, площадку и пустой тенистый коридор справа.

Джерико присел, жестом приказав остальным сделать то же самое.

— Это старая модель. Последние дроны бесшумны. Они убивают раньше, чем вы поймете, что они рядом.

— Где он? — спросил Мика.

— На четвертом этаже. — Джерико наклонил голову. — Похоже, дальше по коридору, в одной из квартир.

— Что нам делать? — Лицо Элизы побелело, но голос оставался ровным.

— Как только мы окажемся на одном этаже, этот беспилотник обнаружит нас по тепловому излучению.

— Жаль, что у нас нет твоего дрона, — с сожалением проговорил Мика. — Он мог бы снова нас выручить.

Губы Джерико дрогнули в мрачной улыбке.

— Увы, флот его конфисковал.

— Значит, стреляем в дрон или выбиваем его в окно. — Рассел поднял шипованную биту, которую принес с собой. — Легко и просто.

— Все эти военные беспилотники подключены к централизованному облаку — «улью», — пояснил Джерико. — Как только мы атакуем его, он пошлет сигнал, чтобы предупредить другие дроны, и отправит солдатам наше точное местоположение по GPS и снимки тепловых изображений.

— Но сеть отключена. — Мика прикусил внутреннюю сторону щеки. Ему невыносимо было просто стоять здесь, позволяя всем наихудшим вариантам развития событий вырисовываться в его голове. Им нужно действовать.

— На таком правительственном объекте, как этот, локальная система будет работать в режиме онлайн, могу гарантировать. — Джерико помрачнел. — Если бы у меня был электромагнитный импульсный шредер, я мог бы деактивировать его отсюда.

Механизированный вой стал громче.

— Значит, нам конец, — пробормотал Сайлас.

— Датчики обычно находятся на уровне пояса и груди, — заметил Габриэль. — Мы можем ползти.

Мика бросил на него внимательный взгляд.

— Обычно?

— Он прав. — Джерико прижал палец к губам. Затем повернулся и пополз вверх по лестнице, как смертоносный паук.

Мика помог Элизе, а затем последовал за Габриэлем и Сайласом, затаив дыхание и касаясь руками в перчатках ступеней лестницы, испачканных и зараженных неизвестно чем. Он молился о том, чтобы перчатки не порвались, уговаривал свой бурлящий желудок не бунтовать, только не сейчас.

Они проползли по лестнице на площадку четвертого этажа, обогнули угол и пошли дальше, молчаливые и испуганные. До шестого, последнего этажа они не останавливались.

Стены на шестом этаже были заляпаны грязью, на выцветшем ковре валялся мусор. В длинном узком коридоре царил полумрак, единственный свет падал из приоткрытой двери в середине коридора.

Они быстро двинулись к открытой двери. Джерико и Сайлас проскользнули внутрь, вскинули оружие и быстро проверили каждую комнату, после чего жестом приказали Мике и остальным следовать за ними.

В квартире воняло, но не смертью. Хозяин здесь не умирал, по крайней мере, недавно. Сильнее ощущался запах гари, как будто что-то жгли. Группа столпилась у раздвижной стеклянной двери, ведущей на маленький балкончик.

Мика посмотрел в бинокль. Он не ошибся. Они находились достаточно высоко, чтобы частично видеть поверх плазменного ограждения. И то, что он увидел, заставило его кровь превратиться в лед.

За белыми палатками, но в пределах периметра ограждения, простиралось широкое поле — вернее, то, что раньше было полем. Повсюду возвышались десятки курганов, другие участки земли оказались разровнены прессованной грязью.

Три автоматических экскаватора рыли новый котлован. Вторая огромная яма была уже готова. Еще две машины складировали в нее длинные, неровные фигуры, завернутые в какой-то пластик.

Яму заполняли телами. Человеческими телами. Мика пошатнулся, его охватило тошнотворное головокружение.

Джерико схватил его за плечо.

— Возьми себя в руки.

— Это братские могилы, — тихо сказала Элиза.

— Сначала их сжигают, а потом закапывают. — Сайлас указал на третью яму с западной стороны, куда другой экскаватор сбрасывал грунт. Мика разглядел кучки пепла и сверкающие осколки костей.

Он покачал головой, его мозг отказывался принимать то, что уже сказали ему глаза. Конечно, он все не так понял. Это должна быть какая-то чудовищная ошибка. Правительство насквозь коррумпировано. Каждый знал это. Но такое?

— Нет.

— Это не лечебные центры. — Глаза Габриэля пылали яростью.

— Это центры утилизации отходов, — мрачно уточнил Сайлас.

— Мы думали, они замышляют что-то недоброе, — заикался Гонсалес, — они отказывались кого-либо впускать или выпускать. Но такого я даже представить себе не мог…

— Гениально, правда, — деревянным голосом проговорил Сайлас. — Пообещайте лечение, чтобы заставить больных прийти к вам. Они все равно умрут. Таким образом, вы сможете правильно утилизировать сотни тысяч — миллионы — тел, которые в противном случае разлагались бы повсюду, что значительно облегчит работу по очистке и восстановлению.

Находившаяся рядом с Микой Элиза глухо застонала. Она смотрела вниз, на ямы. Она не двигалась, не говорила.

Джерико коснулся ее плеча.

— Мы выяснили то, что хотели. Пора уходить.

Мика оторвал взгляд от тел. Он чувствовал глубокую усталость до самых пальцев ног. Ему было тошно, противно и отчаянно хотелось оказаться где угодно, только не здесь.

Он оцепенело следовал за Джерико, не замечая, как переставляет одну ногу за другой. Как они могли так поступить? Обещать лечение — обещать надежду больным и отчаявшимся людям, а потом заманить их в лагерь смерти. Его передернуло. В нем разгоралась ярость.

Джерико остановился на лестнице, ведущей на третий этаж, и поднял кулак. Вой беспилотника звучал близко. Слишком близко. Красные лазерные лучи пересекали коридор, сенсоры дрона искали тепло, искали цель.

Пуля пробила стену над Микой, осыпав его голову крошками гипсокартона.

Джерико развернулся и выстрелил в дрон. Беспилотник с визгом врезался в стену. Сайлас успел сделать еще два выстрела, прежде чем аппарат рухнул на ковровое покрытие пола. Металлический диск вздрогнул, и огни, вращающиеся на его металлической поверхности, затихли.

Габриэль подтолкнул Мику.

— Бежим, бежим, бежим!

Они помчались вниз по лестнице, стуча ногами по металлической решетке. Мика перепрыгнул через трупы в фойе и выскочил через парадную дверь на слепящий солнечный свет. Два беспилотника, патрулирующие периметр, уже подлетали к ним. С жужжанием из их блестящих днищ опускались орудийные порты, стволы поворачивались в их сторону.