— Принимается, — быстро согласилась Уиллоу. — Бенджи любит «Скиттлз».

— Не так сильно, как я, — улыбнулся Финн.

Уиллоу нахмурила брови.

— Мы это видим.

— Я ранен в самое сердце. — Финн легонько пихнул ее, чуть не сбив с ног.

Она толкнула его в ответ. Он не сдвинулся с места.

— Ты прямо какой-то гигантский горный тролль, да?

— Пока ем «Скиттлз», а не коз.

Уиллоу закатила глаза.

— В наше время никогда не знаешь.

Мика усмехнулся, выходя вслед за Финном, Уиллоу и остальными на улицу. На ферме «Свит-Крик» насчитывалось около дюжины зданий, окруженных лесом, в котором росли сосны, клены и дубы.

— Это жилые помещения, столовая и мастерская. — Гонсалес показывал на разные здания, похожие на небольшие склады, — одно- или двухэтажные, с металлическими крышами. Он пошел по гравийной дорожке, ведя их мимо гаража, заставленного грузовиками и легковыми автомобилями, рядом с которым находилась небольшая зарядная станция.

— Вы планируете продавать какие-нибудь из этих электромобилей? — спросил Хорн, сверкнув глазами. — Возможно, я знаю покупателя.

Гонсалес хмыкнул.

— Нет необходимости.

Лицо Хорна погрустнело. Он с тоской поглядывал на машины, пока Гонсалес вел группу вперед.

— Здесь находятся фермы и гидропонные поля. Мы выращиваем почти все — пшеницу, кукурузу, картофель и овощи — в теплицах, чтобы защитить их от болезней.

Дальше по тропинке на небольшом пастбище паслась кучка коров и коз. Девочка не старше десяти лет разбрасывала корм для кур в большом огороженном дворе, три десятка кур пищали, ерошили перья и клевали землю у ее ног. В одном углу стоял большой курятник. Девчушка одернула комбинезон, улыбнулась и помахала им рукой. Гонсалес представил ее как Грейси, внучку Хармони.

— Сколько человек у вас живет? — спросил Мика. Эти люди поселились здесь задолго до того, как вирус «Гидры» превратил мир в хаос.

— В последнее десятилетие проживало около сотни человек, но за прошедшие несколько недель мы приняли еще около пятидесяти. — Гонсалес окинул их взглядом. — Не знаю, скольких еще мы сможем приютить.

— Мы не останемся здесь дольше, чем на ночь, — заявил Джерико. — После того, как проверим центр Агентства, тронемся в путь.

Мика бросил на него недоуменный взгляд. Почему Джерико так быстро отказался от предложенного гостеприимства? Раз уж они могли помочь Амелии и Бенджи, почему бы не остаться на некоторое время? Здесь была еда, вода и кров, и, что еще важнее, нормальные люди, которые не пытались их убить. Конечно, несколько дней отдыха могут пойти только на пользу.

— Как хотите, — отозвался Гонсалес. — Хотя мы просим вас подключиться к работе и помочь, пока вы здесь.

— Не проблема, — заверил Мика.

— Мы не боимся тяжелой работы, — подхватила Надира.

Селеста скрестила руки на груди и нахмурилась.

— Говорите за себя.

— Я неплохо разбираюсь в медицине, — добавила Надира.

— Приятно слышать, — одобрил Гонсалес. — Уверен, миссис Ли будет благодарна за помощь. А вот и наша система колодцев на солнечных батареях…

Мика пропустил вперед Гонсалеса и остальных. Он пристроился рядом с Габриэлем. Уже несколько недель он не разговаривал с братом напрямую. Мика постарался подавить свое волнение.

— Почему ты не в наручниках? — спросил он негромко.

Габриэль нахмурил брови.

— Почему? Ты беспокоишься, что мне удастся избежать расстрельной команды, брат?

Мика вздрогнул.

— Ответь на вопрос.

Габриэль пожал плечами.

— Джерико знает, что ему нужна живая сила. Кроме того… — он еще больше понизил голос, — Гонсалес и тот парень не заметили меня при первой встрече. Думаешь, эти люди пропустили бы нас в свои ворота с опасным пленником на буксире? Джерико умен. Мы уже привезли с собой зараженных. Террорист сломает спину верблюда, или как там говорится.

Мике было неприятно, что Габриэль прав. Он отшвырнул с тропинки кусок гравия.

— Что ты собираешься делать?

На щеке Габриэля дернулся мускул.

— Кто сказал, что я собираюсь что-то делать?

— Пожалуйста, не причиняй больше никому вреда.

Рот Габриэля скривился.

— «Новые Патриоты» не выпускали вирус. Ты должен знать, что…

— Ты никогда не перестанешь лгать? Или забыл, как говорить правду? Я знаю, что ты сделал. Мы все знаем, что ты помог убить всех этих людей… — Мика не смог закончить. В горле образовался комок. Опасные эмоции поднимались внутри него. Если он не подавит их, они его захлестнут. Он не боялся своих чувств, но не мог справиться с ними здесь, на глазах у всех. Он все еще не знал, как с ними совладать. В этом и заключалась проблема.

— Я причинил много вреда, — поспешно сказал Габриэль. — Я не говорю, что не делал. Но я не выпускал вирус. Я не убивал всех этих людей. Ты меня знаешь.

Но Мика уже слышал это раньше. Он напряженно смотрел сквозь очки.

— Я тебя не знаю. Я не знаю, чему верить.

Габриэль раскинул руки.

— Верь в нас.

— Я не могу, — выдохнул Мика, стараясь не шуметь. — Все кончено.

— Спроси Амелию, Мика. Она знает правду. Спроси ее…

Но Мика повернулся и зашагал по тропинке прочь от брата. Он присоединился к Уиллоу, Финну и остальным, слушая, как Гонсалес рассказывает о гидропонике.

Прикусив внутреннюю сторону щеки, он решительно выкинул слова брата из головы. Тот лишь пытался вбить клин сомнений и недоверия между Микой и Амелией. Он на это не поддастся.

Мысли о Габриэле лишь наполняли его бессильным гневом — и сожалением, и грустью, и обидой, безнадежно спутанными с любовью, которая все-таки продолжала существовать. Мика подумал о «Старике и море», о Сантьяго и его огромной рыбе, о том, как он любил и уважал ее, но все равно должен был убить.

Убийство любимых — меньший грех или больший? Мика все еще любил Габриэля, несмотря на все, что тот сделал. Он никогда не убил бы брата, но мог ли убить свою к нему любовь? Задушить свою привязанность к Габриэлю, чтобы перестать страдать каждый день?

Было бы легче, если бы любовь не мешала. Если бы он мог ненавидеть так же легко как Габриэль. Мика потерял брата, хотя тот находился на расстоянии всего трех футов.

Он выкинул эти мысли из головы. Он навсегда останется с этой душевной болью. Но сейчас ему нужно думать о настоящем. Ему необходимо сосредоточиться на том, что можно сделать.

— Удивительное место, — проговорила Элиза, хотя каждое слово давалось ей с трудом. Как и Мика, она была поглощена другими мыслями.

— А как насчет укреплений и оборонительных сооружений? — Джерико внимательно оглядел территорию вокруг фермы. — Я не вижу ни ограждений по периметру, ни сторожевых башен.

— Они нам и не нужны. — Гонсалес направился в обратном направлении.

Мика поспешил вдогонку. Он полностью вытеснил из головы мысли о Габриэле.

— Что значит «не нужны»?

— Судя по тому, что мы видим, мир катится к чертям собачьим, — проворчал Финн. — На самом деле, я думаю, что он вообще отправился в ад.

— Всем нужна защита, — добавила Уиллоу. — А как насчет банд?

— У нас есть защита. — Набирая скорость, резко ответил Гонсалес. — Мы мирный народ. И считаем, что насилие над человеком порождает только насилие. Кроме сигнализации, предупреждающей нас о случайных бродячих собаках или других диких животных, которых мы при необходимости отгоняем битами или выстрелами, нам больше ничего не нужно.

— Кроме того, мы, естественно, изолированы, — продолжал Гонсалес с ноткой раздражения в голосе. — Мы находимся в лесу, к нам ведет единственная грунтовая дорога. До нападений мы покупали и продавали товары в городке, расположенном по дороге. В Мейкон или Атланту редко приходится ездить. Нас почти не беспокоят. Большинство людей, которых мы видим сейчас, — это те, кого находят наши разведчики и приглашают сюда. Теперь, если нет других вопросов, я отведу вас в ваши покои, где вы сможете помыться.

Джерико пропустил Гонсалеса вперед.