Соа ничего не успела сказать. Его величество разгневался и вскричал (таким не сдержанным Соа видела Его величество первый раз в жизни):

— Как ты смеешь приглашать кого-то в игру без моего позволения?!? Кто разрешил тебе передавать другим науку счета? Дерзкая девчонка! Место своё забыла?

Хеджин бухнулась на колени и подняла с молитвенным жестом руки вверх:

— Простите меня, Ваше величество! Или накажите! Сдерите с меня живой шкуру, Ваше величество!

Соа стояла ни жива, ни мертва. Не знала, как поступить, помня об усилении наказания, которому подверглись слуги, когда она за них пыталась заступиться. Но тут… Его величество расхохотался. Хеджин подхватила его смех. Его величество протянул руку, и Хеджин, опираясь на неё, встала с пола.

— Сколько у тебя шкур, Хеджин, чтобы разбрасываться ими по любому поводу?

И совершенно спокойным тоном обратился к Соа:

— Так сыграешь с нами?

И вот тут Соа потеряла сознание.

36

ХунЮн разложил перед собой рисунки, которые сделали по его пожеланию Соа, Хеджин и Арым. Рисунков было шесть, по два от каждой девушки. На них он предложил им изобразить друг друга.

Самыми примитивными были рисунки Хеджин. Она не стала рисовать портреты Соа и Арым. Просто изобразила цветы. Арым представлялась ей розой. Прекрасной розой, если бы не кроваво-красная краска, которую она выбрала для цветка, и куча мелких и крупных шипов, покрывающих её стебель. Соа ассоциировалась у Хеджин с луноцветом⁵². Распускающимся в сумерки и светящимся с наступлением ночи. С головокружительно сладким, но не приторным, ароматом. Красивым, нежным, хрупким на вид. Но очень сильным и стойким и к холоду, и к ветру, и к дождю, и к жаре, и к засухе.

Соа поняла задание буквально. Она нарисовала портреты. Арым у неё смотрела прямо, но ни глаз, ни носа видно не было, их прикрывала роза. Поразительным было то, что цвет розы был точно таким же, как и на рисунке у Хеджин. Кроваво-красный. Улыбка Арым выглядела неживой, натянутой, холодной. ХунЮн мог бы отнести это на счёт отсутствия мастерства у Соа, но в улыбке Хеджин Соа смогла передать и её открытость, и её задор, и её доброту, хотя изобразила Хеджин в пол-оборота, прикрыв верхнюю половину лица весёлым, разноцветным зонтиком.

Самые искусные портреты нарисовала Арым. Вот кто умел пользоваться и карандашами, и красками! Соа и Хеджин выглядели на них, как живые. Только вот выражения их лиц… Соа смотрелась глупенькой девочкой, но без того умиления, с которым рисуют детей. Хеджин — простушкой. К такому лицу больше бы подошло крестьянское платье, чем богатый наряд, надетый на Хеджин на рисунке Арым. Может быть, художница этого и добивалась? Чтобы Его величество увидел нелепость нахождения Хеджин во дворце рядом с особой Его императорского величества?

Эту догадку подтверждали и слова Арым, сказанные Его величеству в ответ на его слова, сказанные как бы вскользь, будто бы он рассуждал сам с собой о том, что пришла пора перевести часть наложниц в статус жён.

— Ваше величество! Я не сомневаюсь, что Вы примете мудрое решение. Ваши жёны будут благородного происхождения, умны и воспитаны. Они будут блистать красотой, как звезды на ночном небе. И самой яркой звездой на Вашем небосклоне, Ваше величество, будет та, которой Вы подарите право сидеть рядом с Вами на троне.

Про выбор императрицы речь в размышлениях Его величества не шла. Так что высказывание Арым пошло дальше. И было абсолютно понятно, на кого она намекает. Конечно же, на себя!

А вот Хеджин без всяких намёков сказала прямо:

— Ваше величество! Соа любит Вас. Она предана Вам и душой, и телом. Что касается остальных качеств, необходимых для жены Вашего императорского величества, то я не сомневаюсь, что она с усердием будет учиться и ради Вас постигнет глубины любой науки. Арым из высокородной семьи и уже обладает всеми качествами, чтобы стать достойной статуса жены в Вашем гареме. Она хорошо воспитана, красива, умна, образована. Но она Вас не любит. И умеет ли любить вообще, я не знаю. Ваше величество! Я не сомневаюсь, что Вы примете мудрое решение.

Самую бурную ответную реакцию на провокационные слова Его величества о выборе жён в гарем, выдала Соа. Вот, уж, чего ХунЮн не ожидал, так это того, что тихая, застенчивая Соа так резко выскажется. Это что, влияние Хеджин? Или ревность к Арым? Или последствие того, что в разговоре с ней Его величество помимо жён упомянул ещё и выбор из них императрицы?

Соа сначала побелела, потом покраснела, прикусила до крови нижнюю губу и сказала:

— Ваше величество! Я люблю Вас! Я всегда знала, что не буду в Вашем сердце единственной. И это наполняло мою душу горечью и разрывало мне сердце. Когда Вы познакомили меня с Хеджин, Ваше величество, мои раны затянулись…

— Так ты готова делить меня с другой? — перебил свою юную наложницу Его величество.

— С такой, как Хеджин, — да! Но не с такой, как Арым! Если… Если Вы выберете Арым императрицей, то я… То моя жизнь и моя смерть больше не будет принадлежать Вам, Ваше величество!

— Ты угрожаешь мне? — искренне удивился ХунЮн.

— Нет, Ваше величество! Я защищаю Вас! Я знаю, Вы можете наказать меня за мою дерзость. Можете подвергнуть наказанию вместо меня моих служанок и евнухов. Но я не отступлюсь. Потому что Вы, Ваше величество, для меня важнее, чем все они и я сама.

Когда ХунЮн прижал к себе Соа, чтобы забрать себе капельку крови, выступившей на её нижней губе, как капля росинки ранним утром на нежном лепестке цветка, он почувствовал, как дрожит её хрупкое тело. Несмотря на внешнюю смелость, слова дались Соа не легко.

Моя маленькая, отважная любимая! Как тебе подходит образ, который создала на своём рисунке Хеджин! И как ошибается в мнении о тебе из-за своего высокомерия Арым! Я излечу твои раны!

⁵² — другие названия — калониктион, лунная лиана, лунноцветущая ипомея. Высота до 8 м. Диаметр цветков 10–15 см. Цветы луноцвета распускаются буквально на глазах, словно в ускоренной съемке. При этом отчетливо слышны шорох лепестков и хлопки раскрывающихся бутонов. В Когурё это завораживающее ночное шоу начинается с весны на равнинах и продолжается до самых заморозков в горных районах. В этот период сад наполняется изысканным тропическим ароматом, сладковато-миндальным и очень романтичным.

37

Чем дольше Его величество думал над Ловенсу в качестве кандидатуры на должность канцлера, тем меньше его привлекала эта идея. Но не так-то просто было отказаться от того, что вынашивал в голове в течение десяти лет. Да и кандидатуры другой не было. Из своего окружения Его величество безоговорочно мог доверять только Талталу, хотя тот и совершал проступки, вызывавшие гнев Его величества, и Бэкхёну. Оба военные с головы до пят, честные и прямолинейные, и потому не годящиеся на должность канцлера, где требуется изворотливый ум, определённая хитрость, умеренный цинизм, жёсткость в принятии решений и даже жестокость.

Размышления так утомили Его величество! Легче было переносить физические нагрузки, чем раздумывать над проблемой, зашедшей в тупик. Его величество решил передохнуть.

Вызвать к себе Хеджин? Или отправиться с неожиданным визитом к Соа? (ХунЮну нравилось заставать свою любимую наложницу в самые разные моменты. Она так очаровательно смущалась и так искренне радовалась нечаянному счастью, что наполняло душу и тело Его величества особой теплотой).

Его величество прислушался к своим желаниям и отправился к Соа. Но попасть к любимой не получилось. Подойдя к её комнате, Его величество обнаружил около её дверей кучу народа. Там стояли служанки и евнухи. Чуть поодаль, отдельно от всех — лекарь Ыйса. Евнух Нейси так сосредоточенно прислушивался к тому, что происходило внутри комнаты, что даже не заметил появления Его величества.