***

После завтрака они тронулись в путь, и Саше сначала показалось, что они едут обратно.

Но вскоре дорога повернула на восток и плюшевые горы с острыми скалами сменились пустошами с неожиданными вкраплениями камней и туфовых возвышенностей, изрезанных ветрами.

Они проезжали оливковые рощи, зеленые луга с кельтскими каменными заборчиками для овец. Невесомые утренние туманы, лежали в лощинах между невысокими холмами…

– Карло… – Саша впервые назвала его по имени. – вчера произошла одна интересная история… у меня заболела голова, я спросила хозяйку гостиницы, где аптека, и…

– И Сирена показала тебе свое искусство? – улыбнулся Бальери.

– Сирена? Вот это имячко!

– О, это отдельная история! Давным-давно жила в Кастельмедзано женщина, не похожая на других, звали ее Тереза. Ее манили дальние страны, путешествия, и Тереза сумела сделать мечту реальностью. Она объехала весь мир, а дочерей назвала в честь «Одиссеи» Гомера, отдав дань и греческим корням этой земли, и любви к странствиям. Терезы давно нет с нами, да и дочери ее уже не молоды, но мамина любовь к странствиям не забыта- синьоры управляют локандой, где принимают туристов со всего мира, и если у них нет возможности увидеть мир, то мир приходит к ним домой!

– Ох ты, какая история! Но все же, что это было – что сделала Сирена с моей с головной болью?

– Аликс, вся Италия знает, что Лукания – это земля колдунов. Об этом пишут научные книги и снимают фильмы. Так повелось издавна, здесь крестьянин выходил в поле, очерчивал серпом круг в воздухе и приказывал урагану уйти, или наоборот – призывал дождь в засуху.

– И получалось?

– Конечно! Но основные магические формулы передаются в рождественскую ночь от матери или бабушки к дочери или внучке. Почти в каждой луканской семье есть тетя, или бабушка, или другая родственница, которая вылечит головную боль, отведет невезение, ну, и так далее. Не только в глухих деревнях, но и в больших, по меркам Лукании, городах. Так что вы, Аликс, оказались свидетелем действенности луканской магии!

– Интересно, отворотов они не делают? – грустно подумала про себя Саша.

***

Вскоре они въехали в обычный город, ничем на первый взгляд, не примечательный, но заметно большой по сравнению с Кастельмедзано.

Затормозили у гостиницы, быстро разместились, причем в этот раз Саше достался по-настоящему роскошный фешенебельный номер на уровне пятизвездочного отеля, правда расположен он был на самом нижнем этаже, и дверь из номера открывалась прямо в небольшой дворик с бетонной стеной.

Почти сразу Бальери повел ее в город, где Саша изумлялась непривычным для Италии византийским очертаниям соборов, колокольням из желтого камня и часовым башням, храму в виде папской тиары с поразительным названием: Храм Чистилища.

Струилась вода из старых фонтанов, то вверх, то вниз шла пешеходная центральная улица города.

Карло показывал ей византийский храм Святого Доменико, греческий крест – дань Великой Греции в храме Чистилища, церковь Петра и Павла над старой туфовой криптой и рассказывал историю о чуде воскрешения молодой женщины, которое понадобилось, чтобы монахи старой крипты отдали землю для строительства большого храма.

У бывшей резиденции правительства Матеры, украшенной четырьмя фигурами, олицетворяющими главные добродетели власти: правосудие, волю, умеренность и благоразумие, они остановились.

– Закройте глаза, Аликс, – она закрыла глаза, Лис взял ее за руку, и повел куда-то и через несколько шагов развернул и сказал:

– Открывайте глаза.

Саша открыла, и замерла.

Она стояла у ограды небольшой смотровой площадки под арками из желтого камня. А внизу расстилался, то карабкаясь наверх, то спускаясь вниз, самый необычный город, какой она видела в своей жизни.

– Этому городу две тысячи лет, он считается одним из самых старых городов мира, – тихо сказал Бальери за ее спиной, – Пьер Паоло Пазолини снимал здесь «Евангелие от Матфея», а Мел Гибсон – «Страсти Христовы». Здесь храмы, дома, площади вырублены в скалах, но если в других туфовых городах заполнялось пустое, то здесь опустошалось заполненное.

Саша не могла оторвать глаз от невероятной картины.

– Матера один из самых безопасных городов в мире. Вы можете гулять по ней ночью в одиночестве, и с вами ничего не случится, – рассказывал между тем Бальери. – Силы есть? Тогда вперед.

И они спустились вниз и вошли в пустой каменный город, застывший в веках.

Они бродили то вверх, то вниз, от одной каменной площади к другой, ныряли в крохотные древние пещерные церкви, и перебирались по висячему мостику на другую сторону узкого каньона, чтобы снова увидеть город сверху, поднимались в монастырь Святой Лучии на самом гребне туфа.

Из пещерного города Сасси Кавеозо они выбрались к городу храмов и монастырей Сасси Баризано, а в соборе святой покровительницы города Бальери привел Сашу к украшенной цветами статуе Святой Бруны, которую выносят в праздники над толпой в сопровождении духовых оркестров.

Ноги уже не ходили, сочетание белого и золотого камня с ярко синим небом казалось нереальным и ослепляло, но Саша хотела, чтобы этот день не кончался.

Девушка почувствовала, как сильно она устала, лишь в старинной луканской остерии, куда привел ее Бальери, когда они снова поднялись в живой, «настоящий» город, совсем молодой, ведь в отличие от старой Матеры он был построен всего лишь в веке тринадцатом.

В заполненной до отказа остерии не было ни одного иностранца кроме Саши, гул голосов сменялся смехом, а элегантные дамы сбрасывали свои манто на спинки стульев.

От усталости и свежего воздуха Саша уже плохо соображала, что происходит вокруг, но начала оживать после бокала терпкого красного южного вина, наполненного солнцем и ветрами этой земли.

– Это Альянико дель вультуре, – кивнул на бутылку Бальери. Лучшее вино Базиликаты.

И она уже с удовольствием попробовала кавателли – местную пасту, пухлые лодочки в мясном соусе рагу, таком, как готовят его именно здесь, в Матере. Потом на стол поставили широкий глиняный кувшин с одуряющим запахом запеченного ягненка.

И когда было выпито вино и съедено все до последней капли соуса, официант принес кофе и полбутылки граппы, итальянского виноградного самогона.

Хорошо, что отель находился неподалеку, потому что от долгой прогулки и от выпитой граппы ноги совершенно не хотели идти, и под руку с Лисом, смеясь над каждым сказанным словом, Саша наконец-то добралась до своего номера.

– А теперь мы устроим сиесту. Отдохните хорошенько и выспитесь. – Придержал ее за руку Бальери у дверей номера. – Сегодня ночью вам не придется спать, Матера в полночь и Матера на рассвете это незабываемое зрелище, вы не должны его пропустить.

Поздним вечером небо над двухтысячелетним городом стало совсем черным, с серебряной россыпью далеких звезд. Дворцы и соборы в золотом свете фонарей казались сказочными дворцами, а редкие прохожие- призраками, случайно занесенными сюда осенним ветром. А над колокольней собора Святой Бруны взошла холодная бледная луна.

А когда стала рассеиваться ночная мгла, и затеплилась где-то вдали еще слабая полоска встающего солнца, они выбрались на гребень туфовой горы, и Бальери достал из пакета бутылку просекко и два бокала. Они сидели на краю утеса и смотрели на встающее солнце, на зеленые луга вокруг тяжелого фасада монастыря августинцев, на золотой шпиль собора Святой Бруны.

В холодном утреннем воздухе вспыхивало искорками первых солнечных лучей игристое вино.

-28-

Через несколько часов они вылетели из соседнего города Бари, до которого был всего час езды, в Рим. Там в аэропорту Сашу встречал Андреа Сфорца, предупрежденный заранее.

Девушке предстояло вернуться в апартаменты на виа Джулия. На следующий день ожидался суд, связанный с продлением содержания под стражей Сергея Троицкого, и если бизнесмена освободят, Саше останется лишь собрать вещи и отправиться домой.