– Она за тобой… следом… и след в след… беги её, некромант, ибо с ней нельзя договориться, её вообще невозможно понять…

Фесс хотел сказать, что не раз говорил с Ней, и притом Её слова звучали более чем логично, но взглянул на полузакрытые глаза гномьей волшебницы, сейчас подёрнутые мглистой поволокой транса, и промолчал.

– Беги Её, некромант… – повторила Эйтери. – Беги Её, не говори с ней, не следуй Её советам, никогда и ни в чём…

«Это-то и так понятно…» – подумал некромант, уже с лёгким раздражением. Изображение в шаре не менялось, всё тот же крошечный двойник Фесса шагал по бесконечной, пролегшей через Ничто дороге, по-прежнему развевался за плечами серый плащ, у горизонта превращавшийся в сплошную черноту.

– Смотри, что будет, некромант. – Голос гномы ломался, лицо некрасиво сморщилось, глаза закатились.

Видение в кристаллическом шаре резко изменилось. Теперь некромант уже не был одинок. Рядом встали знакомые фигуры Прадда и Сугутора, обнажила свои два клинка Рысь; Фесс вгляделся в их лица, они что-то беззвучно кричали, явно обращаясь к нему, Фессу, – однако двойник некроманта всё шагал себе и шагал, не обращая на спутников никакого внимания.

И за плечами каждого из пропавших в Эгесте товарищей некроманта вился такой же плащ, как и у него, – только не серый, а совершенно, полностью чёрный.

Внезапно вся четвёрка внутри шара резко остановилась. Дороги дальше не было. Вместо этого – пылающая багровым огнём щель. Пламя поднималось бесконечными волнами, рвалось из каменного плена, растекалось окрест, и он, Фесс, некромант, там, в шаре, – встал на колени, протянул сложенные горстью ладони к кипящему огню.

«Стой! Не делай этого!» – захотелось крикнуть Фе… нет, уже даже и не Фессу, а Кэру Лаэде, урождённому магу Долины.

Очевидно, такого же мнения были и спутники некроманта – там, внутри шара. Орк схватил его за плечо, Сугутор вцепился в локоть, Рысь обхватила за шею, на миг прижавшись всем телом, – напрасные усилия. Некромант стряхнул их с себя – легко, точно матёрый медведь свору повисших на нём псов. И окунул обе руки в кипящее жидкое пламя.

Шар полыхнул ослепительно белым светом. Чернота исчезла, словно сдутая, сорванная неистовым ураганом. Фесс увидел словно громадную карту Эвиала, едва заметные среди тёмных морей очертания Эбинского полуострова, Семиградья, чуть южнее проглядывались контуры Кинта Ближнего. И оттуда, с покрытого мраком Запада, катилась на восток тёмная волна. О нет, не океанская и даже не волна каких-нибудь там монстров; нет, волна тёмно-серой тени. Эта завеса не была сплошной, сквозь неё Фесс по-прежнему мог рассмотреть границы моря и суши, и на первый взгляд не случилось ничего страшного. Волна прокатилась и скрылась где-то за восточным краем горизонта – исчезая, она стягивалась от юга к северу, пока не обратилась в единую серую точку, скрывшуюся вдали, – и там тотчас же взметнулся к самым звёздам узкий, тонкий меч багрового огня – точь-в-точь такого же, как и зачерпнутый некромантом из бездонной щели.

Пламенный клинок достиг неба, отсветы падали далеко окрест, вырывая из сумрака очертания каких-то далёких гор, ниточки рек, мягкие покровы лесов: некоторое время ничего не происходило, а потом Фесс вновь увидел себя. Но теперь снова одного. Справа и слева от него теснились тёмные фигуры, можно было различить поднятые древние мечи, вычурные копья с крюками, хищные алебарды в руках мёртвых солдат.

Некромант едва сдержал крик ужаса. Он, Фесс, стоял во главе армии мёртвых. И, судя по всему, собирался вести её на восток.

И в тот же миг шар погас. На сей раз уже окончательно.

Фесс украдкой поднял глаза на гному. Волшебница бессильно обмякла на стуле, глаза ввалились, под ними залегла глубокая синева, руки тряслись.

– Ты решил правильно, некромант, – после долгого молчания проронила Эйтери. – Твой удел – одиночество. Может быть, кто-то и захочет присоединиться к тебе… но судьбе их я не завидую. Как не завидую и твоей.

Фесс молчал. От увиденного он сейчас не мог ни двигаться, ни говорить.

Есть такие видения, над которыми нельзя думать. Отражения своей собственной судьбы в кривом зеркале магии.

– Ты прав… – с трудом проговорила гнома. Глаза её были закрыты. – Это же просто… отражения. Пока ты не зачерпнул из огненной реки, пока не застегнул на плечах серый плащ до самых звёзд… пока не превратился в пламенный клинок, который сотрёт старый, ведомый нам мир и откроет дорогу новому… тому, что летит на крыльях Великой Тени. О, если бы только знать… знать, что за этой гранью…

– Спроси у Салладорца… – отозвался некромант, не отрывая взгляда от угасшего шара.

– «Цену смерти спроси у мёртвых». Неплохо сказано, верно?

– Кем?

– Ветер принёс… звёздный ветер из одного очень далёкого мира… впрочем… какая разница. У Салладорца больше не спросить.

– Почему же? – медленно сказал Фесс. – Можно и спросить. Ведь его могила…

– В Салладоре, как и положено. Инквизиция не дерзнула к нему подступиться.

– В Салладоре… – задумчиво сказал Фесс. – Ну что ж, пусть будет Салладор. Мне всё равно, куда идти. Если идёшь один, нет проблем с выбором дороги.

– Только не вздумай пытаться расспрашивать Салладорца! – всполошилась гнома. – Ты не знаешь, что…

– У тебя есть его трактат?

– Д-да, конечно… даже не один…

– Дай мне. Прошу.

– Х-хорошо… Человеку с такой тенью за плечами отказать нельзя. Возьми книгу. – Гнома медленно поднялась, двинулась к занавеске. – Но дай мне слово, что ты не…

– Нет, Сотворяющая. Не дам, – покачал головой некромант. – Моё слово больше ничего не стоит. И потом – если мне суждено схватиться с этой Тьмой… или Тенью… то неплохо было бы постараться разузнать о ней побольше. В конце концов-то!.. Не ей же самой задавать вопросы.

– Некромант, ты и впрямь начинаешь меня пугать. – Эйтери стояла возле занавеса, словно не решаясь оставить Фесса в одиночестве. – Так хорошо сидели, говорили… А теперь я боюсь тебя отпускать. Потому что если ты всё-таки попытаешься подъять Салладорца…

– Я должен это сделать, Сотворяющая. Разве ты не понимаешь? Кто-то… кого мы называем то Тьмой, то Тенью, пытается накинуть на меня чужой плащ. Я его не хочу, я буду насмерть драться с его обладателем… но я должен знать своего врага. Я слишком долго ждал и бездействовал. Потребовалось потерять всех, кто… кто был со мной, чтобы решиться. И должен буду идти скоро, Сотворяющая. Помоги мне с оружием. Если хочешь, конечно.

– Я помогу тебе, – сквозь зубы проговорила Эйтери. – Закон гор. Но… я понимаю, почему Вейде не убила тебя. Смерть Разрушителя… поистине страшна. А кроме того… слишком легко приносятся на алтарь «спасения мира» гекатомбы жертв. Слишком легко. Я дам тебе книгу… а потом пойдём к мастерам. Закажем тебе глефу… и фальчион.

Сотворяющая пользовалась у гномов, судя по всему, непререкаемым авторитетом. Маленькой гноме низко кланялись все до единого бородатые силачи Подгорного Племени, встретившиеся им по пути.

Тоннели города гномов были ярко освещены, всюду, потрескивая, горели лампы, источая порой чуть ли не режущий глаза белый свет. Фесс и Эйтери спустились на нижние этажи, к мастерским.

Мастерские гномов являли собой вид совершенно неописуемый. Попадались и крошечные, где едва мог размахнуться молотом сам хозяин, и громадные залы, через которые протекали реки, вращавшие мельничные колёса. От них тянулись шкивы и передачи к каким-то странным устройствам, в разверстые пасти гномы совали докрасна раскалённые поковки. В двух залах Фесс видел опутанные лесами какие-то громадные металлические штуковины, во много человеческих ростов, но деталей разглядеть не успел.

Здесь гномы именно работали с металлом. Добывали и плавили его они ниже.

– Нам сюда. – Эйтери шагнула в небольшую, ничем не выделявшуюся мастерскую. Двери гномы обычно не ставили, воровства среди своих они не знали. Мощные створки на входе в лабораторию Сотворяющей были единственным исключением.