– Мои тут без толку. – Крот закурил, руки его дрожали. – Да и вообще все без толку. Здесь и военные, и менты – все в одну кучу завязаны. Я с ними воевать не собираюсь. Я с ними всегда в дружбе был, всегда платил, кому сколько нужно. А сейчас как свихнулись все. Я ж не идиот! Я же вижу, кто всех за ниточки дергает. Ирокез! Этот, как его там? Отец Ираклий. Скотина недорезанная! Не добили его в свое время, когда он еще Сашкой Бондаревым назывался. Знать бы, что так получится, всю бы больницу, где он отлеживался, взорвал на хрен! Это ж надо, какая тварь из него получилась!

– Ну так убей эту тварь. Я возражать не буду.

– Убил бы... – Крот стукнул кулаком по колену. – Так ведь именно, что тварь это, а не человек!

– В каком смысле – не человек?

– Слушай, Демид. – Крот уставился Демиду прямо в глаза. – Ты меня за идиота не держи, а? У меня ведь высшего образования нету. Мне никто не объяснял, что колдунов быть не может, потому что наука не велела. Я мужик простой. Если я вижу, что человек – ведьмак, я прямо так и говорю. Нежить и есть нежить! Он ведь умер тогда, этот Бондарев. Совсем умер! Так, для приличия его пару дней в реанимации продержали и уж совсем отключать собирались. Чего на труп зря башли тратить? Я знаю, у меня там свои люди были! А он вдруг взял и ожил!!! Бляха-муха! «Ну ладно, – думаю. – Два раза не вешают». Взял и оставил его в покое. «Все равно инвалид полный, – думаю. – Вреда от него не будет». А тут вон что получилось!

– Колдун, говоришь? – Демид прищурился. – По мне, хоть Антихрист. Я тут при чем?

– Как – при чем? Ты только один таких нежитей убивать и можешь.

– С чего это ты так решил?

– Знаю, знаю. Сыча ведь ты замочил?

Дема едва не подпрыгнул на месте. Похоже, про то, что он убил Агея-Сыча, скоро будет знать весь город.

– Какого Сыча? Что ты плетешь-то?

– Агея, – деловито объяснил Крот и снова полез за сигаретой. – Да не дрожи ты так. Никто об этом не знает. Хотя вижу, что в точку попал. По тому, как глазки у тебя забегали. Это мой собственный вывод. С Агеем какие-то отношения у тебя были? Были. Похоже, девчонку какую-то вы поделить не смогли. Потом оба вы куда-то пропали. Потом ты один появляешься, весь какой-то сам не свой. Ну, а раз два таких колдуна, как вы с Агейкой, схлестнулись, ежу понятно – один убит будет. Выжил ты – значит, Агея ты замочил. К тому же ты помоложе. А Агей совсем старый стал.

– Бр-р-р! – Демид помотал головой. – Тебя послушать, какая-то ненаучная фантастика. Что я, по-твоему, колдун? И откуда ты Агея знаешь?

– А кто ж его не знал? Знаешь, кто был Сыч? Вор в законе! Да такой, каких мало бывает. В авторитеты крестили его в новосибирской тюрьме аж в одна тысяча девятьсот тридцать пятом году. И попробовали бы не крестить! Он бы полтюряги перебил. Это ж знаешь какой убивец был? Равных ему в «мокром деле» не было и не будет. Людей убивать – для него даже не профессия, а удовольствие было. Если уж он на кого глаз клал, на том можно было крест ставить. Хоть в бронированный сейф запирай – голову отрежет. А сам он заговоренный был – и от пули, и от ножа. Как и ты, кстати! Убить его, считай, совсем невозможно было. Сколько раз пытались!

А вообще-то он колдун был, этот Сыч. Да что там колдун, сам Дьявол! Хуже Дьявола! Об этом тоже все урки знали. Он, похоже, и в тюрьму-то сел, чтобы поразвлечься. Что ему тюряга?! Когда надоело, исчез в одночасье, как сквозь каменную стену просочился. Все его боялись до колик. Он, представляешь, однокамернику своему руку отпилил и съел. Просто так, ради развлечения!

Лет пятнадцать назад приходилось мне с Сычом встречаться. Старик стариком, но страшный!.. Никогда не забуду. А уж рассказов о нем на зоне наслушался – думал, в штаны наложу, если встречусь. И вот, ты представляешь, прошлым летом появляется снова Сыч в нашем городе. Говорят, он и родом откуда-то из окрестностей. Все думали, что он уж сдох давно. Мразь такая. А он заявляется прямиком ко мне. И говорит: «Ты, Крот, должен для меня одну бабенку украсть. У Демки Коробова. А не то жизни тебе не будет. Не в службу, а в дружбу».

Ни хрена себе, дружба, думаю! Два колдуна между собой разбираются, а я отдуваться должен! Я ведь к этому времени давно понял, что ты, Динамит, тоже из ихней ведьмацкой братии. Тебе ж у Султана в спину в упор стреляли, я точно знаю. А не убили. Я, как об этом узнал, думаю: «Все, держись от него подальше, Крот. Это – нечисть, гореть ему в аду». Про тебя, естественно, так думаю. И был я прав! Не знаю, Демид, дьявол ты или нет. Неприятностей ты мне много сделал. Говорить о них не буду, ты их сам лучше меня знаешь. Но ты – колдун, это уж как пить дать. Когда тебя подружка твоя с простреленной башкой привезла, я только усмехнулся. «Этот, – думаю, – выживет. Его только серебряной пулей убить можно». И точно! У тебя ведь в затылке дырка была – два пальца засунуть можно...

– По твоим словам, так я не лучше Агея! – Демид обиженно оттопырил губу. – Может, я у тебя тоже сейчас руку отпиливать буду?

– Не знаю, что уж вы, нехристи, там между собой не поделили, – проворчал Крот. – Но за то, что Сыча ухлопал, спасибо. И вообще, человек ты приличный. Хорошей, можно сказать, морали. А потому Ираклий должен быть тебе враг. Он-то больше на Агея смахивает. Я, конечно, урка грязный, руки у меня по локоть в крови. Такому ангелу, как ты, может быть, и связываться бы со мной не пристало. Но кто вас там знает, колдунов-ангелов? Может, и пригожусь я для чего-нибудь? У нас ведь тоже в запасе кое-что есть. Наши бы давно уже войну развязали. Да только я говорю: «Погодьте, ребята. С Динамитом пошептаться надо. Без него не пойдет».

– Да, сильно вас припекло, если ты сам ко мне пришел! – Демид встал и прошел по комнате, расправляя затекшую спину. – Ираклий, конечно, моя забота. Но ты правильно сделал, что здесь появился. Глядишь, крови меньше будет. Лишнего говорить я тебе пока не буду. Умный ты, как Шерлок Холмс. О чем нужно, сам догадаешься. Одно только скажу – пока своих молодцев на войну не заряжай. Хуже только будет. Потерпи, недолго еще осталось. А когда надо будет, я тебя извещу. Расскажу подробно, что и как сделать.

– Ну смотри... Тебе виднее.

– Можешь поверить. Хоть и не люблю я вас... что уж там скрывать? Но Ирокез еще хуже. Выбирать не приходится.