– Добрый вечер.

– Тебя как зовут?

– Гоша.

– А меня – Владислав. Владик. – Парень подал Игорю руку – узкая кисть парнишки утонула в мясистой ручище Владика. Игорь смущенно улыбнулся. Новый его знакомый выглядел очень внушительно. Куртка пятьдесят шестого размера плотно обтягивала круглые плечи, круглой была и голова с короткими темными волосами и оттопыренными ушами. Переносица была сломана и вдавлена посередине. Небольшие, почти немигающие глаза не имели определенного выражения. Нет, пожалуй, Игорь не выбрал бы такого человека себе в друзья. Откуда он вообще появился в этой компании? Такие, как он, обычно преуспевают в жизни. Крутые парни, крутые девочки, крутые машины, крутые дела...

– Ну и как тебе все это? – Толстые губы Владика расплылись в улыбке. Выглядел он вполне доброжелательно.

– Что – это?

– Ну, вся эта заваруха, которую Ирокез затеял? Всеобщий трах на поляне? Я упоролся! Все сношались, как кролики. И главное, наутро никто ничего не помнит! И опять же, никому не интересно, что все-таки там происходило! Помнят только, что кайф ловили и еще хотят. Готовы бегать за Ираклием хвостом, только бы он снова что-нибудь такое отчебучил.

– А ты что, отвар не пил, который отец Ираклий давал? – Игорь лихорадочно соображал, стоит ли доверять Владику.

– Бурду эту? Пил! Чуть не сблевал. Только на меня она не подействовала. Совсем. Смотрю, все шатаются как чумные, глаза по семь копеек. Ржачка! Один только ты сидишь нормальный, притворяешься, что тоже крыша поехала. Я сразу узрел, что ты – в порядке. Можешь не отнекиваться. Не бойся, Ирокез тебя не засек. Ты как на бабенку залез, сразу стал как все. Кайф словил! В первый раз, что ли, трахался? Дергался, как паралитик.

Игорь покраснел. Он вспомнил, как неудержимо потянуло его тогда в сон. А когда проснулся, то все уже разошлись, один он валялся на поляне – голый, окоченевший, небрежно прикрытый чужими джинсами и чьей-то курткой (свою одежду он так и не нашел). Гоша до сих пор кашлял по ночам и пил антибиотики. Ничего себе, кайф!

– Знаешь, Гоша, ты все же поосторожнее будь. Кто знает, что у этого Ирокеза на уме? Не засвечивайся.

– Да я чего?.. А ты вот? Ты-то не боишься его?

– Не-а! – Владик опять улыбнулся. – Он ко мне подходит со своей псиной. «Ты чего, мол, не участвуешь?» А я ему: «А что с меня взять? Я – импотент на триста процентов. Я бы и рад – да не поднимается. Хоть палку подвязывай». Он и отвязался. Чего мне его бояться? Я ведь его в две секунды вырублю, если возбухать начнет. И собачонке его хвост вокруг шеи завяжу. Подумаешь, десантник выискался!

– А ты что, правда...

– Импотент? Ага. Я вообще инвалид! Не смотри, что такой здоровый. Это все из-за анаболиков. Перекачался я малость гормонами. Все у меня полетело: и печенка, и это хозяйство. Вот здесь, на спине, знаешь какие гнойники были? Прямо под мышцами. Три раза резали, по пол-литра гноища откачивали. Мы ведь прямо в спину стероиды кололи, чтоб действовало лучше. Такие дозы зашарашивали – слона свалить можно. А потом оказалось, что мне анаболики вообще нельзя. Ребятки у нас и больше кололи – и ничего. А у меня предрасположенность какая-то слабая оказалась. Вот я и скопытился. Целый год по больницам мотался. Всю душу вынули...

Игорь с трудом понимал, о чем говорит Владислав.

– Анаболики – это что? Это допинг такой? Тренер вас заставлял?

– Ну ты даешь! – Владик засмеялся. – Правда, что ли, не знаешь? Анаболики – это стероиды такие. Гормоны, короче. Ампулы, а в них водичка такая желтенькая. Как масло. Их больным ослабленным колют. Только в маленьких дозах, конечно. А мы-то такие дозы впендюривали... Хотелось массу набрать побыстрее. Мышечную. Я же качался тогда. Ну, культуризмом, проще говоря, занимался.

– Культуризм?.. – Игорь вспомнил огромных, лоснящихся мужчин со страниц журналов. – Это как Шварценеггер?

– Ну да, и Шварц тоже. Подумаешь, Шварценеггер! Все только его и знают. Знаешь, какие классные культуристы есть! У меня вот Барри Де Мей кумиром был. Я просто тащился от него. У него рост как у меня. А фигура – просто отпад! Трицепсы, дельтовидки – вообще закачаешься! Или Ли Лабрада...

– И что, все на анаболиках сидят?

– Само собой. То есть когда они массу наберут, в соревнованиях участвовать начинают, они стероиды уже не принимают. Там ведь допинг-контроль. Мочегонные пьют, чтобы гормоны из организма вывести. Два-три месяца, и ты чистенький! Никаких следов анаболиков. А когда начинаешь только качаться, без этого не пойдет. Ну так, фигуру, конечно, выправишь. Но масса не пойдет.

– Понял... – Игорю, честно говоря, плевать было на весь этот культуризм. – Слушай, Владик, а как ты-то к Ираклию попал?

– К Шурику-то? Его, между прочим, Сашей зовут на самом деле. У нас с ним особые отношения. Я вроде как его телохранитель. Я ведь знал его, когда он еще простым шоферюгой был. Мы в соседях с ним. Но раньше-то особо не контачили. Он шоферил себе, я по рынку шмонался.

– Что-что?

– Ну, на рынке я работал.

– Кем?

– Не кем, а чем. Этими вот кулаками. По рожам бил да по почкам, если кто слов не понимал. Так-то я проходил там рубщиком мяса. Но в основном по мордам рубал. По рядам ходил, смотрел, чтоб платили все регулярно.

– Кому?

– Команде нашей. Ты что, не знаешь? Любой рынок или киоск, к примеру, имеет свою «крышу». Мы с них бабки берем, мы же их и защищаем.

– Но это же рэкетом называется!.. – Игорь смотрел на Влада с некоторым ужасом. Впервые он видел так близко настоящего представителя криминального мира.

– Да ладно... Между прочим, мы их от беспредела защищаем. Если нас не будет, кто-нибудь другой щипать их будет. Да еще покруче, чем мы...

– Слушай, Владислав, а как же ты с Ираклием?.. Он ведь ненавидит этих... Ну, уголовников, одним словом.

– Правильно делает! Я их теперь тоже ненавижу! – Влад гордо выпятил грудь. – Сволочи! Когда я еще по-здоровше был, так я им нужен был! А как печенку надорвал, на больницу пошел, так все на меня и положили... Друзья называются... Козлы вонючие! Я как поправился маленько, прихожу к директору. Говорю: «Работа нужна». А он: «Говорят, ты на инвалидку сел? Ты мне теперь не годишься. Тебя в живот стукни – ты с копыт и слетишь! Место твое занято». Я было в амбицию полез, но меня быстро уговорили. Два ребра сломали, суки! Ну, что делать-то? Я в коммерцию полез сдуру. Только здесь – не кулаками махать. Хотел на халяву разжиться. Ну, и кинули меня сразу.