— Если ты сейчас оставишь меня одну, то мы расстанемся, понял.

Но это его не остановило. Он просто молча обулся и вышел. Мои слезные каналы настолько переполнились, что слезы просто хлынули из глаз, я скатилась по стене, поджала коленки и разрыдалась в голос. Я так и сидела, хлюпала носом, слез уже не осталось, глаза опухли от слез, под глазами тушь, которую я так и не смыла. Сколько прошло времени не знаю. Дверь стала медленно открываться, я сначала напугалась, а потом как в замедленной съемке стала поднимать голову с колен. Первое, что я увидела — кроссовки Вадима.

— Прости меня, малыш, я тебя очень люблю- Вадим присел рядом со мной и обнял.

Не знаю откуда взялась очередная порция слез, но они снова хлынули у меня из глаз.

— И я тебя очень люблю, прости меня, Вадим. Никаких других парней. Я такая глупая.

Уже будучи в браке с Вадимом, я узнаю, что он дал слово моему отцу, что не тронет меня, пока мне не исполнится восемнадцать.

***

Я вышла из душа. Вошла в нашу спальню, Вадим спал. Я достала из шкафа конверт. Спустилась на кухню, разложила все фотографии с изменой мужа на столе и стала ждать. Разговора с уже протрезвевшим пока еще мужем…

6

Хотела бы я усомниться в правдивости фотографий. Думать, что это фотомонтаж и жестокий обман, но я слишком хорошо знаю тело своего супруга. Его родинку на правой лопатке в виде капельки, царапины на спине, которые оставила я. Шрам под ключицей слева, заработанный им в армии. Фотографии настолько четкие, что я все рассмотрела детально. И продолжала рассматривать. Трель телефона показалась мне оглушительно громкой в этой тишине. Это мелодия стоит у меня на детях. Быстро прокручиваю в голове, где оставила телефон и иду на звук в комнату Насти.

— Алло, привет доченька

— Мамуля, привет! Как дела? Соскучились там с папой уже? — в трубке я услышала радостный голос Насти

— Соскучились и даже очень. Мы первый раз остались без вас на целых десять дней. Уже не знаем куда себя деть- попыталась я придать бодрости своему голосу- побывала в своем ВУЗе?

— Мамуль, он пока не мой. Но я буду все делать для того, чтобы первого сентября стать студенткой медицинского университета им. И. П. Павлова. День открытых дверей завтра, а уже послезавтра вечером вылетаю домой. Так что не скучайте сильно, осталось потерпеть совсем немного. Мам, почему до папы не могу дозвониться?

— Папа спит. Я ему скажу, чтобы перезвонил.

— Спит? Он что заболел? Сегодня среда, разгар рабочего дня, а папа спит. Как же его фирма и автомастерские?

— Нет, не заболел- мне почему-то невыносимо трудно стало поддерживать непринужденный тон разговора с дочерью- я тебе перезвоню, хорошо?

— Мам, а ты почему не на работе. Что происходит? И голос у тебя какой-то странный

— Все в порядке, Настя, вчера ходили с папой в ресторан, что-то не то съели, сегодня вот почувствовали недомогание, но нам уже лучше- заверила я дочь- завтра уже будем сидеть на своих рабочих местах

— Я вас очень люблю, мам. Позвоните мне вечером обязательно по FaceTime, я хочу увидеть вас с папой. Тёма вчера звонил, устала его слушать — засмеялась Настя- у него появилась подружка, мам, но я тебе не говорила. Познакомился с гимнасткой. Представляешь, наш Тёма вырос. Гимнастка и хоккеист, а что, звучит

— Я тебя не выдам, дочь, даже под самыми страшными пытками. Люблю тебя.

— И я тебя, мамуль. Папе привет

Работа тренера в школе, в которой сама когда-то была ученицей, серьезная, но, к счастью один день отгула я точно могу себе позволить. Ирина Анатольевна всегда мне говорила, что я могу построить карьеру, объездить весь мир, но весь мой Мир-это Вадим и дети. Каждый человек сам определяет для себя, что для него является ценным и необходимым. После двух декретов, мне просто не хотелось возвращаться к каждодневным тренировкам, уезжать, оставляя детей и Вадима. Поэтому решение пришло само собой пойти по тренерской стезе. Позвонила на работу, снова рассказала историю о несуществующем отравлении и попросила сегодня мои группы отменить или поставить замену.

Когда я вернулась на кухню, Вадим уже сидел за столом. Фотографии все скинул на пол. Поднял на меня глаза.

— Поговорим, Лер…

— Красивые фотографии, можно на обложку эротического журнала, Вадим.

— Не надо, Лер

— Давай поговорим, считаешь, что я не заслужила честности. Думаешь, что я должна была узнать все от твоей любовницы? Почему ты сам мне не сказал? Честно, глядя в глаза. Почему ты позволил произойти этой грязи?

— Нет никакой любовницы, Лер. Прости меня.

— Так просто? Прости меня? Любовницы нет. Может на фотографиях не ты? И секса между вами не было? — мой голос дрожал, я чувствовала истерику, которая накатывала на меня- почему ты молчишь?

— Я не отпущу тебя, Лер. Если тебе нужно время, я буду ждать столько, сколько тебе нужно. Но развода никакого не будет. Я все исправлю- сказал Вадим смотря куда угодно, но только не в глаза

— Вот так вот просто у тебя, Вадим? Захотел изменил, пришел домой, сказал один раз прости и все? Я должна все это принять? И жить дальше? До следующей измены? Что ты вообще несешь? А знаешь, я согласна. Только я думаю, что нам стоит сравнять счет.

— Что ты имеешь ввиду

— Думаю, что наш семейный альбом необходимо пополнить фотографиями. Как ты думаешь мне мужчину для секса помоложе или постарше выбрать?

— Этого не будет

— Почему? Я давно хотела разнообразия. Попробовать как с другими мужчинам.

— Лер, я прошу тебя. Я виноват, но я даже блядь не помню нихера. Все как в тумане. Прошу тебя, поверь. Я не обманывал тебя. Я ее даже не знаю.

— Ты ее не знаешь, но вы трахались так? А как бы ты себя повел, если бы тебе такие фотографии передали с моим участием?!

— Я не буду этого представлять. Этого никогда не будет. Я лучше убью тебя, а потом себя. Ты только моей будешь.

— А я вот не буду убивать тебя, я хочу развод, больше мне ничего не надо. Настя уезжает в Санкт — Петербург через пять месяцев. Если Артем захочет остаться с тобой, это будет его выбор. Я не буду в это втягивать детей. Я перееду в квартиру, которую мне родители дарили на восемнадцатилетие. Раздела имущества не будет. Я уйду с тем, с чем пришла- чтобы занять себя чем-то я прошла к кофемашине, достала кружку, нажала кнопку эспрессо, повернулась к Вадиму спиной, пытаясь успокоиться, только бы не разреветься

— Развода не будет. Слышишь меня? Я тебе не дам развод. Переезжать ты от меня собралась? — Вадим соскочил и подошел ко мне, очень близко, я чувствовала его дыхание на моей макушке, он стоял очень близко, но не трогал меня — в ту самую квартиру, где стала моей? Где соблазняла меня? Где первый раз сделала мне минет. В квартиру, в которой мы зачали нашу дочь. У этой квартиры много воспоминаний, Лера. Без проблем, хочешь переехать, переедем. Но вместе. Ты покрылась мурашками, малышка, что ты вспомнила? Ммм?

— Прекрати, Вадим! — я развернулась и оттолкнула его от себя. Не хочу на него реагировать. Но пока он рядом, я как оголенный нерв- считаешь, что все можно свести к сексу? Ты слышишь меня? Мне больно! Я задыхаюсь! Впервые после секса с тобой мне хотелось снять с себя кожу. Ты дущу из меня вынул. Чего тебе не хватало, а? — я не выдержала и скатилась в истерику, ноги просто перестали держать меня и я села посреди кухни, пождав под себя колени- ненавижу тебя слышишь!

Муж сел рядом, притянул меня к себе, усадил на колени, как маленького ребенка и стал убаюкивать

— Не плачь, Лер, хочешь ударь меня, но только не плачь, прошу тебя

— Мне нужен развод

— Его не будет- не переставая гладить меня по спине и волосам сказал Вадим

— Я уйду и не вернусь, Вадим

— А я везде найду тебя, Лера. Везде, где бы ты ни была. Я слишком сильно тебя люблю.

p. s. У меня случился долгожданный отпуск, а это значит, что проды будут каждый день.

и еще новинка "Тиндер", смотрите в профиле)

7

Прошла неделя после нашего последнего разговора с Вадимом. Или правильнее сказать после моей истерики. Больше мы не пытались что-то обсудить, Анастасия вернулась из Санкт-Петербурга, Артем через пару дней прилетел со сборов. Мы старались жить прежней жизнью, только, когда мы заходили в спальню над нами как будто нависал дамоклов меч. Уже неделю сценарий был один, я задерживалась в ванной или наоборот раньше ложилась и делала вид, что сплю. Можно ли простить измену? Наверное, восемьдесят процентов семей так живут в России. Изменяет муж или жена. И они живут дальше, словно ничего не было. Я с каждым днем убеждаюсь все больше в том, что я не могу как эти восемьдесят процентов. Мне не становится легче, боль не утихает, а я просто к ней привыкаю. Я не могу простить Вадима, но при этом понимание того, что мы приближаемся к тому дню, когда экзамены Насти будут позади, меня приводит в раздрай и ужас. Я не знаю как я буду жить без Вадима. Мне придется учиться этому.