– Да, все успели перетаскать, – сообщил дед, обнимая меня, когда я на буксир поднялся. – Машина только с пулемётами сломалась, так мы их сняли, перенесли на баржу, поэтому ничего с берега на судно заводить не нужно.
– Отлично, сколько времени экономим. Центровку погрузки проверял?
– Да ходил с твоим прибором. Пришлось перекладывать некоторые вещи, но баржа стоит ровно.
– Совсем отлично. Всё бегом, отходим.
Пока было время, я собрал совещание командиров. Кроме меня были дед, Лазарев и Фадеев. Последние в изрядном удивлении, куда это мы несёмся сломя голову? Снова боевая операция? Зачем тогда буксир берём, который у нас за место тыла? Совсем не понятно. Да и место для тайной стоянки тут замечательное.
– Мы уходим в Азовское море, – сказал я, когда все расселись, отчего тут же воцарилась полная тишина, ну кроме топота команды над головой и рёва запущенных двигателей, прогреваемых после долгой стоянки.
– Не понимаю, мы же хотели уйти к нашим, в акваторию Волги? – проговорил Фадеев.
В отличие от него, Лазарев, что бросал на меня задумчивые взгляды, сообразил, тем более он знал, о чём говорить. Вот что он озвучил:
– Мы не сможем уйти по Дону к нашим. Река перегорожена. После подрыва моста пройти можно только через один пролёт. А между другими рухнули перекрытия и настил полотна. А там, где мы можем пройти, там не пройдёт буксир. Как я понимаю, Александр его не бросит, как и баржу. Она там тоже не протиснется. Единственный выход: Азовское море через Керченский пролив к нашим. Только зачем такая спешка?
– Я, когда со штурмовиками общался, свой позывной и фамилию с именем засветил. Иначе они бы меня не послушали, а так был шанс – и он сработал. А немцы не дураки и дважды два быстро сложат. День мы потеряли впустую, а эту ночь я терять не хочу.
– Засветил? – не понял Лазарев. – Это как плёнку засветить?..
– Правильное сравнение, – кивнул я. – Я как бы засветился перед всеми. Все обо мне слышали. Как маяк в ночи, мол, я тут. Нужно поторопиться, немцы поймут, что через мост мы не проходили, где-то тут стоим, и со временем путём умозаключений сообразят, что мы где-то в Азовском море и перекроют Керченский пролив. Хотя они его и так перекроют. До него мы дойти не успеем, перехватят, как засекут, авиацию натравят. Мы им в пропагандистских целях как кость в горле. Топить будут и тут же раструбят об этом. Но Азовское море – это не Дон, спрятаться можно много где, и осматривать им придётся огромные площади. Тем более у меня имеются некоторые планы насчёт северного побережья моря.
– А западное? Тот же Ейск, например? – поинтересовался лейтенант.
– Если бы немцы с катера там бывали, я бы и сам туда пошёл, но они туда не заходили. Красться будем только тёмными ночами, и недалеко от побережья. Но подальше от наблюдателей на берегу, чтобы не засекли. Укрываться будем в пустых бухтах под режимом маскировки. Всем всё ясно? Тогда обговорим, как будем проходить под двумя мостами и мимо Ростова. Причём пройти мы должны так, чтобы нас не заметили.
– Луну тучи закрыли, самое то для тихого прохода мимо города, – задумался Лазарев. – Вот мосты только…
– Точно.
– Один из мостов, железнодорожный, немцы его взяли целым, а вот второй как я понимаю, автомобильный понтонный. Как его проходить будем? – посмотрел лейтенант на меня.
Вопрос Лазарева был в самую тему. Охрана имелась у обоих мостов, значит, они не могут не заметить, как мы проходим. Это не мимо города, предварительно набрав скорость, дрейфовать по течению с двигателями на холостом ходу. Их так еле слышно. Тут думать надо. Один мост перед городом, можно сказать, в черте, второй за ним. Когда мы угоняли трофеи, то благополучно прошли мост, там переполох у охраны поднялся, когда в порту склад рванул. А потом, когда мы шифровку с катера у города отправляли, в километре от моста стояли. Ближе было не подойти, заметить могли.
– Проходить мы их будем, когда диверсанты уничтожат эти мосты.
– Там будут диверсанты? – оживился Фадеев.
– Конечно. Это мы и есть, – засмеялся я. – Ладно, не доходя до первого моста, встаём борт к борту вот тут, видите, делаю метку на карте, там снова соберём совещание.
– До утра всё не успеем, – сделав метку на своей карте, сообщил Лазарев.
– Я знаю, но и не надеялся, что мы так пройдём.
– А может, нагло, под видом немцев. Как у моста это сделали? Те ведь как-то опознавались?
– Немцы днём там проходили. Не наш случай. Да и сигналы не обговорили. Всадят нам в борт снаряд, и пойдём ко дну. Нам даже автоматических зениток хватит. Не-е, тихо пойдём. Если за эту ночь не успеем, у нас следующие есть.
– А группы генералов? – вдруг за всё время совещаний произнёс дед. – Они нам помочь могут?
– Могут, но вызывать их я не буду. Это всё равно, что подставить их. Сами справимся. То, что нас мало, это не та проблема, о которой стоит волноваться. Команды доберём за счёт освобождённых. Меня беспокоит то, что топлива до наших едва хватит. А если какой форс-мажор? Значит, будем добывать, как и продовольствие. Сейчас нужно уйти ближе к Ростову и укрыться. Там нас первое время меньше всего будут искать. Главное, чтобы местные жители не наткнулись. Люди разные бывают. Ладно, вон Юра сообщил уже, что все корабли готовы покинуть стоянку. Расходимся, товарищи командиры. Что нужно делать – все знают.
– Кстати, – в дверях вдруг обернулся Лазарев, – а правда, что мы скоро станем офицерами?
– Расползлось уже, – проворчал я себе под нос, но всё же утвердительно кивнул. – Зимой должны объявить и начать переоснащение армии и флота.
– Ясно. Вот же, золотопогонником буду. Кто бы подумал, – покачав головой, Лазарев следом за мичманом покинул каюту, поднимаясь по лестнице на палубу.
Команды на всех четырех кораблях были перетасованы. Ладно мои, они все со мной и остались, как раненые, так и медики. Вот остальные, включая армейцев, были распределены по оставшимся боевым кораблям. Больше всего команда на барже, двадцать два человека. Лёха тут так и командовал. Экипаж два человека на барже, остальные расчёты зениток. Основная наша огневая мощь. На обоих катерах находилось по десять моряков и командиры. Чисто перегонная команда, вести бой на них уже невозможно, людей нет. Едва-едва нацарапали по одному расчёту. Однако я собирался исправить это упущение. Будут люди.
Когда я поднимался в рубку, меня отловила Зимина, её от усталости, похоже, даже немного шатало. По-видимому, только что сняла халат и, сейчас устало поглядывая на меня, доложила, что раненые приняты, матрос прооперирован и стабилен. Остальные тоже стабильные, даже раненый артиллерист. Сейчас с ними дежурная сиделка, а остальные отдыхают. Поблагодарив врача, крепко расцеловав её, я на ступеньке стоял и, отправив отдыхать, направился в рубку. Дальше после получаса манёвров, взяв на буксир баржу, мы направились в сторону Ростова. Впереди двигался катер Фадеева, он осуществлял разведку. Кроме меня не спали Рома и Игорь, вахтенные, остальных я отправил отдыхать. Нечего им тут делать, нас троих вполне себе хватало. Кстати, Рома взял к себе в помощники Олега, нашего юнгу, моториста из него учит. Тот к знаниям тянется.
До первого моста добрались мы нормально, и вот первая неожиданность, тот был изрядно разворочен и там шли восстановительные работы. Даже сейчас, ночью. Похоже, авиация поработала. Фадеев, который подходил ближе, укрываясь прибрежным кустарником, смог рассмотреть всё достаточно подробно. Там, особо не стесняясь, пользовались огнями. Прожекторами и другим освещением. Но гасили всё, если слышался шум авиационных моторов. Видимо вокруг моста в радиусе двадцати километров находились посты противовоздушной обороны, они и сообщали. Сам мост, полотно и железные конструкции этого железнодорожного моста были настолько повреждены, что сейчас там это всё срезалось и подготавливалось для ремонта. Сварка и резаки так и работали. Фадеев при докладе добавил, что у моста стоит какое-то судно, но какое – он не понял, не различить было в темноте. Только и смог рассмотреть тёмную массу.
