Продавец уже отвлёкся, другую покупательницу обслуживал, нахваливая товар, меховое манто вполне приличного вида, так что, скользнув взглядом по прилавку и тому, что у него висело за спиной, я быстро накинул кожаную куртку поверх свитера, следом вещмешок и двинулся дальше. Похоже, тут я в пролёте. Ладно, поищем. Буквально в соседних рядах обнаружил кожанку, причём зимнюю, с меховым воротником. На подкладку овечий мех пошёл. Смотрелась круто, притягивала к себе взгляд и имела небольшой размер, примерно мой, и мне кажется, была сделана не у нас, что-то было в ней такое, что отличало её от остальной одежды советских граждан. Подойдя к прилавку, я поинтересовался у продавца:
– Куртку можно посмотреть?
– Только глазами, на руки лишь покупателям.
– А я что, не покупатель?
– Ты?! – тот удивлённо посмотрел на меня. – Да какой ты покупатель, мелочь? Иди отсюда.
– Вот что, давай куртку смотреть. Мне она понравилась. И вообще, чья она, не пойму?
Тот как-то странно почесал загривок, слишком долго это делал, потом как-то оживился и, сняв явно новую неношеную коричневую кожаную куртку с самодельной вешалки, нахваливая товар, заговорил:
– Эти куртки выпускают в Америке для военных лётчиков. Зимние. Пощупай подкладку, настоящая овечья шерсть, высокий воротник позволяет защититься даже от пронизывающего ветра. Последняя осталась, потому что малого размера, вам будет как раз до середины бёдер.
В это время Тоня, дёрнув меня за руку, освобождая свою ладошку, убежала к маме, она неподалёку мелькала, и я с тревогой отслеживал, добежит или нет. Добежала, её Лука перехватила. Там же и Димка мелькал, но ко мне его не пускали, как раз примерка шла, и тот с несчастным видом стоял, изображая манекен или вешалку. Над ним мама и тетя Таня работали, подбирая то одно, то другое.
Сам я уже свою кожанку скинул, как и вещмешок, так что, надев куртку, убедился, что продавец прав, слегка великовата, но действительно отлично мне подходит. Не продуваема, тут он прав, и вполне подойдёт к тому моему комплекту, что будет дороже, не для школы или повседневной носки. Беру.
– Сколько?
– Пятьсот, – коротко ответил тот.
Нормально, я даже удивился, что за такую вещь не так и много просят. В принципе, столько она и стоит. Тут, слегка потеснив меня, подошёл здоровый мужик на вид лет тридцати. Я как раз переодевался, в свою куртку, откладывая вещь, которую хотел бы купить.
– Отличная куртка, сколько стоит? – поинтересовался он.
– Извините, гражданин, – угодливо изогнулся продавец, – но этот товарищ настоящий покупатель и решил брать куртку.
– А я что, не настоящий? – возмутился тот и, достав из кармана пиджака тонкую стопку банкнот, бросил на прилавок, заваленный вещами. – Тысяча. Беру не глядя.
Всё это так напоминало развод в фильме с Харатьяном, Панкратовым-Чёрным и Кокшеновым, что я даже головой тряхнул от неожиданности. Но ведь гады, как играют, с трудом удержался, чтобы не вступить в торговлю за интересный товар. Мне кажется, эта пара и не полезла бы в эту аферу, если бы куртка не была маломеркой, для взрослых несильно подходила, вот и решили хоть меня развести. Был бы я с мамой, весь этот психологический прессинг обрушился бы на неё. Хотя мама на куртку и не взглянула бы, для неё слишком дорого. Я потому один и прогуливался.
– Разводите, значит, да? – криво усмехнулся я, надеясь, что улыбка со стороны не кажется хищной. – Идиота нашли, что ваши выверты не понял?! На бабки меня решили опустить?! В пару работаете? Ну суки, молитесь, живыми я вас оставлять не буду. Сначала отстрелю все конечности, а потом по паре пуль в живот, чтобы помучились.
Задрав слегка низ свитера, я показал им рукоятку нагана и демонстративно взвёл курок, не доставая оружие из-за ремня. А чтобы поняли, что я не шучу и у меня не муляж, достал из кармана брюк патроны россыпью. Вот их колбасить-то начало, слишком зверский вид я принял, чтобы поняли, что шутки и игры закончились, и мы перешли к серьёзному диалогу.
– Значит, пятьсот рубликов? – уточнил я, когда напарники были достаточно серьёзно запуганы. Они уже и не скрывали, что знакомы, друг друга по именам называли.
– Пятьсот, как есть пятьсот, – тут же закивал продавец.
– Если ещё что интересного вроде этой куртки будет, неси. Не обижу, – успокоил я того.
Тут скорее оба с облегчением вздохнули и действительно стали работать шустрее. Один упаковывал мне купленную куртку, я уже расплатился и убрал её в вещмешок. Плотная, едва уместилась. Так что мешок за спину, а я ждал других предложений. Видимо эта пара имела выход к кому-то, кто часто бывает за границей, ну или к иностранным морякам, они, бывает, такие выбросы в торговую сеть делают, доставляя всё контрабандой, например, в том же Ленинграде или Архангельске, и часть товара доставляют сюда. Тут цены выше. Но вот маломерок было очень мало. Куртку я уже купил, ещё нашлись ботинки-маломерки, на полтора размера больше моей ноги, но я всё равно с интересом изучил их, примерив. Знаю такую обувь, ей сносу не будет. Это зимние ботинки с высокой шнуровкой на высокой каучуковой подошве. Тоже, между прочим, для лётчиков. Неношеные, новенькие. Берём. Тяжелые на мой взгляд, но сносу им действительно не будет. Беру на вырост, больно уж вверх быстро тянуться стал, за лето на два сантиметра подрос. Тоже пятьсот отдал, чуть дороже реальной цены, оба кидалы отчаянно желали получить за подобный товар чуть больше, чем они реально стоят. В остальном больше ничего интересного не было, не мои размеры, а покупок сделать мне ещё много нужно было, так что, поблагодарив обоих, отчего тех перекосило, я отошёл в сторону, к своим.
– Купил что? – тут же с интересом полюбопытствовала мама.
Особо она в мои дела не лезла и, где я брал деньги, не интересовалась. В первый раз уточнила, честно ли я их добыл, и, получив нужный ответ, довольно кивнула. Остальное её не особо волновало. То, что обновки у меня есть, было видно, ботинки сзади к вещмешку на шнуровке привязаны. Так что пришлось доставать из вещмешка куртку и надевать ботинки, демонстрируя ей и тёте Тане под их ахи и охи. И то и другое им очень понравилось, хотя мама и поглядывала на меня тревожно, покупки видно, что дорогие, откуда деньги взял? Пахомыча не было, отошёл куда-то, мама о краже ему не говорила и действительно уже купила себе новую сумочку, так что он был не в курсе, и на тихий вопрос мамы я ответил, что воришку нашёл, вот тот за то, чтобы я его милиции не сдал и не побил, откупился. Откуда деньги – меня не волновало, о чём я расстроенной этим маме и сказал. У меня был выбор, и я его использовал. А искать бывших хозяев этих денег бессмысленно, любой скажет, что его, попробуй докажи обратное. Вот и воспользуемся таким подарком судьбы.
Ничего, повздыхала, но всё же приняла такой ответ. Убрав обновки обратно, я сказал маме, что пока поищу свободную наёмную телегу, они обычно у входов кучковались, и арендую одну, чтобы нас с покупками до дома довезли, не на себе же всю эту тяжесть тащить? Тем более у мамы уже были покупки. Она тут где-то простыню приобрела, и уже внушительный узел получился. Та покивала и с тётей Таней и Лукой отправилась дальше, а я, забрав малых, двинулся к выходу.
Этим троим обновки все необходимые уже были куплены, у меня за первым плечом находились, в узле. Димка сзади шёл, поглядывал, чтобы ничего не срезали, да и малых вёл. Тоню и Наташу. На выходе погуляв среди разных возниц и телег, я нашёл вполне подходящую телегу. Договорился с возницей и выдал ему аванс за доставку. Везти в принципе далеко, так что сумму затребовал тот вполне приличную, хотя за край и не выходил. Оставив свой вещмешок и узел в телеге, туда же и малые с Димкой забрались, охранять, я направился обратно. Пачку банкнот из вещмешка я уже незаметно забрал, лишь мелочь оставил, не с руки мне с ней возиться было, на будущее. Вот у Димки гипсовая копилка была в виде розового поросёнка, Марина подарила, что-то ему дам, что-то другим. Остальные на карманные расходы. Надолго хватит, если по одной монетке каждый день выдавать. Ещё бы, почти два кило мелочи было.
