– Григорий, – седовласый, моложавый, подтянутый чиновник со всеми признаками сибаритствующего бездельника отпил морковного сока и снисходительно оглядел теннисистов, – моя начальница хочет с тобой познакомиться.

– Она меня знает?

– Ну, слушай, с твоими спортивными подвигами ты становишься знаменитым…

– Она – на всякий случай – глава администрации, – Женя назвал район в Подмосковье.

Когда прощались, Гриша спросил приятеля:

– На кой она мне нужна? Ещё на работу к ней ехать…

– Не торопись с выводами. Если соберёшься вдруг свой бизнес делать, мало ли как сложится, такие люди очень полезными оказаться могут.

В кабинет высокой чиновницы его провели сразу. Хозяйка, энергичная дама в возрасте, в дорогом костюме, очках от «Армани» и с короткой стрижкой густого белого ёжика, пригласила за маленький столик:

– Григорий Антонович, спасибо, что приехали! У меня к вам дело…

В этот момент дверь резко отворилась, и в кабинет стремительно ворвалась высокая яркая девица лет двадцати пяти.

– А вот, собственно, и само дело, – усмехнулась чиновница.

– Всем привет! – бросила на ходу девица, ногой отодвинула стул, уселась против Гриши и не мигая уставилась прямо в его зрачки.

– Знакомьтесь, это моя дочь Елизавета, а это Григорий – не просто богатый бездельник, с какими ты привыкла время проводить, и не бездельник вовсе, а талантливый теннисист…

Дочь чиновницы на тусовке поспорила с молодящимися бюрократами, что вложится в домашние чемпионаты и всех их обдерёт в парных играх. Сама Лиза теннисом занималась несколько лет, но ей нужен опытный партнёр. Чиновница просит Гришу быть партнёром, взносы оплачивает она, денежные призы – пополам.

– Я вообще-то две трети получал. В последнее время… – снисходительно начал Гриша.

– Ты не жлобись, не знаешь ведь, как я играю. Сначала давай выиграем пару турниров, – перебила решительная Лиза.

Так они познакомились и начали регулярные тренировки и выступления.

Грише таких девушек раньше встречать не приходилось. В ней совмещалось, казалось бы, несовместимое. Хорошая спортивная форма сочеталась с временами просто непрерывным курением, и, как позже выяснилось, она была не прочь частенько и выпить.

В суждениях была резка и безапелляционна, недостаток знаний по предмету восполняла находчивостью, хорошей памятью, логикой и напором, свойственным сильным натурам.

Одевалась и вообще обращалась со своим имиджем вольно и без предрассудков: то подлетала к теннисному центру на «мини купере» в каком-то рванье, то её привозил водитель на лимузине, охранник открывал дверь, а она была разодета как на биеннале в Венеции.

С самого начала она заняла лидерскую позицию в их отношениях. Гриша пытался увернуться от ненавистной с детства плотной опеки, доказывал, что он лучше знает и нечего тут им руководить, но быстро получил в ответ:

– Так. Что за бунт на корабле? Ты, мальчик, меня младше и слушай опытную тётю. Во время игры – да, ты паровоз, я тебе подчиняюсь. Заметил, наверное? А во всём остальном – уж извини, я лучше знаю…

Где-то в глубине души Гриша понимал, что это, конечно, не отцовский бульдозерный случай. Красивая, эффектная, за словом не то что в карман не полезет – моментально и остроумно реагировала, на корте честно трудилась, не носилась тупо, а головой думала, самообладания никогда не теряла. Такой Лизе не грех иногда и подчиниться, тем более такому неконфликтному и невоинственному парню…

Как-то, разделив очередной выигрыш, она спросила:

– Сейчас, наверное, барышню свою угостишь мороженым, а остальное на сберкнижку положишь?

– Нет у меня никакой барышни, я бабушке деньги отдаю. Ты что, думаешь, это самая большая сумма, которую я видел?

– А бабушка в чулок складывает? – не унималась насмешница.

– Тебе это так интересно? Что бы я ни сказал, всё время шутишь. А ты крутая, я смотрю…

– Так, я поняла. Шуток не понимаем, подруги нет, общественное развитие на нуле, надо спасать чела.

– Себя спасай… – бросил Гриша, поднял сумку и собрался к выходу.

Она обежала его и встала впереди.

– Стоять! Ну правда, Гриш, – тут же смягчилась, – чего ты обижаешься, как ребёнок?

– С чего это мне обижаться?

– Ну и молодец! – Неожиданно она чмокнула его в слегка заросший подбородок, ловко дотянувшись. – Поехали лучше отметим победу.

– Куда это?

– Ну, мест достойных полно в Москве. Тут главное – как ехать…

Они уже вышли на улицу.

– В смысле?

– В смысле, я сегодня с водителем, – она кивнула на подъехавший «мерседес». – А твоя машина где? Ты сам за рулём?

– Нет, не очень люблю водить, – он указал на стоящий рядом «киа рио».

– Ой! Чтой-то у нас за сиротская тачка такая? Случаем, не у поварихи нашей одолжил?

– Ладно тебе, угомонись! Тачками ещё тягаться будешь…

– И то правда, чего это я? – Она дождалась, пока водитель вышел и открыл заднюю дверь. – Ты свою сумку к себе брось, а сам со мной садись. Водила твой пусть за нами едет.

Между тем работа группы студентов-дипломников начала давать результаты. После творческого подхода к оценке объекта было легче убеждать покупателей. Те, и сами-то не больно искушённые в экономических и рекламных тонкостях, с уважением рассматривали графики развития бизнеса по годам, понимали, что у продавца серьёзный подход и он не торгует только недвижимостью, он продаёт её вместе с хорошо организованным бизнесом.

После весьма выгодных продаж десятка объектов Гриша с одобрения Нины Марковны назначил Евгения Головина директором по экономике. В главном офисе бывшей империи Антона Каледина теперь расположился управляющий мозговой центр, которому обязаны были подчиняться все директора дочерних компаний. Они и раньше подчинялись Антону, но через начальника службы безопасности Саврасова и только в смысле своевременной и желательно в полном объёме сдачи заработанных денег. Теперь указания исходили от директора по экономике, а Саврасов должен реагировать на непослушание. Впрочем, и эта палочная система очень скоро стала ненужной, поскольку грамотно поставленный финансово-экономический контроль был гораздо эффективнее криминально-принудительного.

Реализовав основную часть бизнесов и сосредоточив вырученные средства на депозитных счетах топового банка, Гриша столкнулся с необходимостью принятия решения о будущем.

– Что у нас осталось? – спросил он Женю в его кабинете в центральном офисе.

– Пяток заправок в пределах МКАД и территория со строениями бывшего завода. С заправками вопросов нет, пока они исправно дают прибыль, но при нашем желании они влёт уйдут. Покупателей полно.

– А завод?

– С ним интереснее. – Женя встал и подошёл к окну. – В 90-х там выпускалась уникальная продукция…

– А теперь? – Гриша уже вошёл во вкус управления бизнесом, но практики ещё не было. Поэтому он не акцентировался на вопросе о продукции, его больше интересовал настоящий день.

– А теперь там лофты, рестораны, кафешки, ещё какая-то дребедень… – Женя тоже не стал распространяться насчёт продукции. – Перестроили завод под запросы бездельников.

– И кто это сделал?

– Это ты мог бы спросить у своего папы, теперь только Саврасов ответит. И то сомневаюсь, что вразумительно.

Женя подошёл к комоду с полированным верхом, на котором были установлены различные сувениры и подарки. Выделялась качалка нефти под золото – традиционный подарок владельцев бензоколонок, которые норовили походить на нефтяников.

На другом подарке Женя оттянул один из пяти металлических шариков, отпустил, и крайние шарики начали поочерёдно отскакивать от группы, издавая клацающие звуки. Некоторое время эти угасающие щелчки нарушали тишину кабинета.

– Жень, ты сядь! У меня более важный разговор к тебе есть. – Гриша дождался, когда его главный эксперт сел напротив. – Давай прикинем, что дальше делать будем.

– Извини, но я опять должен встать. – Женя подошёл к доске с фломастерами. – Так будет нагляднее.