Оставшись у разбитого корыта, я не успокаивался. Ну не хотел мириться с мыслью, что придется все оставить как есть, бросить это расследование. Допустим Барсуков мог сделать свое дело и как ни в чем не бывало мелькать на глазах у других, чтобы не вызывать подозрений, ходить с деловой физиономией, сосредоточенно работать. Могло быть такое? Да вполне могло, почему бы нет. Моя задача убедиться в его невиновности. Как снять с него подозрения? Два дня задавался этим вопросом. Мой мозг отказывался что-либо соображать, будто кто-то невидимой рукой поставил заслон. Мысли постоянно перескакивали на что-то другое, как шарики отскакивали от хода расследования. С трудом удавалось сдерживать их в нужном русле. Ощутил впервые в жизни – как бывает трудно думать, когда ты зашел в тупик и не знаешь, что еще изобрести, когда закончилась смекалка, когда в голове нет ни одной путной мысли. Надеялся, что завтра-послезавтра вернусь к расследованию и смогу хоть немного продвинуться дальше.

Не успел прийти на работу, как зазвонил телефон местной связи:

– Зайди к директору, – раздался в трубке голос Зиночки, секретаря.

– Что-то случилось? Он вроде собирался сегодня в Министерство?

– Случилось! Поездка отменилась. Он тебя ждет.

Странно! Я-то зачем ему понадобился. Сижу и думаю, только этого сейчас не хватало. Вдруг зачем-то понадобился.

Заглянул в кабинет. В кресле восседает шеф, в синем костюме, галстуке, весь напыщенный и раздраженный.

– Заходи. Сядь. Разговор будет долгим.

Странно, думаю, что же такого натворил, что директор даже разозлился. Неужели опять кто-то нажаловался.

– Слушаю вас, – как можно спокойнее выдавил из себя два слова, хотя внутри трубил боевой марш.

– Тебе ведь известно, что цемент мы получаем из Воскресенска и еще из других городов?

– Да. Слышал, – кивнул я.

Директор стал во всех подробностях рассказывать, как цемент уходит «налево», как часто наши вагоны по неизвестным причинам простаивают на каких-то запасных путях. У железнодорожников свои методы работы. В итоге цемент или уезжает в глухой тупик безнадежно или приходит с большим опозданием. Этому безобразию пора решительно положить конец.

Посмотрел на Яковлева с недоумением, осторожно поинтересовался:

– Извините, Михаил Матвеевич, я тут причем, что я могу сделать? Глубоко вдохнул, пожал плечами и наивно полагал, что он сейчас скажет – нет, ничего, ты свободен.

– Алексей, ты человек серьезный, внешность у тебя представительная, разговаривать с людьми умеешь убедительно. Еще у тебя железобетонная логика, ты же конструктор. Вот я и решил, что ты прекрасно справишься с этой важной задачей. Лучше всех все сделаешь.

– Каким образом?

– Есть такая деревня, Волосатово называется.

В этот момент я чуть не подавился, с трудом сдержал смех и сделал вид, что раскашлялся, спрятал улыбку в кулак.

– Не, не слышал.

– Через нее должен пройти состав. Твоя задача дождаться поезда, встретиться с машинистом. Затем сесть в тепловоз и проследить, чтобы вагоны были доставлены на завод, а не ушли куда-то налево. Теперь задача ясна? – покосился Михаил Матвеевич.

Такой поворот событий не приснился бы даже в страшном сне. Вот это директор нашел вариант! Лучше не придумаешь. Послал так послал и надолго.

– В общем и целом да, только раз мне оказано столь высокое доверие, то позвольте спросить.

– Спрашивай, – сдержанным тоном ответил Михаил Матвеевич.

– Постороннего ни один машинист в кабину электровоза или тепловоза не возьмет.

– А ты купи коньяк хороший, ну там по ситуации посмотри, может еще чего. Деньги не проблема, я все потом компенсирую.

– Интересно, куда пошлет меня этот машинист вместе с коньяком, – непроизвольно вырвалось и я засмеялся.

– А ты встань перед тепловозом и не пускай состав, пока он тебя не возьмет к себе.

Подумалось – кто из нас дурак, я или директор.

– Вот если бы в руках у меня был бластер или красное удостоверение, тогда может быть.

Директор юмора не понял и раздул ноздри:

– Ты действуй понастойчивее, скажи, что никуда не уйдешь.

– Да он с помощником схватит меня и вышвырнет в сторону, или еще лучше – вызовет сотрудников милиции и в кутузку за нарушение.

– Хм, вот не надо этого, искать причины, как не сделать. Лучше постарайся, подумай, как сделать, – рассвирепел директор.

Насупился, с недовольным лицом взялся за трубку, затем перевел взгляд на меня. С кем-то поговорил и повернулся ко мне:

– Все я договорился. К составу прицепят вагон-теплушку. Ты будешь ехать в ней.

– Ага, вместе с теплушкой меня на запасные пути и сколько там просижу. Год-два-три…

– Э, нет. Так не годится. Твоя задача разобраться на месте. Надо к заданиям подходить не формально, а творчески. Твое дело заставить железнодорожников сделать все, как положено. Цемент должен прибыть сюда вовремя.

Возражать не имело смысла, логика у директора была железобетонной – завод нуждается в цементе. Проще согласиться, чем нервировать Михаила Матвеевича и довести до скандала. Сейчас увольняться мне никак нельзя.

– Так, скоро придет машина. Ты выходи к стоянке у здания, машина обязательно будет. Где-то часа через полтора-два. Подготовься, сходи домой, возьми все, что надо.

Собрался быстро. Приехал транспорт, и я увидел потрясающую сцену. Небольшой пикап «Москвич». Машина двухместная, багажное отделение без окон. Рядом с водителем сидел мужчина. Посмотрел непонимающим взглядом:

– Если вас двое, мест в машине больше нет? Так или я что-то

недопонимаю?

– В багажнике поедешь, правда там темно. Сядешь на запаску, сидений, к сожалению, нет.

– Ладно, раз вариант единственный, в багажник, так в багажник, не помнусь. И темноты не боюсь, – отшутился я.

– Прямо рифмой, хоть песню слагай, – улыбнулся водитель.

Мне было не до смеха, и я ничего не ответил.

Запрыгнул в грузовой отсек, уселся. Минут десять думал о преступлении, затем обнаружил рядом хлам, но его не так много, коробки, ящики, инструменты мне не мешали.

Всю прелесть комфорта езды в грузовом отсеке пикапа вскоре прочувствовал на своей шкуре. Сидеть неудобно, затекли ноги, спина. Постоянно держался за стены, чтобы не слететь на поворотах, а также когда водитель резко тормозил.

Проехали мы некоторое время, не меньше часа точно. Машина остановилась. Водитель открыл двери. Странно, неужели так быстро приехали, подумал я.

– Ты как там, жив? Выйди, разомнись, подыши воздухом.

– Вроде жив. А что не так?

– Недавно одного так везли, не довезли.

– Как это?

– Дело в том, что в багажник просачивается выхлоп. Вот мужик сильно и отравился, надышался и чуть не задохнулся, еле до больницы успели. С трудом откачали.

Здесь я почувствовал, что действительно пахло выхлопными газами. Немного подташнивало.

– Садись лучше ближе к дверям, через щель воздух свежее, – посоветовал водитель.

Задохнуться у меня не получилось, отравиться тоже. Сам удивился своей выносливости.

Не стану утомлять всеми прелестями езды в багажнике, доехали до станции «Волосатово» без особых приключений. Багажный отсек открыли, и меня как зверя из клетки выпустили на волю.

– Ну все, бывай. Мы тебя довезли, дальше сам знаешь, что делать. Наша задача доставить.

– Понятно!

Минут двадцать понадобилось, чтобы дойти до железнодорожной станции, ни один человек мне не встретился. Отыскал товарную контору.

В голове засела единственная мысль – все же директор имеет отношение к преступлению. Иначе он так явно не старался бы. Любой ценой пытается отделить меня от завода.

– Приветствую, девушки!

Сидящие за канцелярскими столами дамы посмотрели на меня с нескрываемым удивлением. Пришлось посвятить в тайны секретной операции по спасению вагонов с цементом.

Одна из них покачала головой и с сожалением прокомментировала:

– Состав ждать неизвестно сколько. Может прибыть через два часа, может через шесть, а может и через неделю или даже две.