Кит удивленно поднял брови. «У вас есть какие-нибудь мысли о том, кто мог бы быть Писцом?» он спросил.

«Несколько», - сказала Пердита. «Мне пришло в голову, что тот, кто предпринял такой масштабный пересмотр событий, был человеком, привыкшим писать».

«Драматург?»

«Я думаю, да», - сказала Пердита. «В 1660-х годах, когда Карлу II было предложено снова стать королем, театры, которые были закрыты при Кромвеле и пуританах, вновь открылись, и двор стал известен как место удовольствий. Спектакли были одной из самых популярных форм развлечения, и историки всегда предполагали, что театр стал отражением двора и политики того времени. Одним из критических замечаний Чарльза было то, что двор жил так, как будто он выступал на сцене, и театральные труппы повторили это пьесами, отражающими эту искусственность. У короля также было несколько любовниц, которые были актрисами: Нелл Гвин — самая известная.»

«И вы думаете, что примерно в то время Писец был вынужден переписать события?»

«Мы знаем, что Чарльз настаивал на полном изменении законов, когда его восстановили на троне, так что, по крайней мере, в официальных документах его правление последовало после казни его отца Карла I без одиннадцатилетнего перерыва. Я думаю, что он, вероятно, был тем человеком, который нанял Писца, и было множество писателей, которых можно было заставить работать».

«Тогда у вас, должно быть, есть идея — подозрение относительно личности Писца?»

«Есть несколько вариантов», - сказала Пердита. «Было четыре брата Говард, писавших пьесы: Эдвард, сэр Роберт, полковник Генри и Джеймс Говард. Все они на протяжении Гражданской войны симпатизировали роялистам, и любой из них был бы рад помочь своему новому монарху. Но мы знаем, что Писец писал под давлением, а это значит, что мы должны сбрасывать их со счетов. Также в то время писали Джон Лейси, Джон Уилсон, Сэмюэл Пепис, сэр Джордж Этеридж, Уильям Вичерли, сэр Уильям Давенант и Томас Киллигрю, но эти люди остаются хорошо известными, поэтому я не думаю, что это может быть кто-то из них. Это должен быть кто-то более малоизвестный».

«Были ли среди драматургов женщины?»

Глаза Пердиты блеснули при словах Кита. «Ты учишься», - усмехнулась она. «Их было несколько — самая известная — Афра Бен, и я действительно думаю, что она могла быть вовлечена, возможно, как одна из дам «Мелузины», но я думаю, что мы должны сбрасывать со счетов ее роль Писца».

«Почему?»

«За сам факт, что она знаменита и мы знаем о ней», - ответила Пердита. «Если бы это была Афра, то ее бы стерли со страниц истории».

«Хотя она была такой долгое время», - вставил Кит.

«Верно, но я все еще думаю, что она слишком заметна», - повторила Пердита. «Однако мне интересно, мог ли Джеффри в письме о побеге через поле быть Афрой Бен. Афру при рождении звали Джеффри Джонсон. И маркиза Хартфорд комментирует пьесы. Афра была наиболее известна тем, что была первой женщиной, которая зарабатывала на жизнь писательством. Ее ранняя жизнь окутана тайной, но после реставрации ходило много слухов о том, что она была одновременно любовницей Карла II и шпионкой. Не сохранилось записей о ее муже, мистере Бене, а ее биографии предполагают, что у нее были прочные связи с Нидерландами. Все это соответствует письму, которое я тебе показывал.»

«Итак, есть еще мысли о том, кем мог быть Писец?»

«Была женщина по имени Анна Трапнелл, которая является потенциальным кандидатом. Она была самопровозглашенной пророчицей во времена протектората, и она опубликовала ряд отчетов о своих видениях, возвещающих о смерти Оливера Кромвеля.»

«Держу пари, она была популярна».

Пердита ухмыльнулась. «Она еще одна, кого считали «сумасшедшей». Есть несколько других потенциальных женщин-драматургов: Джейн Кавендиш и ее сестры Маргарет Кавендиш и Элизабет Эджертон, которые имеют отдаленные связи с Бесс Хардвик. Однако моя главная догадка — Кэтрин Филипс. Она была поэтессой и писательницей из Тенби, который, как мы знаем, когда-то был важным местом для Тюдоров, и у нас есть фрагмент адресованного ей письма, касающегося леди Сомерсет, так что она каким-то образом была связана с тайной. Однако на данный момент это действительно теория, основанная на косвенной информации: возрасте, местонахождении, роде занятий.»

«Вы обязательно где-нибудь найдете разгадку. Возможно, остальные дневники Арбеллы дадут вам несколько советов.»

«Арбелла умерла в 1615 году, так что она намного опередила Писца».

«Но, возможно, смерть Арбеллы — это еще одна смерть, которая была не такой, как казалось».

Пердита остановилась на развилке лабиринта и пошла по левой тропинке, выйдя на небольшую поляну, залитую солнечным светом, прежде чем снова повернуть налево и направиться к центру лабиринта, где они могли слышать журчание фонтана.

Перед ними открылась поляна в сердце лабиринта, залитая золотым солнцем лощина со скамейками и столами, расположенными вокруг прекрасного фонтана «русалка». Пердита опустилась на сиденье, ближайшее к воде. Кит устроился рядом с ней, и через мгновение, глядя на дугообразные радуги, образованные фонтаном, Пердита продолжила: «Чего я не понимаю, так это почему письма леди Памелы заканчиваются, когда они заканчиваются».

«1662 год, если я правильно помню».

«Золотой звезды вам, доктор Маккензи», - сказала Пердита. «Я прочитал расшифровки заключительных писем, и становится ясно, что с течением времени связь с тайной пропавших наследников становится менее важной. К тому времени, когда заканчивается эта переписка, мы продвинулись более чем на 120 лет, у нас было несколько поколений женщин, пишущих друг другу, и история о наследниках затерялась где-то в сумятице. Тем более, что в период с 1642 по 1649 год шли гражданские войны, а затем, после казни Карла I, существовал Протекторат. Это продолжалось до 1660 года, когда Карлу II было предложено снова стать королем. О пропавших наследницах очень мало, но письма показывают, как женский шпионаж стал признанной сферой деятельности во время войн.»

«Неужели?»

«Женщины, особенно аристократки и представительницы высшего класса, могли путешествовать более свободно, чем мужчины, и многие из них шли на огромный риск, чтобы передавать информацию. Другие удерживали замки и сражались с силами вторжения с обеих сторон: парламентариями и роялистами. Это был захватывающий период в истории женщин. Архив леди Памелы — огромный источник новой информации о сборе разведданных женщинами, но я не понимаю, какое место занимают наследники или почему письма заканчиваются 1662 годом. Моя теория заключается в том, что все последующие письма, вероятно, были утеряны с течением времени.»

«Возможно, мысль о двух пропавших наследниках династии Тюдоров казалась неважной, когда бушевала гражданская война?» — предположил Кит.

«Это возможно», - согласилась Пердита. «Если бы только леди Памела была еще жива, тогда я мог бы подробнее расспросить ее о контексте писем. Возможно, с ними было что-то еще, что она упустила, но это дало бы нам необходимую информацию, чтобы разобраться во всем этом».

Кит удивленно посмотрела на нее. «Что ты имеешь в виду, Пердс?»

«Я хотел бы обсудить архив с леди Памелой, но она мертва, не так ли?»

«Нет, Пердс, я думал, ты знаешь — леди Памела жива», - сказал Кит. «Она живет в Патшалле в Норфолке. Папа разговаривает с ней по крайней мере раз в неделю.»

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ: АНГЛИЯ, 1603 год

ГЛАВА ПЕРВАЯ

«Это кажется неправильным», - пробормотала Арбелла, усаживая свою горничную Маргарет Байрон на стул и начиная рисовать золотые звезды дугой вокруг карих глаз ребенка.

«Оскорбительно», - согласилась Бриджит Шерланд, которая подобным образом украшала лицо Энн Брэдшоу.

«Мы должны показать, что подчиняемся новому режиму», - ответила Эмилия Ланье, облачая Элизабет Тэлбот в прозрачный костюм.

«И ты совершенно уверена, что это то, чего требовал король, Эмилия?» подтвердила Арбелла, улыбаясь маленькой девочке, когда та заканчивала свой макияж.