— Только о своих показаниях и думаете, а не о людях…

Зимин уже вышел из подъезда, а мать Олега все еще выговаривала ему вдогонку.

«— На дачу бы съездить… — подумал следователь, но посмотрев на часы отложил поездку на завтра»

А Бэлла, сев в такси недалеко от дома поехала на дачу, но поселилась она не в своем доме, а за забором — у соседей, которые уехали на месяц в отпуск.

Войдя в чужой дом, Бэлла сняла куртку и рюкзак и, не включая свет, повалилась на диван. Еще в такси она хотела сменить старый номер на своем телефоне на левый, но поняла, что полиция ее все равно вычислит — хоть по старому номеру, хоть по новому — Олегу она названивает и шлет сообщения, а он ей — от этой связи никуда не деться и ее быстро вычислят, определят место положения телефона — их дача! Но на даче то ее нет! Весь расчет был именно на это — она жила вроде на своей даче, но на своей даче ее не было. Возможно, Зимин догадается, что она обитает у кого-то из соседей, но что он может ей сделать? Арестовать и закрыть в одиночной камере? Бред! Пусть лучше найдет и арестует преступников!

62

Спать хотелось ужасно, но Бэлла решила не ложиться, боясь пропустить сообщение от Олега.

Она очень волновалась по поводу его «рыболовецкой затеи» — море несерьезного отношения к себе не любит и «шуток» не прощает… Осознает ли это ее любимый? Ведь совсем недавно он был легкомысленным красавчиком-весельчаком, душой компании и любимцем женщин. Изменился ли он настолько, чтобы справиться с трудностями — не физическими, физически он даст фору многим мужчинам, а вот с серьезностью и мужественностью не возникнет ли у него проблем… Сомневалась ли она в своем мужчине? Нет! просто волновалась за него, переживала, что ему придется нелегко в становлении своего мужского характера…

Бэлла достала флешку и стала просматривать записи с камер наблюдения… Смотрела и ничего не видела, мыслями она была далеко отсюда.

«Встали. У тебя там все в порядке?»

«Да… буду отсыпаться целый день»

«За меня пару часиков поспи»

«Все восемь за тебя! Олежек, осторожнее там, пожалуйста! Береги себя, любимый!»

«Не волнуйся, Солнышко мое! Все будет хорошо! Сядем в автобус — напишу, позвони…»

И Бэлла снова и снова с волнением посматривала на телефон, не вникая в записи и прочитанную информацию на экране компьютера.

Только после девяти, когда рыбаки на траулерах вышли в море и связь пропала, Бэлла легла спать, вытащив из телефона аккумулятор…

Она не видела, как к их даче подъехал Зимин, посмотрел, позвонил, оставил на калитке записку и уехал.

Проспав шесть часов и включив телефон, Бэлла сразу же наткнулась на пропущенные звонки от Зимина — номер старого телефона, конечно же, был у них в базе и то, что он «заработал», выяснили сразу, пришлось перезванивать.

— Нужно поговорить, — безрадостно произнес Зимин, и Бэлла поняла, что все очень «хреново». — Когда подъедите?

— Но я как бы в больнице…

— Хорошо, давайте встретимся в больнице в приемном отделении.

Они договорились о времени, и Бэлла засобиралась в Москву.

В приемном отделении было полно народа, но Бэлла отыскала в конце коридора местечко, села на кушетку, привалилась к стенке, поглубже надвинула бейсболку и прикрыла глаза. Прикрыла вроде бы на секунду…

От прикосновения к плечу она вздрогнула, но не проснулась: ей снился какой-то жуткий сон — пахло лекарствами и бедой…

— Бэлла Витальевна, надо поговорить, — Зимин тряс Бэллу за плечо. — Пойдемте к машине.

Словно еще во сне, Бэлла открыла глаза, встала и пошла за следователем по боковому коридору… пахло лекарствами и бедой…

Они сели в машину: Зимин на водительское сиденье, она на заднее.

— Пригнитесь, мало ли что…

Бэлла легла на сиденье, а когда выехали на улицу, выпрямилась.

— Простите, что так получилось с вашим генеральным, — извинился Зимин, — не думал, что у вас могут быть с мужчинами плохие отношения.

— Так получилось! Зачем я вам понадобилась — показания вы записали…

— Вы были правы — объединяем два дела в одно: ваше вчерашнее отравление и отравление Веры Сошниковой — у вас обеих в крови одно и то же ядовитое вещество.

— «Эликсир счастья» Клинцевича, — догадалась Бэлла, — только не чистый, а полугодовалой давности с побочными эффектами: головная боль, понос, рвота, истечение из глаз…

— Все то вы знаете, Бэлла Витальевна, только от следствия скрываете! Давайте, рассказывайте, а то, и правда, посажу вас в тюрьму в одиночную камеру.

— Согласна! Только, чур, с компом и телефоном для связи с Олежкой! А лучше арестуйте нас обоих и в одиночку! Хотя она уже будет двоечкой! — засмеялась Бэлла и пересказала разговор со Львом, только не стала уточнять, где он происходил. — Какое-то время Лев еще говорил… как будто бредил: говорил, что отчеты и первый образец он передал полгода назад — в нем было много побочных эффектов (головная боль, понос, рвота, истечение из глаз), а сейчас он доработал «эликсир счастья» — чистейший! — последствий нет, привыкания нет, в организме не накапливается — идеальный наркотик! Одна капля делает человека счастливым, две капли делают человека внушаемым, три — превращают в послушного робота, четыре… как я теперь понимаю, отшибают память! Потом сказал, что при передаче и окончательном расчете решил подстраховаться и назначил встречу в людном месте… и одну последнюю страничку запихнул мне в сумочку.

— А про заказчика и посредника что-то говорил?

— Да… что пустые глаза у того человека, который приезжал от заказчика. А самого заказчика он не знал, они с ним встречались в ресторане, где все было темно, как для слепых, и он шептал.

— Прибить вас хочется, Бэлла Витальевна! Это все?

Бэлла проигнорила вопрос и про формулу умолчала.

— Тогда уж давайте просто Бэлла, раз драться будем…

— Кстати, «Просто Бэлла», Сашок распечатал мне информацию, которую вы у него просили, вот, — Зимин передал Бэлле листы с информацией на Волховцева Анатолия Ивановича. — Почитайте, может что вспомните. В сумочке у вас этой распечатки не было. Может, ее и украли?

— А она должна была быть?

— Полагаю, должна.

— Попробую вспомнить…

— Я привез вам ваш телефон. Держите! Только пока не пользуйтесь своим номером.

— Спасибо, но я старым…

— Как муж?

— Ушел в море — деньги зарабатывать! Думает, это важно…

— Мужчина должен содержать семью и принимать решения, а женщина любить и доверять!

Бэлла спорить не стала, хотя не была согласна с этим утверждением.

— Отвезти вас на дачу?

— Нет, спасибо… пройдусь по магазинам. Николай Николаевич, вы не знаете… камеры у моей квартиры нет?

— Камеры нет, но наблюдение за квартирой возможно. Сегодня звонили в больницу, узнавали о вашем состоянии, номер проверяют. Но похоже все проясняется: любовница Волховцева стала требовать слишком многого, может даже пригрозила рассказать жене о ребенке… Вот он и захотел ее отравить.

— И меня заодно?

— Слишком много вопросов вы задавали.

— Сделал это он конечно не сам.

— Уж конечно… Позвонил с левого телефона, его водитель по левому телефону ответил, поднялся, подкараулил вас, обездвижил…

— А как же выяснили, что именно он звонил?

— Свидетели показали, что он выходил звонить, а с его номера звонков не было, проверили все звонки из этого здания — восемь вечера, всего три звонка и было, отследили по камерам входивших и выходивших людей… в общем, следственная рутина.

Зимин вспомнил, как утром приехал к Волховцеву на квартиру, как осторожно «допрашивал» его, как свидетеля в связи с «ограблением и причинением вреда здоровью», как заметил промелькнувший испуг в глазах мужчины… вспомнил, худосочную, ухоженную жену Волховцева, стоящую в дверях комнаты и внимательно следящую за реакцией мужа на задаваемые вопросы.

— Может, вы что-то заметили необычное во время подписания договора?

— Нет.

— А когда выходили звонить?

— Я не звонил, просто вышел, чтобы еще раз все обдумать.