Олег наклонился, поцеловал Бэллу в губы, прижал к себе, заласкал… и она отдалась его нежной страсти, сдерживая свои эмоции и подчиняясь его желаниям… Он хотел, чтобы она была счастлива с ним… И она счастлива!

— Люблю тебя! — шептала она, отдаваясь ему. — Я счастлива с тобой! И благодарна за твою любовь!

— Люблю тебя! — рычал он, сжимая ее в своих объятиях и извергая в нее доказательства своей любви и страсти. — Счастье мое!

Они долго лежали, не размыкая своих объятий, каждый думая о своем, но все равно они были вместе… вместе и счастливы! даже не смотря на предстоящую разлуку.

Зазвонил будильник, и они начали собираться…

Олег не хотел, чтобы она ехала в аэропорт, хотел попрощаться дома, но Бэлла настояла на своем:

— Я хочу еще час дороги быть с тобой! Не бойся, любимый, я не буду рыдать и отговаривать тебя, просто обниму и провожу до аэропорта… даже выходить из такси не буду — на нем же и вернусь домой.

— Хорошо, Бэлл… Только не плакать! — неохотно согласился Протасов. — За матерью присмотри…

— Конечно, каждый день заходить буду.

Они сели в такси на заднее сиденье, Бэлла обняла Олега за талию, прижалась к его груди и перестала воспринимать действительность… Если бы он знал, каких усилий стоила ей эта ее отстраненность… Мужчины разговаривали, шутили, но все слышалось Бэлле словно сквозь вату. Обнимая ее руками, Олег иногда целовал ее в губы, в волосы, шептал на ушко «люблю тебя» и разговаривал с друзьями, чтобы не передумать и не остаться…

Подъезжая к аэропорту, они начали целоваться, и до последней секунды не могли расстаться.

— Люблю тебя! — произнес Олег, чувствуя, как сердце рвется на части.

— Люблю тебя! — с печальной улыбкой отвечала Бэлла, глядя в лицо прощающегося с ней мужа.

Такси остановилось, Витек и Вован вышли из машины, открыли багажник, доставая сумки.

Олег последний раз поцеловал Бэллу, вышел из машины, захлопнул дверь, такси поехало, а Бэлла, развернувшись, не могла оторвать глаз от мужа, с тоской смотрящего на нее…

Всю дорогу до дома она плакала… тихо, беззвучно, слезы ручьями текли из глаз, и она отворачивалась к окну, чтобы водитель не видел… Она не рыдала, только губы предательски тряслись и кривились… внутри, словно все застыло, заледенело…

Уже дома в квартире, она забралась в кровать и написала Олегу, что дома и скучает, потом позвонила, и они долго разговаривали… Объявили посадку… Три часа, время полета до Мурманска Бэлла лежала с телефоном в руке и ждала сообщение от мужа.

«Приземлились. Люблю тебя!»

«Люблю тебя!»

И опять они разговаривали…

55 пятница

Чтобы отвлечься от своих страданий и занять чем-то мозг, Бэлла пошла на работу, но телефон из рук по-прежнему не выпускала: писала ответы на сообщения любимого и сразу же перезванивала ему, как только у него выдавалась свободная минутка, чтобы с ней поговорить и рассказать о происходящем.

— Поселились в общаге, получили спецодежду, прошли инструктаж, — отчитывался Олег. — У тебя что нового?

— Я на работе…

— Показала кольцо своему генеральному?

— Показала, когда тортики в секретариат принесла — в обед разнесу по отделам, а сама к Зимину поеду — мы так к нему и не выбрались.

— Бэлл, не лезь ты в это дело! — напрягся Протасов. — Я за тебя волнуюсь.

— Хорошо, хорошо! — успокоила его Бэлла и поменяла тему разговора. — Маме позвони, скажи, что у тебя все в порядке, а то я только вечером к ней загляну — на работе придется задержаться…

— Даже не думай задерживаться! — заворчал Олег. — Еще не хватало с этим старым козлом наедине остаться в офисе!

— Ой, а ты там, далеко-предалеко, меня что, ревнуешь? — сквозь слезы, усмехнулась Бэлла.

— Немного… — засопел Олег.

— Мне тебя тоже начинать ревновать или погодить?

— К кому? К рыбе?

— Ох, Олежек, — вздохнула Бэлла, — на шею такому красивому мужику обязательно кто-нибудь повиснет…

— Я всем скажу, что шея моя уже занята, — улыбнулся Олег, представив Бэллу висящую у него на шее.

— И не только шея! — засмеялась Бэлла.

— Намек понял — скажу, что не только шея уже занята! Люблю тебя!

— Люблю тебя!

Пообещав Олегу не вмешиваться в это дело, Бэлла и не собиралась выполнять свое обещание — чем-то она должна заняться, чтобы отвлечься от тоски по мужу — вообще то, она ведет свое частное расследование (о котором она практически забыла, утонула в своем счастливом замужестве и сексе с мужем), а значит, это работа, а о работе они договорились рассказывать друг другу лишь в общих чертах — вот она и расскажет ему… в общих чертах… потом, когда раскроет это дело.

Разнеся тортики по отделам и приняв кучу поздравлений, в обед Бэлла поспешила… в больницу к Верочке Сошниковой, разузнать у нее подробности ее отравления и выспросить, как можно больше информации о ее мужчине, а уж потом она пойдет к Зимину.

Но Верочки в больнице не оказалось, и Бэлла поспешила в СК, прикупив дюжину кофе и две дюжины булочек с сыром и ветчиной.

Пока Бэлла дошла до кабинета Зимина, осталось два кофе и три булочки.

— Пожалуйста, берите, — ставя на стол «угощение», предложила Бэлла. — Я уже перекусила, — соврала она, и следователь, не стесняясь, принялся за обед.

— Запишем по новой ваши показания, Бэлла Витальевна, и приложим к делу…

— Я вам не врала!

— Ага… просто через две недели вспомнили кое-какие подробности!

Бэлла вздохнула — без Олега она может «вспомнить» что-то совсем не подходящее для следствия.

Схомячив булки и выпив кофе, Зимин взбодрился и, достав опросные листы, приступил к допросу:

— Имя, отчество, фамилия, год рождения…

Бэлла покорно отвечала — таков порядок, а между ответами вставляла свои вопросы.

— Бэлла Витальевна Панфилова… А Верочку Сошникову вы допрашивали? Ее выписали из больницы.

— Побеседовал.

— Год рождения… А ее мужчину?

— Тоже побеседовал.

— Адрес прописки… И что? Узнали, как она смогла отравиться ядом жабы Аги?

— Она не знает, — продолжил отвечать Зимин, чувствуя, как меняется формат их общения, но возвращаться в прежний, официальный формат: следователь-свидетель, не спешил.

— Но это же странно… — задумчиво протянула Бэлла.

— Это дело ведет другой следователь! Я не имею право вмешиваться в ход расследования.

— Надо объединять дела!

— Нет оснований!

— А если я их добуду? Эти ваши основания.

— Так! — посерьезнел Зимин — пора прекращать дружескую беседу. — Это что за вмешательство в расследование?

— Частное расследование…

— А лицензия есть на частное детективное занятие?

— Нет, — вздохнула Бэлла, — но я могу получить… Чем-то мне надо заняться, пока Олег ловит там свою рыбу за деньги! А то я с ума сойду от волнения и тоски. Николай Николаевич, — Бэлла наивно захлопала длинными ресницами, — подскажите, как это все побыстрее открыть.

— Если без оружия один срок, с оружием — другой.

— Без оружия! Зачем оно мне? Я же не собираюсь задерживать преступников!

— Для самообороны! — хмыкнул Зимин. — А Протасов в курсе ваших прожектов?

— Пока нет… — вздохнула Бэлла, зная, что идею ее он не одобрит.

— Ох, Бэлла Витальевна, хлебнет он с вами… с такой самостоятельной! Хотя… Протасов же занимается охранными системами — вот и открывайте семейное детективно-охранное агентство: детективные расследования и охранные системы — пусть занимается своим делом и заодно за вами присмотрит, а то вы со своим умом и энтузиазмом такого наворотите!

— Замечательная идея! У нас с Олежкой будет своя фирма и свое дело! Отлично! Только ему пока знать об этом не надо — это же дело не быстрое, открыть свою фирму…

Зимин покопался в столе и протянул Бэлле карточку.

— Позвоните по этому номеру и вам помогут с оформлением документов.

— Спасибо, — поблагодарила Бэлла, убрала карточку и встала из-за стола.

— Пропуск вам, конечно же, не выписывать? — усмехнулся Зимин, хитро глядя на красотку — теперь почему-то она уже не казалась ему такой красивой и глянцевой, а располагала к дружескому общению.