— Прости, не сдержался, — повинился Олег. — Увлекся твоими поцелуями…

— А я так нет! — с показным равнодушием хмыкнула Бэлла. — Целуешься ты так себе… средненько.

— Поцелуи не мой конёк… — обиженно парировал Олег.

Бэлла остановилась и, сжав губы, зло посмотрела на Протасова.

— Вот и садись на своего конька-горбунка и скачи от меня! Больше ко мне не подходи!

Развернулась и быстро пошла к метро.

Олег догнал ее, пошел рядом.

— Прости… ляпнул от обиды. Я понял: ты меня не простила, я для тебя никто, и наши поцелуи для тебя ничего не значат! И ты будешь меня долго не прощать, унижать, хлестать по роже, а я буду терпеть… Согласен.

Но Бэлла обиженно молчала, и Олег вынужден был продолжить.

— Ты права — целуюсь я… не очень. Не умею… С женщинами я не целовался, не ласкал, не спал, просто тупо трахал… с резинкой. Поэтому у меня никогда не было нормальных отношений — мне ни одна не нравилась… Да и я им тоже. Прости, что разоткровенничался и что сморозил глупость…

Бэлла сделала вид, что не слышала его откровений, но задумалась…

Здесь он опять не соврал — в их дружеских разговорах она никогда не слышала от него, что ему понравилась какая-то девушка или кто-то его заводит и никогда не видела его целующимся с женщиной, если не считать школьные показательные сосания, да и о поцелуях он никогда не высказывался в отличии от других одноклассников, готовых часами обсуждать пирсинг в языке или губе и брекеты… А ведь именно поцелуи говорят о чувствах… робкие, нежные, страстные…

И в его признание, что «целуется не очень», она ему тоже поверила, хотя сравнивать ей было не с чем… но целовался он страстно и напористо, аж сердце замирало под его требовательными и одновременно нежными губами, и вся она млела в его объятиях…

Бэлла зажмурилась от полыхнувшего внутри жара от его поцелуев… и постаралась подумать о чем-то менее волнующем… вспомнила о своем расследовании и угрожавшем ей мужике.

С серьезным лицом она повернулась к Протасову и, по привычке отдала распоряжение — вот и общее дело у них образовалось, о котором можно спокойно поговорить и пообсуждать:

— Вернешься к дому, незаметно осмотри припаркованные машины с водителями.

— Боишься, что тебя караулят? — напрягся Олег. — Может, следователю позвонить? Сказать об угрозах.

— Тогда «эликсир счастья» придется отдавать.

— Зараза ты, Белка! Из-за какой-то херни… прости за грубость! себя угрозам подвергаешь!

— А на что мне тогда ты? Ты же взялся меня охранять — вот и охраняй…

— Вот на что!

Обхватив Бэллу руками, Олег прижал ее к себе, оторвал от земли и впился в ее губы, зацеловал…

Бэлла тут же сомлела от накатившего удовольствия и крепко обняла его за шею, отвечая на поцелуи.

Люди, улыбаясь, обтекали их с двух сторон.

Через минуту Бэлла вырвалась.

— Дурак! Люди смотрят! — рукой вытирая губы, смутилась она под завистливыми взглядами прохожих.

— Пусть завидуют! С такой красоткой… целуюсь!

Олег хотел сказать «сосусь» или «обжимаюсь», но вовремя передумал — один раз уже ляпнул глупость, и она обиделась, а обижать ее сейчас очень не хотелось — только-только началось нормальное общение и можно поговорить о начинающихся отношениях.

Сдерживая улыбку, Бэлла взяла Олега под руку, спускаясь по ступеням — ведь у нее каблуки и по ступеням спускаться небезопасно! Он накрыл ее руку своей, и она руки не убрала… до конца ступенек.

— Перепишу номера машин и позвоню, — предупредил Протасов, влюбленно поглядывая на девушку.

— Хорошо бы узнать этого нахала в машине — вот это был бы подарок! — мечтательно закатила глаза Бэлла.

— Ты и правда мнишь себя сыщицей! Но это не игрушки! Вечером все мне расскажешь!

— Ну, вот еще! — фыркнула Бэлла, подходя к офису.

— Даже не сомневайся — вытрясу из тебя все твои секреты! — пообещал Олег.

— Какие не страшные угрозу! Я думала скажешь: «зацелую до смерти!», — подходя к крутящейся двери через плечо бросила Бэлла.

— Не до смерти, но зацелую…

Очень довольный быстрым развитием их отношений, Олег постоял, посмотрел, как Бэлла прошла через турникет и поехал домой.

Он несколько раз, не спеша, обошел вокруг дома, осторожно разглядывая мужчин в припаркованных автомобилях, и узнал, таки, в одной из них Логинова.

— Попался! — «доложил» Олег «сыщице» и назвал номер авто. — Может, к следователю пойдем и расскажешь о вымогателе.

— Завтра, — нехотя согласилась «сыщица». — Сегодня про него все узнаем, последим, я ему жизнь немного попорчу, а уже потом полиции сдам.

— А может, они браслет ищут? По-моему, он дорогой. Ты его где взяла? Кто-то подарил?

— Потом расскажу… Но точно не его ищут.

Дальнейшее ее частное расследование было уже (в прямом смысле) делом техники: по номеру машины Белла узнала имя и фамилию владельца машины и адрес прописки. «Построив глазки» охранникам и воспользовавшись компьютером начальника охраны, в котором хранились не только базы данных ГИБДД и МВД, она собрала небольшое досье на Владимира Ивановича Логинова и была крайне удивлена, что занимающийся таким опасным делом мужчина ни разу не попал на скамью подсудимых.

— Ну, это я тебе устрою! — пообещала Бэлла, пряча в сумочку «расходную» флешку с «нарытой» инфой.

Дома из окна Олег наблюдал за машиной вымогателя, и когда тот зашел в их подъезд, поднялся на этаж Бэллы, встал напротив лифта. Как только лифт открылся, и вымогатель хотел шагнуть на площадку, Олег коротко и резко ударил его в солнечное сплетение, отбросив к противоположной стенке лифта, нажал кнопку первого этажа и «помахал ручкой», с довольным видом глядя на съезжающего на пол вымогателя.

— Я обещал не драться на площадке, а лифт — это не площадка! — хмыкнул он, вошел в квартиру Бэллы, забрал «эликсир счастья» и вернулся к себе. — Пусть у меня под присмотром до вечера побудет.

Олег подошел к окну, машина вымогателя выезжала из двора. Он постоял, посмотрел на свою новенькую кровать и вернулся в квартиру Бэллы — в ее кровати спалось куда слаще…

Неудовлетворенное желание терзавшее его тело все три с лишнем года его трахов с другими женщинами растворилось в той искрящейся, разрядной волне прошедшей по их телам, лишь только он прикоснулся к Бэлле не как к подруге, а как к любимой, желанной им женщине и перестал сдерживать свои чувства и свою страсть к ней… Теперь он знал, что только близость с ней удовлетворит его «неуемное желание» и восстановит его душевное равновесие.

23

Целый день Бэллу преследовала череда… поцелуев! Хотела — получите, распишитесь!

С самого утра ее потребовал в кабинет генеральный с «документами» и тут же, отбросив документы на стол, полез целоваться.

Бэлла оттолкнула «старого пердуна» и так завизжала, что на крик сбежался весь секретариат — хотя входить к генеральному в кабинет без вызова строго воспрещалось! Сотрудницы во все глаза смотрели на Бэллу и женатого, «старого» генерального, стараясь понять, что случилось… Бэлла посмотрела на побледневшего, трясущегося «пердуна» и… завизжала еще сильнее, запрыгивая на стол генерального и поджимая ноги.

— Крыса! Крыса! — визжала она, тыча пальцем в кипу коробок на полу.

Сотрудницы, визжа бросились из кабинета генерального — кто из страха, кто за веником, кто за мужчинами!

А Бэлла спокойно слезла со стола, поправила юбку и в упор посмотрела на трясущегося генерального — скандал ему был очень ни к чему.

— Еще раз полезешь — рожу расцарапаю! И мужу пожалуюсь — одним пальцем придушит! Он у меня бодибилдингом занимается! В шесть часов выгляни в окошко…

Собрав документы, Бэлла вышла из кабинета, а в кабинет ворвались сотрудники искать крысу…

В обед Бэлла отдала свои недельные «талончики» на бесплатные комплексные обеды, сисадмину (другому — женатому с детьми) — «первое, второе и компот», а Бэлла ела салатики и фруктики — и он на радостях полез целоваться на глазах у обедающих сотрудников, ей с трудом двумя вытянутыми руками удалось удержать его на расстоянии и быстренько смыться из «столовой», на вылете чудом не задеть никого из коллег с подносами.