— Стареет, угасает, умирает, — добавила Бэлла елейным тоном и жестко закончила: — Или ее убивают изменами!

— Да, бывает и так! — тут же согласился Олег, снимая рюкзак с плеча — в метро им обязательно кого-нибудь заденешь. — Но к нам это не относится…

Какое-то время Бэлла молча шла рядом с ним по улице, думая о его словах, но «любопытство сгубило кошку», и, войдя в метро, она все же спросила:

— Ты не считаешь свои загулы изменами, потому что у нас, по твоим словам, не было любовных отношений?

— Не считаю! В том смысле, который имеешь в виду ты — я тебе не изменял! Хотя признаю, что был обиженным, трусливым болваном и совершил много непростительных ошибок… А в будущем никаких измен не будет — мы с тобой просто обвенчаемся в церкви, нарушать такую клятву верности и совершать грех прелюбодеяния, как-то… не по-христиански, — Олег остановился на платформе, — Прости, Бэлл, опаздываю! До работы я тебя проводить не смогу! До вечера! Без меня к Лауре не подходи!

Он развернулся и зашел в вагон.

Бэлла во все глаза смотрела на удаляющееся лицо Олега и не могла вымолвить ни слова.

Что, вообще, с ней происходит? Ее «трясет» от его прикосновений, сердце ее замирает, когда они встречаются взглядами, если его нет рядом, она тоскует и чувствует вселенское одиночество… Все тоже самое она чувствовала, когда была влюблена в Олега в те далекие свои шестнадцать… до того момента, когда увидела его обнимающимся и целующимся со старшеклассницей — она упала в обморок от его «предательства» и разочарования им, как мужчиной… ее первая влюбленность и зарождающаяся страсть к нему, затопленные ее страданиями, потихоньку растворились в вышедшей на первое место дружбе… поэтому и его «измены» она постепенно стала воспринимать не как измены любимого мужчины, а как «неприятные мужские закидоны» дорогого и близкого ей человека… друга, а не любимого… поэтому столько лет «терпела» его «измены», а увидев его обнаженным, занимающемся сексом с женщиной… она вдруг увидела в нем не друга, а мужчину… очень привлекательного, с красивым телом и мужскими желаниями… ее мужчину! но повзрослевшего, в которого она когда-то была влюблена, о котором мечтала по ночам и которому хотела отдать себя… с которым она мечтала быть вместе, родить от него детей и прожить всю жизнь! Дружеская оболочка, удерживающая ее чувства все это время взорвалась, и все ее страдания, ревность, влюбленность вырвались из ограничительных рамок и затопили ее сердце… Она снова влюбилась, но влюбилась не в того юношу-друга, а в мужчину, каким стал Олег: в повзрослевшего, изменившегося, решительного и надежного…

С остановившимся взглядом прозрения, Бэлла стояла на платформе, глядя в след ушедшему поезду, осознавая свою влюбленность, произошедшие в ней перемены и бурлящие в ней чувства…

А Олег, глядя на стоящую в растерянности Беллу, всю дорогу думал о том, что, может быть, и хорошо, что все так произошло… давно пора было разорвать бесконечную цепь «одноразовых перепихов», по инерции тянущихся из юности, повзрослеть, поумнеть и разобраться в своих отношениях с любимой женщиной… И, вероятнее всего, они давно были бы уже вместе! Страх окончательно потерять любимую женщину расставил все на свои места — он изменился ради нее, ради их любви, ради их детей, о которых он впервые задумался и которых захотел… от нее!

Бэлла думала о том, что, возможно, тогда в юности, она почувствовала его неуверенность, ненадежность и не признавалась ему в своей любви, не решаясь довериться столь «незрелому» молодому человеку, и поэтому у них не сложились любовные отношения… Ей нужен был именно такой мужчина, которым он сейчас стал, отказавшись от всех женщин ради нее, а не тот мечущейся от женщины к женщине юноша-мужчина, неуверенный в себе, не решающий «проблемы», а пытающийся удовольствиями заглушить свою неудовлетворенную страсть к одной женщине, неспособный на решительные действия, выяснения отношений и кардинальные перемены в своей жизни…

20

По Бэлле пришлось идти на работу, но все ее мысли были направлены на свои новые чувства… и чтобы хоть как-то отвлечься от них она занялась разгадкой «страшного преступления».

Конечно, у Беллы не было таких технических возможностей, как у следователя Зимина, но она не унывала — просмотрела всю информацию с флешки Клинцевича, но не нашла ни одного упоминания о заказчике опытов. Она уж решила завтра идти к Зимину, но… вечером, возвращаясь с работы у себя на этаже она столкнулась с незнакомым мужчиной.

Белла сразу узнала заинтересованно-изучающий взгляд, преследующий ее несколько дней, и заволновалась.

Она испугалась не самого разговора с мужчиной, а того, что, пообещав Олегу на влезать в криминал, не исполнила своего обещания, и криминал взялся за нее сам. Бэлла постаралась запомнить «особые приметы» мужчины.

— Отдай по-хорошему, — без предисловия начал незнакомец, преграждая Бэлле путь к квартире, она тут же поняла, о чем речь и поверила в серьезность его намерений.

— У меня ничего нет, портфель со всем содержимым я отдала следователю, — попыталась она изобразить дурочку, но мужчина презрительно усмехнулся.

— Я тебе не лох-следователь: шуток не потерплю! Сам видел, что ты потрошила портфель и спрятала кое-что в очень пикантное место… Поискать? — похотливая улыбка скривила губы незнакомца. — Лучше отдай то, что тебе не принадлежит, и спокойно живи дальше.

— Спокойно жить дальше… — в раздумье повторила Бэлла и прямо посмотрела в глаза незнакомцу, догадавшись, что в лаборатории Клинцевича была установлена камера, и они видели, как она прятала отчеты об исследованиях и футлярчик. — А как же Лев? Его убили, и виновный должен понести наказание!

— Убили? — искренне удивился мужчина и тут же взял себя в руки. — Ты что его родственница или подружка, что требуешь возмездия?

— Ни то, ни другое.

— Тогда какого рожна тебе надо? Отдай то, что тебе не принадлежит, и забудь обо мне.

— У меня ничего нет! — с расстановкой повторила Бэлла и, услышав открывающиеся двери лифта этажом ниже громко позвала: — Олег, я тебя жду!

«— И зачем я поехал на кафедру… вцепилась в меня мертвой хваткой, еле отодрал… пришлось пугануть немного… — ворчливо думал Протасов, поднимаясь на лифте. — Говорю же ей, «я женился!». «Жена не стена, подвинется» — отвечает и в штаны лезет! Схватил за плечи, к стене прижал… спрашиваю: «Может мужа твоего сюда позвать — пусть посмотрит, как тебя студенты дрючат?» Побледнела, глазами лупает… Вот блин! Похоже, мне еще долго придется с бабами разбираться! А может за два месяца отсутствия все меня на хрен забудут…»

Олег хотел зайти домой, принять душ — словно в грязи извалялся, поесть, а потом к Бэлле подняться, но… услышав встревоженный голос Бэллы, поспешил наверх.

— Это что за фраер? — быстро через ступеньку поднимаясь по лестнице, спросил Протасов, надвинулся на незнакомца, закрывая Бэллу спиной. — Чего тебе от нее надо?

Незнакомец, не ожидавший такого внушительного отпора, ретировался к лифту.

— Я тебя предупредил — дальше тебе решать, — произнес он. — Но советую долго не думать — думалку потеряешь.

Олег грозно шагнул к лифту, и незнакомец поспешил скрыться в нем: «разбираться» с качком в его планы не входило.

— Чего он от тебя хотел? — повернулся Олег к побледневшей «неподруге».

— Записи Клинцевича, наверно, — пожала плечами Бэлла и опустила взгляд.

— Ты, Белка, не придуривайся! — нахмурился Протасов. — Это ты кому другому расскажи — я, то, знаю, что самого главного в его записях не было: основные составляющие «эликсира» отсутствовали! На кой ляд им неполные записи?!

— Может, они не знают, что отчет Льва об опытах не полный, — попыталась Бэлла вывернуться из создавшейся ситуации.

— Это вряд ли! — Олег вплотную подошел к Бэлле, прижал к двери своим телом и, глядя в глаза, тяжело задышал.

Бэлла, как завороженная, смотрела в его глаза, тонула в них и не знала на что решиться: позволить ему поцеловать ее — его губы почти касались ее губ или оттолкнуть, убежать и продолжать обвинять, и ненавидеть…