— Ты?!
Столько презрения и боли было в этом крике, что Олег отпрянул, а когда увидел ее глаза полные слез и боли совсем растерялся…
— У тебя хватает совести спрашивать меня «Что случилось?»! — убирая руки от лица возмутилась Бэлла. — Это ты мне объясни, что здесь происходит? Как ты мог это делать?..
— Делать что?
— Вот это все! У меня на глазах…
— Ты про секс?
— Ты разбил мне сердце своим сексом…
— Значит, у тебя ничего не случилось… — не стесняясь своей ногаты, Олег поднялся, покачал головой, пошел в спальню, надел штаны на голое тело и вернулся.
А Бэлла, глядя на него обнаженного, так и сидела на диване не в силах подняться — тело отказывалось ее слушаться…
— Тебя шокировал секс? — скривился Олег, засовывая руки в карманы. — Ты пришла ко мне потрындеть, а тут я… голый… трахаю бабу! Ай-я-яй, какое разочарование!
Бэлла смотрела на него во все глаза и не узнавала Олега — никогда он с ней так не разговаривал — зло, колко, стараясь обидеть.
— А что тут такого? У тебя своя жизнь — с богатыми мужиками! У меня со взрослыми тетками! Лучше с замужними — хлопот меньше — потрахал и к стороне! Ни тебе кафешек, киношек… Не-е-е, рестораны, бары… Что там у тебя перед трахами? Колечки с брюликами или… браслетики килограммовые, золотые?
— Что? — вскакивая с дивана, возмутилась Белла, с ненавистью глядя на бледного, нахмуренного Олега. — Как ты смеешь говорить такое?! Ты! Предатель!
— Кого же я предавал, трахаясь с бабой? Неужто тебя? Так ты со мной не трахаешься! Или ты думала, что я буду ждать тебя до самой старости, пока ты не натрахаешься с богатыми мужиками?
— Что? — закричала Бэлла и залепила звонкую пощечину «предателю». — Вот, значит кем ты меня считаешь — продажной девкой! За брюлики и золото сплю с мужиками! Что же ты со мной дружишь, с такой продажной тварью?
— По привычке… — потирая щеку, уколол Олег.
Вторая пощечина прозвучала глуше, припечатывая пальцы его руки к его же щеке, но не менее болезненнее.
— Ну, и сволочь ты! — со слезами в голосе закричала Бэлла, дернула вверх рукав свитера, сорвала с руки золотой браслет, сунула его под нос Олега. — Я шла к тебе поговорить вот об этом, а еще… о нас с тобой… Но как видно, ты уже все давно решил! Еще тогда, когда со старшеклассницами начал по углам тереться! Уже тогда решил, что я тебе не пара! Зачем же тогда ты все время был рядом? Зачем давал мне надежду, что ты… что ты меня любишь…
Вытирая предательски хлынувшие слезы, Бэлла быстро пошла в прихожую, увидела свои ключи от его квартиры, схватила их, развернулась и швырнула их в Олега.
— Больше они мне не понадобятся — дружбе конец! Отдай их своей очередной тетке! А на счет того, что мы с тобой не трахаемся — сам виноват! Если бы ты признался мне в любви, то мы давно бы были вместе! Еще в школе! Еще тогда — в шестнадцать лет! Но вместо нашей любви ты выбрал трахи с другими бабами — вот и оставайся с ними! Всему конец! Я тебя больше не люблю! Ты для меня теперь — никто! Предатель!
Бэлла развернулась и выбежала за дверь.
Олег стоял ошарашенный ее признанием, не в силах осознать происходящее…
10
Рыдая, Бэлла вбежала в квартиру, оттолкнула вышедшего в коридор отца, вбежала в сою комнату, закрыла дверь на защелку и бросилась на кровать.
«— За что он со мной так?! За что? — рыдала она в подушку, не понимая, как она могла так ошибаться?! — Я всегда думала, что он меня любит! Любит давно! И я его люблю! Что мешало нам быть вместе? Если бы он признался, то мы давно были бы вместе и уже поженились бы… и возможно, у нас были бы уже дети… Сбылось бы все, о чем я мечтала в юности! Мы были бы вместе! Мы любили бы друг друга и были бы счастливы! Счастливы?! А что потом? Потом бы я ему наскучила, его заел бы быт, дети, я, и он загулял бы со своими взрослыми тетками! Нет, этого я точно не пережила бы! Тогда лучше так… не зная, не испытывая его любви! Пусть остается с ними — раз он выбрал их, а не нашу любовь! Я жила все эти годы в иллюзиях, ведь знала, что у него романы с женщинами, но… но это было как-то… не по-настоящему, что ли… я не могла в это поверить до конца! Надеялась, что он меня любит… а тут прямо на глазах… Вошла, увидела и убедилась… И все сразу рухнуло! Моя вера, моя любовь, мои девичьи мечты! Всё! Обломки, пыль, прах… Он меня убил! Нож в сердце! Контрольный в голову! И пустота… Как теперь жить? Без него… Вот я дура — сама себе придумала нашу любовь, сама в нее поверила, сама выстроила воздушные замки! Я виновата — сама! Надо было давно спросить у него «что происходит?» — еще тогда в мои шестнадцать! поговорить обо всем честно и откровенно… Что-то в нем произошло… Когда я увидела его обнимающегося со старшеклассницей, я упала в обморок, меня привели в чувство, и он, обнимая, вел меня домой, а я хотела, чтобы эта дорога никогда не кончалась… и сидел у кровати, и поил сладким чаем, а когда я спросила «а как же я?», он сказал, что всегда будет со мной — всегда! а это… чтобы я не обращала на это внимание — это просто мужские закидоны… И я поверила и не обращала внимание! И он всегда был со мной! Всегда! Но без любви… Свою любовь он реализовывал на стороне… подальше от меня! А мне дарил только свою дружбу! Но мне не нужна его дружба без любви! Пусть катится с ней куда подальше! Катится к своим престарелым теткам, если ему не нужна такая красотка, как я! А я… Я чувствую себя преданной, обманутой! Столько лет он давал мне надежду на любовь, и я срослась с этой мыслью… с этим знанием и верой, что мы любим друг друга и будем вместе! И что мне теперь делать? Все рухнуло… Надо найти в себе силы и перешагнуть эти обломки детской любви, девичьих мечтаний и иллюзии и шагнуть во взрослую жизнь… Но почему так невыносимо больно, когда умирает любовь и отчаянно грустно, когда уходит юность… Только вот с моими девичьими обидами, представлениями и «багажом» хода во взрослую жизнь нет… Придется взрослеть… взрослеть и от всего этого избавляться! Если я ему не нужна с моей любовью и «багажом», то пересплю с первым встречным, который предложит мне секс! А лучше выскочу замуж, раз он мне это не предложил — пусть локти кусает! Решено — выйду замуж за первого же, кто предложит! Даже если это будет «старый пердун» — генеральный нашей фирмы! Пусть живет без меня! Если он меня не любит…»
Решив это, Белла накрылась с головой одеялом, пострадала еще, оплакивая свою уходящую юность, свою взрослеющую вместе с ней любовь (потому что вырвать свою первую, давнюю любовь из сердца сразу не получится) — и под «громадьё кровожадных планов мести» своему «коварному изменщику» уснула.
Родители стояли под дверью дочери, волновались, слушали ее безутешные рыдания и качали головами.
— А я тебе говорила, что ничего у них не выйдет! — шептала Людмила Арсеньевна. — Не даром я его не люблю — с юности с девками обжимался на глазах Бэллочки, а она все терпела, все ждала, когда за ум возьмется и замуж ее позовет, а он… до сих пор баб к себе водит. Вот Бэллочка, наверно, и застукала его…
— Видно, застукала — прибежала сама не своя… — вздохнул Виталий Андреевич. — Так она еще никогда не плакала.
— А может все и к лучшему! Давно пора все прояснить! Бэллочке скоро двадцать, а у нее ни женихов, ни ухажеров — все по этому качку-гуляке сохнет!
— Надо было давно переехать! Еще в шестнадцать — как первый раз рыдать начала! Да вы разве слушаете умных людей!
— Это ты то умный?! Давно поговорил бы с этим развратником — пусть отстанет от нее! Он ей не пара! Что может быть у них общего?! Детская любовь? Воспользуется ее доверчивостью и ее отношением к нему, поиграется с ней во взрослую любовь, натешится и разобьет ей сердце, взявшись за старое! Скажи ему, чтобы близко не подходил к Бэллочке!
— Нет! В сердечных делах — третий лишний! Нас вспомни — как нам все мешали! Твои родители что только не делали: и письма будто бы твои мне подсовывали, и женихов липовых подсылали со мной говорить — ничего не помогло! Потому, что верил я тебе! Сказала, что меня любишь и никто другой тебе не нужен — это всю жизнь помню!
