Ида закрыла глаза, слыша, как её зовёт брат. Они всегда были связаны — одна стая, один мир, один род. Тень их порождала и укрывала, Тень вела Иду тайными тропами сквозь ущелье так, чтобы никто её не заметил. Она скоро вернётся, пусть Цен не беспокоится.

И всё же… Неужели так приятно создавать себе кумиров, строить им храмы и раболепно преклоняться перед дэви и так противно признавать своё место дичи перед асурами? Смерть в охоте не лишена чести, а ползанье на коленях перед небесными «богами»... Куда оно заведёт?

Когда Ида вернулась, то, конечно, обнаружила, что Раал не сплоховал и принёс в зубах того птенца, за которым гнался смешной дэви со вкусным ухом. Ида прокралась незаметно, появившись за спиной Цена, и, закрыв ему глаза холодными руками, шепнула:

— Развлекаешься?

Цен и впрямь отдыхал, сидя на бревне у костра и лениво помахивая перед носом мальчишки куском сырого мяса. Тот наотрез отказывался есть его в таком виде.

— Ну же, птенец, ты же голоден. О! — Цен довольно оскалился и чуть отклонился назад, запрокидывая голову и глядя на сестру снизу вверх. Ида тоже посмотрела на него, но сверху вниз. В его глазах отражалось её лицо: бледное, точно восковая маска, неровно насаженная на череп. — Нашла сокровища?

— Целую гору. Ты тоже играешь?

— Ага. Знаешь этого?

— Был в лесу. Слабый, так легко запутался в тенях и потерял разум… — Ида перевела взгляд на замершего Тао и закрыла сначала правый глаз, потом левый. — Мы его съедим?

— Если будет плохо себя вести — да. Но вообще у меня есть идея получше. Можешь заговорить цепь?

— Лентяй. — Ида перебралась через бревно и села на колени Цену, взяв в руки цепь и склонившись над ней, нашёптывая заклинания над звеньями, но взгляд её не отрывался от маленького дэва. Цен потянулся к сознанию Иды, рассказывая о своём плане, и тот показался ей не таким уж плохим. Это вспыльчивый Цен придумал? Или Заан? Не важно.

Мальчишку словно приковали к месту, он хотел отвернуться, но почему-то не мог.

— Т-ты… ты кто?

— Я расскажу. — Ида попробовала на зуб сталь цепи и покачала головой. — Слушай, маленький дэв, и слушай внимательно, тайны есть самое важное, они всегда скрыты в тени. Тайны — по нашей части, но за них нужно платить. Кто расскажет тайну, тот и души лишится.

Тао попытался отступить, но не смог. Каждое слово Иды словно впитывалось в эту цепь. А девочка продолжала, перебирая звенья:

— Сколько верёвочке ни виться, а всё едино петлёю на шее затянется. Небесный город ошибается, Тао. Нам безразличны люди. Они для нас — как дичь для волков, нам их не жаль, мы не радуемся их бедам. Лун-ван тебя обманывает, маленький дэв. Ослеплённый своей уверенностью, он развязал эту войну, но не с нами — с миром. Твой дракон взял на себя ношу, выдержать которую не в силах. Не он создавал этот мир — не ему и устанавливать правила. Без тени свет ослепляет, без света тень всё проглотит. Твои родители погибли от глупости, твой дракон погибнет от гордости. Душа приходит в этот мир, рождаясь человеком, асурой или дэвом, растёт, пухнет и погибает, чтобы вернуться обратно в течение вечного цикла. Как прорастёт — так и переродится, а после снова умрёт, и круг за кругом, снова и снова, покуда движется колесо. Нет ни зла, ни добра, ни порядка, ни хаоса, есть лишь мы, вы и беспомощные, лишённые колдовства люди. Твой дракон хочет спасти их не больше, чем мы. И он будет так горд и глуп, маленький дэв, что придёт за тобой. Не потому, что ты ему важен, а потому, что не хочет проигрывать, не желает нам уступать. И ты увидишь его истинное лицо — дракона, что сожжёт мир дотла своим светом. Как цепь в руках моих наматывается, так и слова мои привязываются — не забудешь, не пропустишь, слышать будешь день и ночь. Не сбежишь отсюда — крылья притянут к земле, голос мой станет в ушах твоих криком, и не разобьёт его никто, кроме Юнсана. Жди его, думай и смотри, что он сделает. Но скажешь кому о словах моих — задохнёшься, как подвешенный на цепи. Жди и смотри…

Ида отпрянула от цепи, спрыгнув с колен Цена, и поймала кусок сырого мяса, тут же сунув его в зубы и довольно мурлыкнув. Кажется, она проглотила его, даже не жуя.

— Сам не мог, братец? Теперь не улетит, пока на нём эта цепь.

— Это… это тёмное колдовство… — беспомощно залепетал Тао, обнимая себя, но его никто не слушал.

— Да разве я так сумею? — Цен взъерошил гриву рыжих волос. — Хитрости, узлы и перекрестья — это по твоей части. Что ж… — Он отпустил цепь и покосился на Тао. Тот тут же попытался взмахнуть крыльями, но не смог. Что-то действительно тянуло его к земле, перехватывало горло удавкой, и он захрипел, прекращая попытки. Тао призвал на помощь ветер, но в ушах тут же зазвенели слова Иды, потусторонним эхом повторяя странную историю всё громче и громче, пока Тао не схватился за уши и не осел на землю, оглушённый голосом, который переходил на крик и слышен был только ему одному. Стоило Тао прекратить, как и шум стал затихать. Тяжело дыша, он устало посмотрел на Иду.

— Кто ты такая?

— Первая. — Ида подобралась к нему, где-то уже подхватив второй кусок мяса, и затолкала его Тао прямо в рот. — Ешь, дэв. Другой еды нет, голодать — плохо. Ты забавный. — Ида оглянулась на Цена. — Можно мы будем дружить?

— Ты у него спроси, — хохотнул Цен и поднялся, разминая руки. — Раз уж ты вернулась, пора отправляться в Сораан.

— Соскучился по Заану?

— Если бы. Порой мне кажется, что я слышу его чаще, чем себя. — Отмахнулся Цен. — Домой хочу. Я этими плясками вдоль границы сыт по горло, поохотились — и довольно, пора бы и честь знать. Тебе тоже стоит отдыхать, знаешь ли.

— Я тебя старше, между прочим.

— И до сих пор не выросла. — Цен улыбнулся во все клыки, запутал чёрные когти в волосах Иды. — Это чтобы я тебя на плечах носил, да?

— Ну, такой здоровяк точно не развалится… — Ида задумчиво смотрела, как Тао пытается не задохнуться от куска мяса, и держала холодную ладошку у его рта, чтобы тот не выплюнул угощение. Когда Тао наконец проглотил, у него даже слёзы на глазах выступили, но Ида лишь безучастно наблюдала за ним. Она схватила мальчика за руку и потащила куда-то в сторону.

— Пойдём, послушаешь сказки.

— Какие сказки? — Тао уже ничего не понимал и устал возмущаться.

— Сказки Тени. Мы всегда рассказываем сказки о добыче, которую нам довелось поймать. Может, когда-нибудь и о тебе расскажем. — Ида уже тянула его в один из шатров. — Люди погибают не просто так. Мы вспоминаем тень, что прорастает в них, толкая в пропасть. Лучше всего, кстати, получается у Цена. Мы даже лица собираем.

— Лица?

— Ага. Самые разные. — Ида заулыбалась. — Старшим не любая добыча подходит, слабая душа не насытит. Хотя Раал тоже интересно рассказывает, а ведь ему много не надо. Впрочем, он тоже умеет находить в простых людях любопытные вещи. Может, ему стоит научить и тебя?

Тао казалось, Первая сделала что-то большее, чем заговор на цепи. Его чувства словно померкли, её слова не отзывались болью в душе, хотя она называла добычей живых существ. Он невольно вспомнил о колдовстве Юнсана в чайном домике, когда тот погасил истерику Тао. Это было… очень похоже, но по-другому. Страшно.

— И что же нужно Старшим?

В конце концов, он может узнать что-то новое.

— Особенные. Яркие и важные, те, кто сгорит красиво и медленно. Ты сам поймёшь. — Ида затащила его в шатёр и упала на цветастый настил из узорчатого расписного шёлка.

— А как же сборы?

— Одно другому не мешает. Братья будут собираться и рассказывать. Ты не слышишь наших голосов — ты же не асура. Но я перескажу. И это будет ещё одна тайна. — Ида как-то странно оскалилась. Цепь, которую накинули на Тао, волочилась по земле, и дэву показалось, что от слов Иды она стала ещё тяжелее.

И он вовсе не был уверен, что хочет узнать тайны Первой.

Глава 11. Ласточка и мышь