– Сильно сказано, встречаешься. Ты же знаешь они либо чересчур самоуверенны и надменны либо наоборот робкие и нерешительные, по этому во всех моих встречах лучший помощник,– это зелье Любистока. Так только я владею ими, без всяких там их, глупых инициатив.
Яга не выпуская рук Марены посмотрела на неё и отведя глаза в сторону произнесла:
– Мне до сих пор больно от того, что ты сгубила его.
Марена резко вырвала свои руки из ладоней сестры и вскочила с каменной лавки: – Хватит! Резко выкрикнула она. Её голос был резок и пронзителен. Он эхом разлетелся по всей территории усадьбы. Сидящие на колоннадах нетопыри почувствовав негодование своей хозяйки резко взмыли в воздух. Взмахи их громадных крыльев послышались как свист хлыста, пролетающего над головой. Они издали истошный писк, который был способен вызвать одержимость и помутнение рассудка, и начали кружить над головами сестёр.
– Он был через чур самоуверенным, горделивым и слабым!. Он жаждал славы и почёта, так что же, он получил то чего хотел!. Теперь всё Лукоморье почитает его как героя, а меня не смей более винить в его смерти!. Глаза чародейки стали ярко зелёными, её перстень пульсировал зелёным свечением, а три складочки возле переносицы превратились в прямые борозды.
– Прости сестрёнка. Тихонько произнесла Яга, и взяв Марену за руку усадила её обратно на лавку. Присев рядом с сестрой лицо Марены сразу же изменилось. Оно стало спокойным, огонек её глаз погас, а на уголках её губ возникла небольшая улыбка. Нетопыри сделав ещё один круг, над головами сестёр, вернулись на прежнее место.
Сёстры обняли друг друга и посмотрев друг другу в глаза, затянули колдовскую, народную песню:
– Свет свечи, колдовской, разлучил нас с тобой, – Увела, тебя у меня, приворотом ведьма злая, лихая. Увела, тебя у меня, приворотом ведьма злая, лихая. – Не отдам тебя ей, я. Её чары разрушу. – Пусть на край, света, за тобой, пойду я, где бы не был ты любимый мой, найду, тебя я. Пусть на край, света, за тобой, пойду я, где бы не был ты любимый мой, найду, тебя я. – Хоть в дремучем лесу, хоть на морском берегу, всё ровно тебя любимый мой я найду.– Хоть на старой метле, хоть на кочерге, за тобой любимый мой прилечу, я. Хоть на старой метле, хоть на кочерге, за тобой любимый мой прилечу, я.
Закончив петь, сёстры с видимой тоской на их лицах, лбами прислонились друг к другу, после чего, Яга обратилась с вопросом к своей сестре:
– Знаешь, я вот вчера, вновь услышав от Баяна историю Огнецвета, всё вновь и вновь думаю, о том, как Кощею удалось подчинить разум Древа. Ведь даже тебе, нашедшей дар Мары, это не по плечу. А он, на тот момент, не находил на пути колдунов ни одного дара и был обычным отшельником.
Марена дружески похлопала своей ладонью по руке сестры и ответила ей:
– Я всю свою жизнь думаю об этом. Я бы была не прочь отомстить Карачуну за то, что он с нами сделал, и мне плевать, на то, сколько бы потом веков довелось бы провести в ссылке. Но я так и не смогла найти ответ, как возможно проклясть старшего духа. А из Баяна, вообще невозможно вытянуть какой либо дополнительной информации, о тех событиях. Марена немного нахмурившись добавила к своей речи:– Здесь на погостах, я узнала много разных небылиц связанных с самим Баяном. Тут многие считают, что Баян давным-давно сыскал все четыре колдовских дара. А некоторые утверждают, что он один из до сих пор живущих древних предков.
– Ну да, что мы знаем о мудрейшем, только то, что он сам рассказал о себе. После этих слов Яги, сёстры рассмеялись и Марена обратилась к сестре с предложением:
– Может ты останешься до завтра, нам ещё много о чём нужно поговорить с тобой. Отдохнёшь, выспишься, а завтра отправишься в Аркону. Баяну же передашь от меня, что я подготовлюсь здесь, на погостах и только после окончания положенного мне срока, через тринадцать лет, в день зимнего солнцестояния, я вернусь в школу.
– Охотно останусь!. А завтра с утра полечу принимать пост министра по делам мирян.
Сёстры встали с лавочки и не спешно пошли в дом. Марена взмахнула левой рукой и массивные кованные врата, находившееся по центру колоннады перед входом во двор усадьбы, с грохотом закрылись.
Наступившая ночь, выдалась ветреной и холодной. На небе мерцало множество звезд и где-то далеко от границ Лукоморья, среди гор и возвышенностей, из одной расщелины скалы, непрерывно слышался стук металлических инструментов. В центре этой горной пещеры, стояла большая наковальня,– на которой находился один большой светильник, освещающий всё пространство внутри. Возле наковальни, на полу, седело двое мужчин,– со связанными глазами и руками и с кляпом во рту. По кругу, вдоль стен, стояли сделанные из чёрного камня саркофаги,– похожие на каменные древнеегипетские изображения фараонов, с скрещёнными на груди руками. Они были довольно массивными и высокими. Подобно входной двери, они раскрывались по центру этой статуи и из их передней части, во внутрь саркофага, были направлены острые, каменные колья. Всего в пещере было семь таких саркофагов и возле каждого из них, стоял человек, в белой мантии, с капюшоном на голове. У всех этих людей, на груди был изображён золотой герб, усатого солнца. Вскоре звон инструментов стих и отварилась каменная дверь, ведущая в глубь пещеры. Из неё,– в сером тряпочном фартуке и широких серых штанах вышел Руслан,– в сопровождении двух мужчин, одетых в защитного цвета,– военную форму. Все трое подошли к наковальне и один из сопровождающих Руслана,– указав пальцем на сидящих внизу пленников грубым голосом прокричал:
– Руслан вот они!. Мы доставили их к тебе!. Эти сучары продали нас колдунам!.
Руслан присев на корточки рядом с одним из пленников вынул из его рта кляп и тот сразу же начал молить о пощаде:
– Прости Руслан!, бес попутал. Не убивай меня! Я буду как шпион, дальше работать на вас, у меня семья!. Руслан…
Руслан вновь засунул ему кляп в рот и тихонько прошептал ему на ухо:
– Зачем ты просишь пощадить твою жизнь того, чью жизнь ты продал за монеты.
Руслан схватил обоих пленников за шкирку и поволок их к выходу из пещеры. Ступив на лестницу,– ведущую вниз со скалы, он сбросил двух связанных мужчин вниз с обрыва. Их тела с глухим стуком ударились об камни и покатились вниз по склону горы. Руслан не задерживая взгляда на выброшенных им пленниках, развернулся и пошёл обратно к наковальне, по дороге задав вопрос одному из людей, в защитном камуфляже.
– Пётр,– за сколько они нас продали?
– За десять килограммов золота, Руслан!
– Пусть так, переведите эту сумму в деньги и пошлите их семьям, вместе с нашими соболезнованиями. Всё, теперь вы можете уходить.
– Руслан, это не первая информация, которую они предоставили колдунам.
– Я знаю.
Мужчины в военных камуфляжах отдав честь, пошли к выходу и начали спускаться вниз. Руслан подошёл к наковальне, посмотрел на стоящих вокруг людей в белых мантиях и достав из кармана фартука золотой шар,– похожий на глобус, обратился к собравшимся в пещере людям:
– Компас готов!.
Глава пятая
Ирчёнка
Летним, солнечным утром, спустя почти тринадцать лет, после встречи Яги с Мареной:
Баян сидел возле тысячелетнего дуба и перебирая струны своих гуслей играл красивою мелодию. Слушая эту музыку Баюн, как будто бы пролетал над бескрайними лугами,– усыпанными разнообразием цветов, поднимался над снежными шапками гор, а спускаясь с их вершин, слышал говор морских волн, бьющихся о крутые скалы. Кот разлёгся на цепи, прямо над головой Баяна и уложив голову на вытянутую лапу, мурлыкал и фыркал, под ритм звучания струн. Высоко в небе, в лучах солнца, появилась яркая, синяя звезда, которая начала стремительно приближаться. Не прошло и пол минуты, как перед дубом опустилась деревянная ступа,– с вырезанными на ней лицами старцев, смотрящих по всем сторонам света и горящими у них синим пламенем глазами. Яга неспешно вышла из неё и подойдя к дубу присела рядом с Баяном. Её голову опоясывал плетёный обод из янтаря,– в центре которого, на лбу, было похожее на маленький подсолнух солнышко. Ведьма обратилась к старцу с докладом об утреннем собрании учителей школы,– на котором учителя решали,– кто из них и за кем отправиться к мирянам, что бы забрать молодых волшебников в школу волшебства Лукоморья.
