Она вышла из сквозной, прямоугольной, каменной арки находившейся на западе, от Тысячелетнего дуба. Это было начало земель, именуемых колдунами «Чёрные погосты». Именно на этих землях, во времена войны древних, происходили самые яростные сражения. Земля здесь была насквозь пропитана чёрной магией. У всех здешних деревьев,– кора была чёрного цвета и на них не росла листва. Ветер тут дул всегда только в одну сторону;– Днём он уносил на запад чёрный дым, который, выходил из двенадцати гигантских печных труб, стоящих вдоль границы Чёрных погостов, – и этот дым, закрывая собой всё небо, скрывал свет солнца. Так чародеи, живущие во втором по величине в Лукоморье городе,– Тораман, не давали чёрной магии расползаться дальше, в глубь Лукоморья. А к ночи,– ветер стихал, дым переставал валить из печных труб и небо становилось чистым и ясным. Свет солнца был опасен здесь тем, что за день он мог придавать тёмной энергии здешних мест ещё больше силы и тогда ночью, на погостах, при свете луны, порождалась масса тёмных тварей,– коих здесь и так, без дневного света солнца хватало. Сам же город Тораман,– был далеко не однозначным местом. Помимо здешних чародеев,– кто соблюдал заветы предков, и помогал колдунам сохранять мир в Лукоморье, сюда стекались,– все ссыльные колдуны, осквернители всех мастей, лихие люди, убийцы, некроманты и представители разных оккультных объединений чародеев, которые зачастую враждовали друг с другом.

Перед Ягой стояли два обелиска из чёрного камня,– высотой тридцать шесть метров и достающих ровно до середины двух печных труб, что были по обе стороны от них. Яга прошла между обелисками и оказалась уже на чёрной и каменистой земле. Извилистая дорога уводила в даль, где виднелся сам город, а по обе стороны дороги стояли надгробные валуны и склепы, да вбитые в землю деревянные колья с табличками, на которые громко каркая садились чёрные вороны. Справа был валун с надписью: «До Торамана семь километров двести метров,– дойдёт лишь тот, кто в керсту добровольно шагнёт». Сразу же за валуном, стояли в ряд,– семь чёрных на половину разбитых гробов,– в которых лежали уже почти разложившиеся мертвецы.

– Вот проклятущие пакостники!. Приподняв бровь и схватив одной рукой себя за талию Яга выразила своё возмущение.

– Да чтоб к ним всем лихо прицепилось!.

Ведьма подошла к гробам, тяжело вздохнув подумала про себя,– что деваться ей некуда и надо лететь. Она указала своей волшебной палочкой на один из гробов и произнесла название чар,– 'Мастрота'. В это же мгновенье доски гроба стали сколачиваться, подушка и покрывало стали белоснежного цвета, а покойник в нём,– сел на конце гроба, ухватившись за кроя, своими костяными руками. Яга шагнула в гроб и присела на подушку. Гроб неспешно поднялся в воздух и полетел над извилистой дорогой, в сторону города Торамана.

Пока гроб неспешно приближался к городу, Яга решила посмотреть на местные достопримечательности. Она достала из кармана плаща монокль и установив его в левый глаз, поворачивая золотую цепочку по кругу, начала осматриваться.

Слева от себя она увидела, как подобно небольшой скале, лежала чёрного цвета,– огромная человеческая голова,– с пустыми глазами и наполовину раскрывшимся ртом.

– Вот он, Талос. Гигант, что сотворён чародеями древности, из чёрного орихалка и оживлённый магией для покорения этих земель. Теперь он, тысячи лет служит здесь всего лишь памятником, безумия древних.

Ведьма посмотрела на то, как внизу, несколько сгорбленных вурдалаков, своими вытянутыми как у волков мордами,– вцепились в ожившего мертвяка и разгрызая и отрывая от его тела конечности, уносили их в разные стороны.

– Надо будет зайти в «Корни и Кости» посмотреть, может кто-то, что ни будь ценное продаёт. Проговарила, она про себя.

Гроб приблизился к двум обелискам,– подобным тем, что стояли на границе «Чёрных погостов» и плавно опустился на землю возле них. Яга неспешно вышла из гроба, после чего мертвец, сидящий на его краю, вновь улегся в него. Гроб накрыло крышкой лежавшей на земле возле обелиска, после чего он вновь поднявшись в воздух, полетел в обратную сторону.

Сразу за обелисками находилась широкая дорога,– ведущая к центру города и ведьма неспешно пошла по ней. Вся дорога была вымощена камнем,– блоки которого очень плотно прижимались друг другу и все блоки были одного уровня. По обе стороны дороги стояли двухэтажные дома, с чёрными косыми крышами и несколькими печными трубами, выходящими из них. У большинства этих домов окна были закрыты ставнями, и лишь в немногих был виден свет от горящего в них огня. Так же, многие из этих домов, имели небольшой палисадник, примыкающий почти в плотную к дороге,– в котором произрастали различные плотоядные растения и цветы. На обочине дороги, стояла чёрная карета,– с позолоченными ручками на двери и с двумя зажженными светильниками на крыше. На месте кучера сидел говорящий гавран, который заметив приближающуюся ведьму,– широко раскрывая клюв и поднимая свои чёрные перья на голове, начал выкрикивать ей:

– Три медяка до центра колдунья!. Всего три медяка до центра!, домчу за одно мгновенье!.

Слева от Яги пронесся холодный и резкий ветерок, который растрепал её волнистый волос. Откуда то сверху, на другой стороне дороги, возникла сидящая верхом на старой метле, пожилая ведьма. Под мышкой у неё была плетёная корзина, прикрытая красной тканью. Одета она была в серый длинный халат, с вышитыми на нём красными розами. Спрыгнув со свой метлы, она посмотрела на Ягу и смачно плюнув на дорогу сказала:

– Тьфу, шишига болотная!. После чего развернувшись к Яге спиной пошла в свой дом.

Справа от Яги распахнулись ставни окна, на нижнем этаже дома. В его окне возник держащий в одной руке чёрную свечу, молодой колдун,– в чёрной жилетке-безрукавки. Левая сторона его лица была сделана из похожего на хрусталь стекла,– за которым было видно как по его жилам течёт кровь. Он протянул к Яге левую руку,– которая также была из хрусталя и мерзким, стальным голосом спросил её:

– Кто же тут у нас?, такая хрупкая слоняется? Совсем одна, и не знакома нам!.

Из рукава плаща, в ладонь Яги, выскользнула её белоснежная как слоновая кость, волшебная палочка, рукоять которой была украшена тремя драгоценными камнями, с начертанными на них рунами. Камни были;– Тёмно-синего, огненно-красного и блистательно-белого цвета. А на конце рукояти, была небольшая золотая фигурка парящего орла. Камни блистательно вспыхнули,– каждый своим светом. Обронив беглый взгляд на палочку,– хрустальная часть лица колдуна сделалась красной от прилива в неё крови. Ставни окна моментально наглухо захлопнулись и свет в его окне погас.

Яга оглядываясь в пол оборота на закрывшееся окно, подошла с боку к карете и достав три медяка с кармана,– показала их говорящему ворону.

– Доставь меня в «Корни и Кости».

Гавран прокричал:– Медяки Гавриле! Он спереди!.

Сделав два шага вперёд Яга увидела спереди кареты человеческий череп, располагающийся на лавке, чуть ниже ворона-кучера. Череп раскрыл рот в котором уже хранилось несколько медных монет, Яга положила три медяка и череп плотно закрыл рот. С его пустых глазниц пошёл чёрный дым.

– Располагайтесь! Сударыня!. Пригласил зайти в карету гавран.

Дверь кареты распахнулась и Яга усевшись на красном, бархатном сиденье, ухватившись за свисающую на цепи с потолка ручку, приготовилась к резвой поездке.

Карета мгновенно на очень высокой скорости тронулась с места. В её окне только и успевали мелькать силуэты, домов и различных зданий. Она то двигалась по каменной дороге, то поднимаясь в высь пролетала над ней. Ни прошло и минуты, как она вначале замедлилась, а потом резко остановилась.

–«Корни и Кости» Сударыня!. Прокричал гавран. Дверь кареты распахнулась и выйдя из неё Яга обратилась к ворону-кучеру.

– За сколько на Закатный холм домчишь?

– В земли ссыльных не помчу! Прокричал гавран.

– Ну ладно тебе, брось!, это прям на границе!

Ворон спрыгнул на череп Гаврилы и постучав по нему клювом выкрикнул: