«Уплочено» же.

Марина продолжала говорить, и то что вещала наша вызывающе одетая тамада, сменившая вчерашний вечерний темный образ на светлый утренний, мне совершенно не нравилось:

— Наша вечеринка называется Кроко-фест, и думаю вчера вы с удовольствием поужинали мясом крокодилов. Сегодня же, к большому для вас сожалению, наши милые крокодильчики смогут пообедать вами, — с притворным сочувствием заявила креативный директор и широким жестом показала туда, где стеной стояли зеленые джунгли.

— Перед вами расстилается эко-парк, его ширина всего четыре километра. В нем обитает некоторое количество крокодилов. Ну, такое… может быть парочка сотен, — задумчиво произнесла Марина, заговорщицки мне подмигнув. — Ваша задача состоит в том, чтобы пересечь парк и остаться при этом в живых. Тот, кто достигнет финиша первым, получит главный денежный приз и коррекцию памяти. Те, кто доберутся до финиша после, получат только коррекцию памяти. Те, кто не дойдет… — Марина сделал скорбное лицо. — Видите ли, ребятки, Сфера жизни у каждого из вас уже использована, а новых не завезли. Поэтому старайтесь, старайтесь! Зная, что ваша жизнь в ваших руках!

Одна из женщин-охотниц, с синим черепом на футболке не очень приятно улыбнулась и что-то сказала, глядя на Анну. Гарсия от этого взгляда вздрогнула и зло выругалась. Во взгляде ненависть — Гарсия понимала, что это именно та охотница, которая топталась на ее простреленной руке, а после выбросила с галереи.

— Вы будете стараться выжить, ну а мы будем за вами наблюдать и делать ставки, — жизнерадостно продолжала Марина. — Теперь немного расскажу о пра…

Что хотела она рассказать о правилах, осталось загадкой — глаза ее вдруг расширились, и она с открытым ртом замерла, глядя в небо. Стоящие вокруг андроиды-охранники вскинули было оружие, но все вдруг замерли словно на паузу поставленные. Мгновением позже верхняя часть одного тела надулась и взорвалась, потом то же самое произошло со вторым, а парой мгновений позже вся окружающая нас толпа искусственных организмов, включая двух андроидов-медиков, полопалась как воздушные шарики, разбрызгивая вокруг себя фиолетовую кровь.

Марина испуганно ойкнула и вдруг витиевато выругалась на немецком с обреченной интонацией. И даже, как мне показалось, всхлипнула. После я уже ничего не слышал — заполняя все вокруг, раздался гул и свист, полетели по сторонам листья и мелкий мусор.

С неба на поляну стремительно упали странные летающие аппараты. Машины были похожи на летающие танки — угловатые рубленые корпуса, короткие узкие крылья с обратной стреловидностью. Они отдаленно напоминали очертаниями знаменитый в моем мире штурмовик F-117, он же «Ночной ястреб».

Оба угловатых аппарата с оглушающим свистом турбин зависли в отдалении десятка метров слева и справа, явно контролируя происходящее. За плексигласовым колпаком одной из кабин я увидел пилота, лицо которого было закрыто солнцезащитным визором.

Застигнутые врасплох охотники с каждым мгновением — по мере осознания происходящего, выглядели все более ошарашенными и испуганными. Я же с удивлением увидел на темно-серых фюзеляжах странных машин черные с белой окантовкой мальтийские кресты.

«Альбин, это что такое?»

«Дойче Люфтштрайткрафте, авиация Германской Императорской армии», — пояснила Альбина.

«Эти-то что здесь делают?»

«Шеф, я честно, вот хрен его вообще знает», — выдала вдруг явно не меньше меня удивленная фамильяр.

Между тем позади охотников на поле для гольфа стал заметен массивный военно-транспортный конвертоплан. Он приземлялся и одновременно проявлялся из невидимости — с него слезала прозрачная пелена, по темному металлу бегали синие искорки. Бесшумные двигатели конвертоплана сейчас меняли положение — разворачивая машину в воздухе.

Я подумал было, что кавалерия Соколова приехала — модель конвертоплана та же, но нет: на бортах мальтийские кресты, а по откинутой задней аппарели уже сбегали фигуры в черной броне. Узнаваемые шевроны — брауншвейгские гусары германской армии, «охотники на магов». Есть такие во всех армиях Большой Тройки специально обученные подразделения. Митавский бронекавалерийский полк, кстати, к частям этой классификации тоже относится.

Охотники с появлением черных гусар уже заметно паниковали — за считанные секунды все семеро растеряли свой лоск, превратившись в испуганную дичь. Послышалось несколько резких команд на немецком, после чего пятеро послушно завели руки за голову; замешкались только двое — один повел себя дерзко, попытавшись что-то сказать, второй была зеленая дама, которая после дозы успокоительного явно не совсем понимала где она и что происходит.

В причинах неповиновения высадившиеся бойцы разбираться не стали. Оба замешкавшихся участника сафари практически синхронного получили по аргументу в виде удара прикладом в голову, после чего оба синхронно рухнули навзничь.

Остальная пятерка охотников — плюс Марина, уже подгоняемая жесткими тычками бежала к конвертоплану. Те двое, что получили прикладами в голову, тоже двигались туда, только их довольно бесцеремонно тащили. Дерзкого мужчину один из бойцов взял за ворот футболки, а потерянную в переживаниях зеленую даму он же волок второй рукой за ногу. Ее юбка задралась по талии почти до груди, на белоснежной ткани и на коже появились зеленые следы травы.

Нас — игроков, уже освобождали. Сразу четверо бойцов в черной броне срезали с нас стяжки с запястий и щиколоток, снимали маски. Когда увидел свои руки понял, что маска на мне была не просто так — аметисты из-под кожи на запястьях исчезли, браслетов-негаторов больше не было. Активировать их легко, а вот снять — сложная процедура, без мага-менталиста не обойтись. Думать о том, почему браслетов на мне больше не было, как-то не хотелось. Тело альбиноса Магнуссона в коридоре я видел, так что догадаться о причинах несложно.

После того как нас освободили, всех довольно вежливо, но не терпя ни малейшей задержки, жестами отправляли в сторону конвертоплана.

Спорить никто не стал, а вот я задержался. Прикладом в голову получать не хотелось, но уходить отсюда не узнав, что произошло с Надеждой тоже вариант так себе. Глядя в черное глухое забрало, за которым красными угольками мерцали подсвеченные визором глаза унтер-офицера (вахмистр, судя по лычкам), я лихорадочно пытался сформулировать запрос на то, чтобы остаться здесь.

— Надежда Геннадиевна ожидает вас на борту корабля, — неожиданно сказал вахмистр на русском с тяжелым немецким акцентом, после чего показал мне в сторону конвертоплана.

Вот это поворот.

Ладно, поглядим чем закончится — забежал я последним в грузовой отсек конвертоплана. Машина практически сразу стремительно начала подъем с ускорением, завалившись с креном на нос. На ногах я удержался только благодаря помощи бойцов, которые в броне себя чувствовали уверенно.

«Шеф, похоже они очень торопятся отсюда сделать ноги»

«И?»

«Это германская армия, а Северная территория — британский протекторат. Похоже, парни в черном здесь высадились и забрали нас не очень легально»

«Это может вылиться в международный скандал?» — вспомнил я обстоятельства того, как кавалеристы Соколова вытаскивали меня из Познани.

«Я черт его знает, шеф. Обратите внимание на Марину Шульц»

Обратил внимание. Марина лежала на животе, убрав руки за голову. Вид сзади там довольно впечатляющий, особенно сейчас, когда она лежала, так что посмотреть было на что.

«Шеф, я не имею в виду обратить внимание на ее задницу»

«А на что тогда?»

«Судя по мимике ее лица и тела, во время появления незваных гостей ее испуг был больше наигран, сказался лишь фактор неожиданности. И сейчас, несмотря на свое положение, Марина сохраняет абсолютное спокойствие и не демонстрирует никакого опасения и страха, в отличие от остальных»

«И?»

«И не знаю, шеф, просто к сведению. Может джерри по ее наводке прилетели, простые люди в закрытом сафари участвовать не будут, а тут такой урожай»