Пролог
Она была прекрасна в тот вечер.
Облегающее красное платье с открытыми плечами. Густые кудри, развивающиеся по спине. Туфли уже лежали у входа. Бокал красного вина, зажатый в длинных пальцах. Номер люкс в гостинице заказан на сутки. Из окна двадцатого этажа открывается вид на ночные огни города. В центре всегда ярко и шумно, несмотря на позднее время. Но здесь, в полумраке было тихо и уютно. Она подошла к магнитофону, который стоял тут уже несколько лет, и включила радио. По комнате разлетелись звуки саксофона. Женский голос, растягивая слова, мурлыкал под спокойные мотивы джазовой музыки. Ей нравилось. А мне нравилось смотреть как она начинала двигаться под успокаивающую мелодию. Не выпуская бокал, она оглянулась, сверкнув кошачьими глазами. На губах застыла печальная улыбка. Она завораживала. Её бедра качнулись в такт музыке и внутри меня загорелась искра. Уличные огни сквозь огромное окно окрашивали красавицу золотистым оттенком. Зеленые глаза засверкали словно изумруды. Она продолжала плавно двигаться, тонув в атмосфере умиротворения. Вокруг девушки не было ничего — пустота. Выкинула все лишнее из головы. Даже меня. Она прикрыла глаза и погрузилась в свои грезы. В них для меня не было места. В её мыслях была только музыка. Она кружилась в танце, огибая мебель. Окунаясь с головой в свой внутренний мир, под ускоряющиеся мотивы. Я следил за каждым движением, забывая дышать. Каштановые локоны струились плавными волнами. В ушах поблескивали серьги, радуясь душевному состоянию хозяйки. Аккуратные пальчики на ногах погружались в мягкий ковер, тем самым заглушая звуки шагов. Она двигалась тихо. Она гипнотизировала. Глядя на нее и сам начинал уходить от реальности, погружаясь в непреодолимые высоты тех уголков сознания, где вымысел сливается с истиной. Никогда ещё я не испытывал такого умиротворения и напряжения одновременно. Ей прекрасно известно, как она воздействует на моё тело и душу. Не составит труда этим воспользоваться, чтобы спастись. Только она не будет этого делать, а я не отступлю.
Музыка оборвалась, и девушка остановилась. Стоя перед панорамным окном на всю стену, она открыла глаза. На мгновение показалось, что она не поняла, где находиться. Несколько секунд стояла, глядя на яркий город, а потом её улыбка исчезла. Она вспомнила. Изящная рука поднялась и тонкие пальцы коснулись прохладного стекла. Дотронуться до мерцающих огоньков. Ощутить их тепло на своих пальцах. Превратиться в одного из этих светлячков, дабы освещать дороги, источать тепло и свет. Вот чего она хотела в тот момент. Растаять. Перестать существовать в этом мире, растворившись в каком-то другом, придуманном ею. Избежать правды. Перешагнуть через будущее, не оглядываясь в прошлое. Я ей помогу. Для этого сейчас я здесь. И буду неискренен, если скажу, что мне плевать. Бог свидетель, я уже тоскую. Скучаю по этой утонченной красавице, которая пленила меня с первого взгляда. Ей все известно. Она все понимает. Нет смысла притворяться. Нет нужды врать. Она умная девочка.
Пока она любовалась золотыми огнями большого города, я прикрутил глушитель. Оружие было холодным, как моя застывшая кровь в жилах. Рука не должна дрогнуть, глаз не должен моргнуть. Все должно быть сделано быстро, чтобы боль не успела пронзить это чувственное создание. Это личико не должна исказить маска страха и обиды.
Я подошёл к ней, прижался к её хрупкой, прямой спине и приставил пистолет к виску.
Глава 1
Больше года назад.
Разве может быть что-то прекрасней прохладного душа в знойное, душное, пыльное лето? Никогда ещё я не мылась с таким удовольствием. Обычно, бытовые действия совершаются на автомате, но сегодня исключение из привычного образа жизни. А все из-за аномальной жары, впервые за всю историю города. Народ сходил с ума. Каждый искал себе прохладное место, и в основном это был дом или офис с кондиционером, или хотя бы вентилятором. Тень дерева или здания не спасали. В транспорте даже со всеми окнами нараспашку невозможно было находится. Люди старались реже выходить на улицу, но режим города не позволял забиться в своем спасительном уголке до прихода холодов. Каждый спасался как мог. И я не была исключением. Под палящее солнце без головного убора лучше не вылазить — солнечный удар обеспечен. В это лето повысилась смертность. Инфаркты, инсульты, обмороки участились в четыре раза. Даже молодых подкашивало, что уж говорить о стариках. И мой отец не стал одним из тех, кого не коснулась раскаленная рука этого лета.
Сегодня я возвращалась от папы с одной только мыслью: «Скорее бы доехать домой и встать под душ». Больница находилась в часе езды от моего места обитания, и это время показалось мне нескончаемо долгим. Кругом измученные, изможденные жарой люди. Солнце беспощадно нагревает короб автобуса, раскаляя его до температуры добротной бани. Молодые люди, наплевав на стеснение поснимали майки и футболки. Девушки, забыв о порядочности, ходили в неприлично коротких шортах, оголяя разной формы ляжки, и в майках на голое тело. Но даже это не спасало. За рамки дозволенного не выходили люди старше сорока лет и то, были такие, кто не выдерживал и раздевался по пояс. На улицах кругом валялись бутылки из-под воды и упаковки от мороженого. Больше в урнах ничего не было. Магазины не успевали закупать продукцию и часто на прилавках не оказывалось спасительной жидкости. Город отчаянно молил об охлаждающем дожде.
Добравшись домой, первым делом, я стащила с себя потную одежду и голышом протопала в ванную. Казалось, как только на тело брызнет прохладная вода, от меня пойдёт пар, настолько оно было горячим. Спустя полчаса я сидела в комнате перед монитором компьютера, попивая холодный чай, отвечая на различные сообщения друзей. Писем было десять. Два от подруги, на которые я ответила моментально; три — бесполезный спам. Остальные от парней, которые хотели познакомиться. Не так давно я стала одной из тех, кому позарез необходимо общение в социальных сетях. Не скажу, что я больна до мозга костей, но дома это моё единственное развлечение. Конечно, добрая половина из того, что приходит, отсекается мной даже не до конца прочитанным. По первому слову можно понять, что нужно от тебя собеседнику. Пошлятина удаляется не открытым. Остальным, более-менее вразумительным, я даю шанс. И я вовсе не фифа какая-то, которую надо водить в рестораны, по дорогим магазинам и дарить бриллианты. Вовсе нет. Украшения я не ношу, а остальное я и сама в состоянии себе купить. Дело в общении. Я люблю поболтать и делаю это чаще с противоположным полом, так как с ними разговор получается насыщеннее. О шмотках, косметике и кинозвездах мне слушать не интересно, а пускаться в долгие распри о том, кто кого бросил, и кто с кем спал, и вовсе тошно.
Я открыла все пять сообщений, и полезла в профиль написавших. Интересы, религиозные взгляды, политические взгляды, любимая книга, любимый фильм и так далее. Единственный, у кого было все это заполнено вполне серьёзно, звали Никита. Дурацкое имя, но это же в человеке не главное. Я пролистала всю страницу и не нашла ни одной фотографии. Куча различных картинок, среди которых, нашлись и животные, и поздравительные открытки, и красивые иллюстрации в карандаше. Возможно даже, они принадлежат хозяину профиля, так как в графе интересы указанно «рисование». Список увлечений длинный. Но вот «прогулки с собакой на рассвете, когда на улице нет ни единого человека», мне не очень понравилось, потому что я люблю высыпаться. Хотя не рановато ли думать об этом, я человеку еще даже не ответила. А написал он всего лишь: «Привет! Не знаю, ответишь или нет, но не могу не сказать, что ты очень красива»
Не слишком оригинально, но комплименты всегда приятно получать, если их не подпитывают вульгарные словечки наподобие: «…так красива, детка» или «крошка», «малышка», «зайка»,' попрыгайка' и все тому подобное. А такое пишут сплошь и рядом. Из-за этого сообщения становятся безликими, примитивными и уходят в утиль. Но Никите я решила все-таки ответить. Без радужных восклицаний. Обыденно. «Привет. Спасибо. Не могу ответить тебе комплиментом на комплимент, так как нет у тебя фоток». Перечитала и оно мне не понравилось, однако палец уже нажал «отправить». Ладно, если не ответит, значит не судьба. Тут мне раздался звонок на мобильный и о письмах пришлось забыть на некоторое время. Папа интересовался как я добралась домой. Ответом «все хорошо» беседа не ограничилась, несмотря на наше свидание несколькими часами ранее. Папе было довольно одиноко на больничной койке, так что пришлось развлекать его ещё двадцать минут. Наконец попрощавшись, я вернулась к монитору и обнаружила одно новое сообщение. Это был Никита, ответивший мне через две минуты, после меня.
