Стас крайне редко заглядывал в почтовый ящик: примерно раз в месяц, чтобы взять квитанцию и оплатить коммуналку. Значит, телеграмма провалялась в ящике почти месяц. Развернув бумагу, он прочитал всего три слова: «Умерла Рая, дом».

Парень тут же набрал номер отца, тот ответил мгновенно, словно ждал звонка сына.

– Пап, привет. Мне телеграмма пришла.

– М-м-м да-а-а? – протянул отец, – и что же в ней?

Стас понял, что отец снова в запое.

– Твоя бабушка, а моя прабабушка умерла, – сообщил он и помедлил, ожидая реакции, но её не последовало, – там еще одно слово – дом.

– М-м-м да-а-а? – снова протянул отец, – и что ты хочешь от меня?

– Что значит «дом»? – задал вопрос Стас.

– Видимо, слово «дом» означает строение, скорее всего деревянное, потому что баба Рая жила в лесу. Хоронить поедешь? – поинтересовался отец.

– Опоздал. Поздравляю тебя, отец! – с усмешкой проговорил Стас.

– С чем же? – лениво поинтересовался Дмитрий.

– Ты стал обладателем избушки. Насколько я помню, ты был единственный внук бабы Раи. Дом теперь твой.

– Дарю! – коротко бросил отец и отсоединился.

На том общение родственников было закончено, и до определенных обстоятельств Стас Ливнев, только что окончивший медицинский университет, без пяти минут хирург, даже и не вспоминал про подарок отца.

Примерно через два месяца он совершенно случайно оказался в ночном клубе, где познакомился с девицей, как ему показалось легкого поведения. Она сама после пары бокалов выпитого шампанского увлекла его в закуток между туалетом и каким-то подсобным помещением и отдалась ему как настоящая блудница. Выйдя в зал и, увидев только что вошедшего внушительных размеров парня в сопровождении таких же двух верзил, испугалась, вся затряслась, кинулась ему на шею и что-то зашептала на ухо. Как только Стас появился в зале, девка указала на него и громко крикнула, вступив в противоборство с орущей музыкой:

– Он.

Верзилы, дождавшись отмашки хозяина, кинулись на парня. Ему едва удавалось изворачиваться от их ударов. Тут подоспели охранники клуба, и Стас умудрился сбежать. Последнее, что он слышал, было:

– Убью, гад! Заказывай ласты и клей.

На следующий день Ливнев рассказал обо всем однокурснику и другу Сергею.

– Стас, дела плохи! – отреагировал Сергей на рассказ. – Ты положил глаз на девушку Рубля.

– Я не клал на нее глаз. Какого еще Рубля? – спохватился Стас.

– Объясняю: Рубль известен тем, что держит район, в котором находится клуб. Если коротко, он – бандит, головорез, – Сергей замолчал. – Ты попал! – припечатал он.

– Да не нужна мне его девка! Она сама…

– А что же ты вчера так и не сообщил Рублю: не нужна мне, мол, твоя баба! Да она вообще никому не нужна, кроме тебя, – Сергей расхохотался. – Скажешь: твоя баба никому не нужна, прибьет. Скажешь, нужна – тоже в живых не оставит.

– Что делать? – Стас заметно занервничал.

– Пропади месяца на два! – пожал плечами Сергей.

– Куда пропасть? Ты о чем? У меня денег нет, отец опять в запое. Нет, некуда мне… – но Стас не договорил, потому что вспомнил про дом бабы Раи.

Уже на следующий день он входил в достаточно просторную избу, состоящую из сеней и одной комнаты, почти половину которой занимала русская печь. В избе было пыльно, но Ливнев сразу понял, что жила здесь женщина очень чистоплотная и аккуратная. Каждая вещь была на своем месте, мебель была простая, но добротная: старинный диван с высокой спинкой и круглыми подлокотниками, обшитый темно-зеленым гобеленом, деревянный стол, накрытый клетчатой льняной скатертью, четыре венских черных стула, трельяж.

Стас окинул все оценивающим взглядом и пришел к выводу, что спать есть где, пообедать тоже. А что еще нужно? Умыться? Умывальник во дворе, вода в реке, а скорее всего, и колодец имеется. Где-то же деревенские берут воду! По нужде? В огороде он приметил заведение на одного посетителя.

«Как-нибудь перекантуюсь! – подумал парень. – Рыбу буду ловить, уху варить, грибы собирать да жарить, купаться».

В этот момент в сенях что-то звякнуло, Стас от неожиданности подскочил. Прямо перед ним стояла бабулька и удивлённо смотрела на него.

– А ты кто же будешь? – спросила она. – Постой-ка! – бабулька прижала руку к груди, – никак Раин внук? Да нет! – ответила сама себе она и махнула рукой. – Внуку Димке уж почитай лет пятьдесят.

– Сорок пять! – поправил ее Стас.

Она так потешно расширила глаза, что Ливнев весело рассмеялся, поняв, что она его приняла за сорокапятилетнего мужчину.

– Не-не! Я не внук, не Димка. Я его сын Станислав. Можно просто Стас, – и он протянул бабушке руку.

Та инстинктивно вытерла свою ладонь о серый выцветший передник и подала Стасу.

– Вон чего! – протянула она. – Правнук значит. Етишкина жизнь! – то ли удивилась, то ли обрадовалась. – А я баба Женя, – представилась она. – Это значит ты – Стас? – переспросила она.

– Ну да! – подтвердил парень. – Я!

– Вот тебе и раз! Приехал-таки! А у меня для тебя есть письмо! – сообщила баба Женя. – Откуда моя мать знала, что ты приедешь в июне 2010, мне не ведомо, но велено передать. Погоди, сейчас принесу, – и бабулька довольно быстро для её возраста удалилась из избы. Да и вернулась тоже скоро, неся в протянутой руке, как нечто очень ценное, листок бумаги.

– Ты уж прости, я прочитала. Загадка там. Может ты знаешь, что все это значит?

Стас даже слегка испугался. Он подумал, что бабушка не в себе, но письмо взял.

«Я ждала тебя долго, надеялась, что ты вернешься, захочешь остаться со мной. Когда девятого мая мы победили, я вспомнила все, что ты мне рассказывал и поверила тебе еще больше. Не знаю, получишь ли ты это письмо, хочу, чтобы ты знал: я любила тебя всю жизнь! Твоя Стеша».

– Почему вы решили, что это письмо мне? Я не знаю никакой Стеши. Кто это?

– Стеша – это моя мама. Она мне это передала и сказала, что придет Стас, отдашь ему. Мама больше ничего не рассказала, но я думаю, что ты должен знать, для кого это письмо! Может деду твоему, а? – с надеждой поинтересовалась баба Женя и, не дождавшись ответа, продолжила. – Мама никогда ничего не говорила про того мужчину, которому написала письмо!

Стас пожал плечами и ответил:

– Моего деда нет в живых. Есть отец, но он слишком молод, чтобы ему ваша мама писала такие послания.

Еще Стасу хотелось добавить, что даже баба Женя не тянет на роль тайной давней любовницы отца, не то что её мать. Но хорошее воспитание сделало свое дело, и Стас ничего больше не стал говорить, а протянул письмо бабульке.

– А что мне теперь с ним делать? – растерянно спросила она.

– Понятия не имею! – ответил Стас. – Пойду-ка я на речку! – сообщил он и убежал.

Придя с речки, Стас сделал уборку в доме: вымыл пол и окна, протер пыль, вынес из избы все, что показалось ему хламом, хотя такового было совсем немного. Бабушка Рая вела почти аскетичный образ жизни. Когда выносил мусор, снова встретился с соседкой.

– Генеральная уборка? – спросила она.

Стас кивнул.

– А чердак и погреб тоже убирать будешь? – поинтересовалась баба Женя.

– Чердак я видел. Погреб тоже имеется? – удивился парень.

– А то как же! – подтвердила бабушка. – И чердак, и погреб – все как у людей. Райка запасливая была. Ты слазил бы. Думаю, много чего найдешь.

Стас ускорился и через несколько минут исследовал подпол прабабушки. Чего там только не было, а он боялся с голоду умереть! Вылезши в избу из погреба с несколькими банками, Стас ликовал: тушенка, варенье нескольких видов, огурчики и помидорчики.

«Только хлеб буду покупать!» – радовался Стас.

В этот же вечер баба Женя ему еще и ужин принесла: наваристых щей. Так незаметно прошел день. В шкафу обнаружилось достаточно новое постельное белье, и Стас быстро уснул на приятно пахнущей какими-то травами простыне.