Он улыбнулся и, я улыбнулась в ответ. Джон был молод, высок, широкоплеч. Он располагал к себе и внушал доверие. Не то что его друг.

– Как твоё здоровье? – поинтересовался он. Мне сказали, ты заболела?

Поняв, о чём он спрашивает. Я попробовала произнести на их языке:

– Спасибо, всё хорошо.

Он немного удивился и рассмеялся, похлопав меня по плечу.

– А ты молодец. Быстро схватываешь! – похвалил он.

– Мне нужно идти, – сказала я.

***

Джон кивнул и проводил взглядом уходящую девушку.

Всю эту картину издалека, сидя за столом, наблюдал Дэвид. Он увидел, как искренне Кристина улыбается Джону. А на него всегда смотрела со злобой и страхом. В нём закипал гнев.

– Ну, я тебе сейчас покажу, кто здесь хозяин! Мэри! – крикнул он.

– Прикажи, чтобы новенькая принесла на стол последнее блюдо.

Та кивнула и отправилась на кухню.

– Милорд велел, чтобы ты принесла блюда в зал, – обратилась ко мне Мэри.

Несмотря на легкую усталость и зверский голод, я кивнула.

А что оставалось делать, раз тут приказывают? Да, и не обратила особого внимания на это распоряжение. Мысленно я ещё радовалась тому, что теперь могу работать в лекарской.

Во-первых, это не сложно, не такая уж и физическая работа. Во-вторых, будет время выучить язык быстрее. В-третьих, за мной никто не будет следить и можно обдумать. А потом и воплотить в жизнь план побега. Как раз вспомнился одноименный сериал и, я улыбнулась. Татуировки на теле я, пожалуй, рисовать не буду.

Я вышла с подносом в руках и оглядела зал. Да уж сцена шикарная. Я улыбнулась про себя. Тут не поспоришь, всё действительно как настоящее.

– Верю! Даже Станиславский бы со мной согласился!

Эта их игра и меня начала затягивать как в пучину. Но я чужая в этом причудливом сценарии, незваный гость.

Пока я шла, пребывая в своих мыслях, с подносом в руках. Совсем не заметила надвигающуюся угрозу – Гринзель. Она проходила мимо. И выставила ногу, сделав мне подножку. После быстренько ушла в сторону, как ни в чём не бывало.

А я, с подносом в руках. Просто полетела в перёд и приземлилась со всей силы на каменный пол. Поднос с едой, с грохотом, упал рядом. Вот, что значит, когда искры летят из глаз. Боль была сильной, но быстро прошла. Скорее больше, было уязвлено мое самолюбие. И, скорее всего, я ободрала себе колени и локти.

Пока падала, всё на секунду, словно замерло.

Маленькая Айрис закрыла глаза ручками. Дэвид вскочил. Но ещё быстрее среагировал сидевший рядом Джон. Он помог мне подняться. Из рассечённой губы шла кровь. И он вытер её непроизвольным движением руки.

– Сильно ушиблась? – спросил он.

То, что увидел Дэвид, ещё больше его разозлило. Чтобы показать, что он вскочил не просто так, он заговорил громогласно.

– Отпусти её Джон, сама виновата. Как можно быть такой неуклюжей. И откуда руки только растут? Вот удружил ты мне работницу. Она ещё своё пребывание здесь не успела отработать. А уже столько хлопот принесла!

Все слуги на секунду застыли в изумлении. Не ожидав от своего господина такой реакции. А после спохватившись, быстро зашевелились, начав убирать.

– Стойте! Пускай убирает за собой сама, – проговорил Дэвид.

Обратившись, к оказавшийся рядом, Мэри, добавил.

– Не подпускай эту нерасторопную больше к столу. Сколько ещё она продуктов так испортит? И её нужно наказать. Пускай утром и вечером моет этот зал сама, одна. Я ясно сказал?

– Да, – кивнула Мэри, – Я вас поняла милорд.

– Вот и хорошо. И ей вон объясни. Не просто же так, мы её одеваем и кормим. За это она должна быть благодарна и аккуратна. А не едой разбрасываться.

Я смотрела и слушала, что сейчас говорил их хозяин. Его гневные слова были обращены мне, он был зол. Скорее всего, не было там ничего хорошего. Что-то я поняла, остальное потом спрошу у Джинни. Но, сам факт того, что на меня кричат. Был для меня унизителен. Я уже и так опозорилась перед всеми. Тем более, что я не виновата в случившемся. Но оправдываться ни перед кем я не собиралась. Во мне ещё сильнее загорелась идея. Побыстрее отсюда сбежать. Слёзы готовы были вот-вот брызнуть из глаз. В горле застрял комок, задёргался подбородок, и я прикусила губу.

– Нет, Кристина. Ты не посмеешь плакать и показывать свои слёзы! Ты сильная. Ты справишься, – сказала я себе.

Джон, смотрел на своего друга и не узнавал его. Он никогда не видел его таким.

Я повернулась к Джону, поблагодарив.

– Спасибо милорд. Всё хорошо. Дальше я сама.

Он занял свое место. А я, подняв поднос, начала собирать с пола остатки еды. Повернувшись гордой походкой. На сколько, конечно, это было возможно с повреждённой ногой, пошла на кухню.

В проходе с ухмылкой стояла Гринзель.

– Ну, что получила? А я тебя предупреждала, чтобы ты держалась от него подальше.

Злость обуяла мной. Но я попыталась взять себя в руки. Нет, так просто ты меня не выведешь.

– Ты выигрывала лишь битву. Но войну ты проиграешь, – сказала я на русском, глядя в глаза девушке. И проходя мимо, задела её плечом.

Ко мне подлетела Грейс, вытолкнув с кухни Гринзель.

– А ну пошла прочь! Нечего тебе здесь делать! – крикнула она ей. А после взяла меня за плечи и провела к столу.

– Присядь, отдохни девочка. Она чувствует в тебе конкуренцию. Вот и бесится, что лорд больше не зовёт её к себе. Не обращай внимания, скоро всё уляжется. Возьми лучше, подкрепись, голодная, наверное. Полдня тебя не видела.

А кухарка оказалась доброй женщиной, – подумала я. Хотя и имела грозный вид, особенно с половником в руках.

Глава 14

Дэвид смотрел вслед удаляющейся девушке. Она хромала, видимо сильно ушиблась при падении. Сейчас уже он мог представить. Как ей было больно упасть на каменный пол. И как она себе все кости-то не переломала?

Он злился на себя, что сорвался. Ведь подскочил, чтобы помочь. Но его опередили. А потом, когда увидел, как друг дотрагивается до её лица. Как она смотрит на него в ответ, с благодарностью.

Так, она должна была смотреть на него!

Его обуяла злость. И он сам даже не помнил, что наговорил. Хотелось сделать побольнее. Хотя видел, что ей больно.

И что пытался этим доказать? Заставив её убирать всё самой.

Подумаешь, упала. С кем не бывает? Не первый раз слуги падают в зале. Случалось уже такое и не раз. Просто он не обращал до этого никакого внимания.