Пусть командует Кирк. К тому же он сам этого хотел.

– Да, хорошо, но видите ли, как говорят в высших кругах, произошла небольшая нестыковочка. Понимаете, доктор, Джорджа в настоящий момент, по правде говоря, уже нет.

Последовала очередная пауза.

– Где же он, по правде говоря, в таком случае? И почему, по правде говоря, он там оказался?

– Ему пришлось покинуть звездолет.

– Что-о-о? – Прежде, чем Дрейк смог ей что-либо ответить, докторша сама обо всем догадалась. – Вы хотите сказать, что он принял их предложение?

– Ну да, отчасти. Он же все-таки занял место капитана Эйприла.

– Капитан Эйприл – квалифицированный дипломат! А вот Джордж Кирк – человек совершенно неуправляемый! Он себя погубит! Не сможете ли вы срочно вернуть его обратно?

– Если бы мог, – вздохнул Дрейк. – В любом случае, мисс, я хотел бы поговорить с капитаном, как только он будет в состоянии это сделать.

– Хорошо, я постараюсь об этом не забыть, – отрезала Сара, отключив переговорное устройство. Дрейк поспешил отойти от командного пульта.

– Хорошо, Джорджи, – процедил он сквозь зубы. – Тогда мы поступим по-твоему. Уж мы этой птичке взбучку устроим!

Маленький грот был полон тоски. Проклятье все еще витало в небесах. Клубящиеся облака заполнили нижние слои атмосферы, таким образом планетоид пытался залатать дыру в своей воздушной оболочке.

Джорджу была понятна концепция военного поражения, однако совсем не это читал он в погасших глазах противника, продолжавшего неподвижно сидеть на камнях. В пустых глазах ромуланца читалось куда большее, нежели просто разочарование. Похоже, он был неутешен.

Опустив лазер, Джордж спросил:

– У тебя есть какое-либо объяснение случившемуся? Ромуланец как это он сказал его зовут? – в ответ лишь тяжело вздохнул.

– К несчастью, – промолвил он, – у меня тому несколько объяснений.

Джордж подошел к нему на шаг ближе.

– Теперь они откроют огонь по моему звездолету, как думаешь?

– Скорее всего, – с мрачным видом изрек ромуланец. Сорвав с пояса радиопередатчик, Джордж, вытащив антенну до отказа, завертел рукояткой регулировки частоты.

– Говорит Кирк, – начал он, почему-то вглядываясь в небо. Нас атаковали! Срочно принимайте меры по защите! Вы меня слышите?

Защищайтесь! Дрейк?! Кто-нибудь? Вот черт! – Он постучал по передатчику, из которого, кроме треска и писка, никаких звуков не доносилось.

– Если, конечно, это устройство не мощнее, чем кажется с виду, – спокойно заметил Т'Каэль, – оно вряд ли пробьется сквозь возмущения, вызванные в электрическом поле планеты.

– Какого еще возмущения? – удивился Джордж.

– Наши плазменные лучи повлияли на атмосферную активность в этом регионе…

– И как долго придется ждать, прежде чем все успокоится?

– Трудно так сразу сказать, вероятно, несколько ваших минут или чуть больше. – И ромуланец вновь потупил свой горестный взор.

Убрав антенну, Джордж положил передатчик в карман.

– В таком случае, пойдем к моему шаттлу. У него есть одно преимущество.

– Они нас выследят, – заметил ромуланец, – и накроют тот район очередным ударом с воздуха.

– Вполне возможно. Но готов спорить, мои люди на звездолете не будут сидеть сложа руки и покажут гадам, почем фунт лиха. Кроме того, в округе полно каких-то зверей одного с нами роста, так что этого будет вполне достаточно, чтобы дезориентировать сенсоры по крайней мере на несколько минут. Так что, пойдем, пока у нас еще есть преимущество. Вперед. Т'Каэль колебался.

– Нет, пожалуйста, пойми. Без меня твои шансы значительно выше. Думаю, ты понимаешь, что к настоящему времени меня считают убитым.

Джордж кивнул в знак согласия.

– Уж я-то понимаю, что здесь речь идет о преднамеренном убийстве.

– В таком случае ты должен знать, что я не смогу отправиться 'с тобой на ваш звездолет.

– Но если ты останешься, этот грот станет твоей могилой.

– Твоей тоже.

– Я не намерен более здесь оставаться. Пойдем! Поджав губы, Т'Каэль покачал головой. – Если мой флот заподозрит, что я нахожусь на борту твоего корабля, они ни за что не дадут тебе уйти.

– Не пытайся себя обмануть! – отрезал Джордж, и взгляд его ожесточился. – Они даже и не намеревались дать нам уйти, и ты прекрасно об этом знаешь! – Джордж вгляделся в лицо посла противника, внезапно ставшего жертвой своих же, и последние капли страха улетучились из его души. – Что же такое с твоими случилось?

Ведь этого не должно было произойти! Ведь это же война, черт ее дери. А мы ведь войны не хотим! С чего бы нам ее хотеть? Почему вы нас подозреваете?

Т'Каэль прижался щекой к влажному камню.

– Большая часть моего народа боится усиления Федерации.

– Но почему? – недоумевал Джордж. – По какой причине? Разве Федерация хоть когда-нибудь кого-либо порабощала? Разве мы нападали на кого-нибудь первыми? Разве сражались мы когда-нибудь за неправую сторону? Нет, никогда такого не было, и ты ни в чем не можешь нас упрекнуть!

Грязь скрипела под его сапогами в то время, как он мерил шагами грот. – Если бы ромуланский корабль случайно вторгся в наше пространство, попросил бы нас о помощи, то вне всякого сомнения, получил бы ее незамедлительно. Мы бы починили их треклятую посудину. Дали бы каждому по «Сникерсу» да отправили их с миром домой. И что бы мы получили взамен? Вот это!

– Вы уж чересчур безжалостны, офицер Кирк!

– Капитан Кирк, и я действительно ожесточен! Но я прав! Тысячу раз прав! И не боюсь, что меня убьют, но если погибать, то ради какой-нибудь высшей идеи, а не из-за кровожадности и алчности ромуланцев. – Отвернувшись к скалистой стене, элегантный противник вполголоса промолвил:

– Не только алчность, но и инстинкт. Очень трудно воинственной расе преодолеть это неистребимое желание, превратившееся в инстинкт. Вулканцы преодолели его своей железной логикой. Ради этого они пожертвовали своими чувствами и эмоциями. Мой народ пока что с чувствами расставаться не собирается. Мы уже сделали ряд попыток избавиться от своих воинственных наклонностей. Некоторые из нас, чтобы направить природную агрессивность в иное русло, стали заниматься изучением дальнего космоса, чтобы избавиться от предрассудков по отношению к иным цивилизациям. Но мы еще молодая раса и, к сожалению, не достигли галактического совершеннолетия. И поэтому куда бы мы не отправлялись, мы находили лишь очередное доказательство тому, чтобы держаться своих старых кровожадных обычаев. Моя культура – наша политическая система – способствует тому, что стремление к власти превращается в ненасытный голод. И стремление это неконтролируемо. От самого низшего чиновника до Верховного Претора наша культура базируется на идее завоевания, – Так значит, тебя просто кто-то сверг, – догадался Джордж.

Молчание ромуланца было самым красноречивым ответом. – Потому что… – продолжил Джордж.

– Потому что моей целью было сохранить ваш корабль, – ответил Т'Каэль. – И начать диалог между нашими цивилизациями.

– После дождичка в четверг, – отрезал Джордж. Т'Каэль посмотрел на него исподлобья, – Нельзя быть столь пессимистично настроенными и одновременно считать себя высокоразвитой цивилизацией.

– Вы посмотрите, кто это говорит. Ведь это твои собратья, не мои, открыли по нам огонь, или ты забыл? А мы хотели побыстрее отсюда удалиться.

– Да, тебе надо поторопиться. Ведь если мой флот все же захватит твой корабль, никаких надежд на переговоры с федерацией не останется. У меня нет желания наблюдать, как рушатся последние надежды на мир. Но, увы, я потерпел фиаско и теперь бессилен. Тебе даже выгоднее, чтобы мои офицеры поверили в то, что в ближайшее время должны подойти наши остальные корабли.

– Я не могу тебя оставить здесь, – категорично заявил Джордж, – ему почему-то до боли стало жаль этого странного ромуланца. Ведь через неделю ты на этих выжженных болотах загнешься.

– И куда ты меня доставишь? Есть ли ромуланцу место в федерации?