На занятиях с Татьяной Ивановной я по-прежнему произносил разные звуки, высовывая при этом язык. Шипел, выдыхая звуки " С", "Р", "Ш", "Ж", "Рь" и другие. Ой, как много тут ещё работать, мама мия.

В начале августа мы наконец поехали в долгожданный дом отдыха "Шахтер", в который всегда ездили. Круче него для нас места не было.

Его несколько корпусов расположились в долине между невысоких гор, поросших хвойным лесом, совсем рядом с озером. Достать путёвки в него, да ещё в горячий сезон было просто нереально. Но у маминой подруги, её мама работала секретаршей у какого шишки с объединения «Карагандауголь», который заведовал этими путёвкам. И несколько коробок конфет по праздникам и обязательная трёхлитровая банка фирменных солёных груздей делали чудеса. И мы всегда на Новый год, а также в августе отдыхали в этом замечательном месте.

Выезжали мы с автовокзала, автобус шел прямо до места, заезжая в райцентр. Добрались до автобуса мы груженные как мулы. Пять эмалированных вёдер, специи для засолки грибов. А также различные кульки с дополнительным питанием. Мы, как опытные отдыхающие, четко знали, что нам нужно для полноценного отдыха. На автостанции нас ждали Татьяна Ивановна с дочкой Ингой. Та самая новая мамина ученица. Невысокая, стройная, симпатичная брюнетка с челкой под Мирей Матье. Девочке было на глаз лет двенадцать-тринадцать. Татьяна Ивановна потрепала дочку по голове, попросила маму следить за чадом, и мы расселись в автобус. На подъезде к дому отдыха начался хвойный лес, дорога стала подниматься в горы. Приехали как раз к обеду. Успели разместиться и сразу на обед.

Как хорошо, как мне этого не хватало. Только близкие, можно немного расслабиться. Все-таки я через-чур напряжённым спланировал свой ритм жизни для подростка.

Наш рабочий день отдыха складывался так. После завтрака переодеваемся, берём ножики для подрезки грибов, по паре капроновых жёстких сеток и вперёд. Мы в грибах профессионалы. Даже в засушливые годы никогда не оставались бег грибов. Да, до урожайных мест надо добираться больше часа. По каменному ручью – длинному и тяжёлому подъёму, заваленному каменными глыбами, мы добирались до заветных мест. Зато там никого нет и всегда есть чем поживиться. Отдельно собирали маслята, подберёзовики, подосиновики на сушку. В другую сетку грузди и валуи на засолку. Отбирали грибы очень тщательно. С червоточинкой или другими дефектами не брали. И так при обработке грибов, половина уходила в мусор.

К обеду мы успевали вернуться. Урожай вываливали на балкон, дружно принимали душ и на обед. Инга в первый день так умоталась, что больше с нами не ходила далеко. После обеда мама ложилась немного отдохнуть, а мы с девчонками играли в карты. Начали с дурака. Потом учили Ингу играть в «Кинга».

Когда мама встала, Мариной стали помогать ей с грибами на засолку. Я же с Ингой на балконе чистили грибы на сушку. Нарезанные ломтиками, душистые и мясистые, они лепились на металлическое ограждение балкона. На покрашенным в чёрное железе они быстро подвяливались на солнце и к вечеру перемещались на полотнища марли, растянутые в теньке. Через несколько солнечных дней сушенные грибы пересыпались в полотняный мешок. Марина в ванной скоблила грузди, а мама колдовала с засолкой. Оно ведь как – собрать грибы нетрудно, а обработать и довести до кондиции муторно и надо уметь получить на выходе хрустящую закуску.

Тщательно почищенные грузди приваривались минут пятнадцать в ведре большим кипятильником. Затем они равномерно укладывались в один слой во все привезенные вёдра. Добавлялась соль, зёрна укропа, лаврушка, горошковый перец и листья вишни. Всё это накрывалось большой пластиковой тарелкой и обязательно придавливалось гнётом. За гнётом, т. е. тяжёлыми и плоскими камнями, я ещё вчера лазил по окрестностям. И так каждый раз надо добавлять слой за слоем, пока не заполнятся вёдра. Через месяц грибы достаются из вёдер, перебираются по качеству, добавляются ещё специи и закладываются в банки различной ёмкости, готовые к употреблению. И это самая крутая валюта, подогреть кого-либо. Литровая баночка, так – напомнить о себе. Нужным людям двухлитровая, ну а трёхлитровую надо ещё заработать. Это уровень той женщины, что помогала нам с путёвками. Так, что записывайте рецепты и ходы.

Пока мама заканчивала и убирала номер, я предложил девчонкам сбегать на озеро, оно рядом, три минуты от корпуса расположен пирс. Все было согласны.

Я с удовольствием прыгнул с пирса в прохладную воду. Плавать я всегда умел и любил, недаром три года на плавание ходил. Доплыть до противоположного берега, где расположился пионерский лагерь и вернуться, у меня взяло чуть больше часа. Девчонки лежали на лежаках на пирсе и загорали. Причем Инга не купалась, купальник был сухой.

– Инга, а чего ты, вода классная, пойдем.

Девочка застеснялась, что буркнула и отвернулась. Странно, вроде месячные ей ещё не полагаются, чего выёживаться.

– А она плавать не умеет, – поделилась шепотом со мной сестра. А, ну тогда понятно.

– Дамы, а пошли в клуб, в настольный теннис постучим. Время до ужина есть.

– Молчание – знак согласия, – и мы побежали в корпус.

В прохладном клубе стояло несколько теннисных столов, два для бильярда. Ещё был кинозал и танцплощадка. Мы на победителя играли в теннис. Ракетки и мячи были естественно свои. Инга, на удивление, хорошо играла и нам с Мариной приходилось выкладываться. Проиграв в очередной раз, я пошел посмотреть, как гоняют шары в соседней комнате. Там местные взрослые ребята резались друг с другом. Они жили рядом с домом отдыха в домиках для обслуживающего персонала. И от нечего делать пропадали целыми днями в клубе. Вечером кино и танцы среди отдыхающих, а днём бильярд.

Вернувшись, я сел на лавку и стал смотреть на игру. Свет от большого окна упал на лицо Инги и поразился, как она преобразилась. От азарта она откидывала непослушную челку и гоняла сестру по углам. Блин, а какая она хорошенькая.

– А ну ка, молодежь, дайте взрослым постучать. Два паренька лет пятнадцати, из местных. Их сразу видно, загоревшие, нагловатые, в не очень чистых рубахах, деловито отобрали у девчонок ракетки и начали партию. Маринка только возмущённо пискнула:

– Эй, это наши ракетки.

Реакции ноль. Так надо выходить из положения. В принципе, ничего они ракеткам не сделают, шарик поколют сто пудов, не жалко, есть запасные. Но Инга, так возмущённо смотрела на парней.

Легко поймав шарик в воздухе, я спрятал его в карман.

– Пацан, не борзей, шас шалбан получишь.

Парень помельче схватил меня за руку и попытался вывернуть ее. Резко дёрнув, я вырвал руку и в несколько прыжков выскочил из вестибюля на улицу. Туда же вывалилась дерзкая парочка. Завернув за угол, что бы никто не видел, я остановился.

– Ты чё, мелкий совсем офуел, шас настучим по ногам.

Мне была немного смешна эта ситуация. Я чувствовал себя уверенно, вырубить их для меня не проблема. Но как-то жалко местный генофонд.

– Слушай сюда, пацаны. Я боксер и могу в пять секунд положить вас. Так как?

Вместо ответа мелкий попытался двинуть мне боковым в ухо. Легко уйдя, я легко щадящей двойкой пробил по корпусу. У пацана перехватило дыхание, и он согнулся.

– Ну, что, поговорим? – второй парень покрупнее и поспокойнее, стоял и смотрел на меня.

– Короче, орлы. Мне ракеток не жалко, просто буреть не надо? Давайте так, я вам ракетки и шарик, а вы мне завтра днём на два часа лодку, покататься по озеру.

– Да ты чего, лодку за ракетки?

– А я лодку, что унесу куда, что ей сделается? И я вам пару шариков оставлю. Ну?

– Лады, – разродился тот, что покрупнее.

– Только не с утра, мне надо проверить сетки для рыбы, давай к часам к одиннадцати. А если ты покажешь пару настоящих ударов, то я хоть каждый день готов.

– Договор, – и я протянул руку. Мелкий тоже настороженно пожал в ответ.

Зашли мы в клуб вместе. Инга стояла одна испуганная.