- Всех! – Вскричал Юхан. – Десяток добрых немецких солдат?

- Если быть точным, милорд, то одиннадцать. С ними был прапорщик.

- И он один справился с одиннадцатью? – Снова вмешалась изумленная Катарина, не веря своим ушам.

- Он был англичанином, ваше величество!

Юхан переглянулся с королевой. Оба недоумевали – такое возможно!?

- А почему этот Бальфор не подчинился приказу? – Первой пришла в себя королева, задала вопрос, пристально наблюдая за Дженкинсом.

- Прапорщик, командовавший ландскнехтами, обогнал нас, очень спешил, хотя я и предупреждал его… - Лицо Уильяма прямо светилось простодушием. – Возможно, смею предположить, - произнес капитан чуть виноватым тоном, - немец передал капитану Бальфору приказ вашего величества в неподобающей форме… Мне трудно судить. Однажды, припоминаю, еще при отце вашего величества короле Густаве, несколько ландскнехтов неожиданно и беспричинно напали на капитана Бальфора. Они получили достойный отпор. Тоже было убито несколько человек из их числа.

- Достаточно, Дженкинс! – Прервала его королева.

Капитан подтянулся и посмотрел на короля:

- Как прикажете поступить с телом капитана Бальфора?

Юхан растерялся и взглядом попросил Катарину о помощи. Королева наморщила лоб и в раздумьях постукивала по открытой ладони сложенным веером. Молчал и Дженкинс в ожидании приказа. Пауза затягивалась, и тогда капитан решил подсказать королевской чете.

- Позвольте мне похоронить его тайно.

Король по-прежнему молчал, но королева приняла решение. Глядя в упор на Дженкинса, она распорядилась:

- Так и поступите. Но, никаких надгробий, памятников и прочего. Могила должна быть безымянной. Он был изменником!

- Подозревался, ваше величество. – Дженкинс не склонил на этот раз головы, а скорее набычился.

- Сделаете именно так, как я сказала! – Твердо произнесла королева. И тут же поправилась. – Если его величество король одобрит.

- Да! – Кивнул Юхан, нервно теребя холеную бородку. – Исполните так, как сказала королева.

- Слушаюсь, милорд! – Дженкинс резко повернулся и, грохоча коваными сапогами по каменными плитам пола, удалился прочь от королевской четы. Выйдя из кабинета, Уильям подозвал первого попавшегося английского солдата:

- Срочно найди моего племянника. Пусть седлает коня. Ему надо будет немедленно выезжать с письмом от меня. После сразу направь его ко мне.

- Слушаюсь, сэр! – Солдат помчался исполнять приказ.

Проследив за Дженкинсом взглядом, Юхан повернулся к королеве:

- Что скажешь, дорогая?

- Ловки англичане. Но нет повода усомниться в их преданности. Твой приказ они исполнили. Хотя… у меня есть сомнения. – Веер еще быстрее застучал по руке.

- Да, как-то странно. Один и десятерых. Нет, даже одиннадцать. – Согласился король.

Королеву это уже не интересовало:

- Прикажи публично казнить кого угодно, любого приговоренного к смерти преступника, объявив его Бальфором, напялив на него подобающую одежду и заранее выдрав язык, чтобы не ляпнул лишнего. Люди будут уверены, что мы покарали изменника.

- А московит-перебежчик? Продолжим допрос? Может, с пристрастием?

- Подожди! Мне необходимо подумать. – Королева опустилась в кресло и принялась изучать лепнину и роспись потолка, словно там она могла найти необходимые подсказки. Она размышляла про себя: «Почему, прибыв в Стокгольм, этот московит ничего не сказал сразу об английском капитане? Почему признание прозвучало только сейчас, когда он оказался в руках палача и без применения пыток? К чему этот рассказ об отцовстве Юхана? – Катарина краем глаза посмотрела на супруга, но тот смотрел в сторону, погруженный в собственные раздумья. – Нет, это не может быть правдой, а если даже и так, то не имеет ровно никакого значения. Я – королева Швеции, Юхан – король, Сигизмунд – кронпринц и наследник. Хотя следует разузнать об отцовстве Юхана поподробнее. Но не сейчас! – Катарина отогнала прочь эти мысли, мешавшие ее дальнейшим рассуждениям. – Московиты ведут свою весьма запутанную игру? Может, они не оставили попыток освободить Эрика? И ключевой фигурой или нет, напротив, пешкой, стал пресловутый Бальфор, которым пожертвовали, подсунули нам ради чего-то более важного? Если сейчас пытать перебежчика, то под пыткой он наговорит все, что угодно, только отличить правду от лжи будет невозможно. Теперь, после смерти Бальфора, все бессмысленно и еще более запутано. Но она размотает этот клубок или разрубит его, как Гордиев узел.

- Итак! – Прервала затянувшееся молчание королева. – Московит пусть сидит пока в Вестеросе. Эрика давно уже там нет.

- Ты думаешь, есть какие-либо связь между перебежчиком, Бальфором и Эриком?

- Если бы я была уверена… Но любому человеку, который приходит с той стороны, от этого чудовища, что правит Московией я не верю изначально! Кто мог подумать, что англичанин, столько лет проживший рядом с нами, окажется московитом?

- А ты веришь перебежчику?

- Кое в чем…

- В чем же? – Подозрительно уставился на нее Юхан. Понятно, - подумала королева, - его интересует больше всего собственное происхождение. - Может, стоило пытать?

- Нет! Он сразу назвал это имя, объяснив, что получил его в Москве, он даже назвал трактир, которым владела жена этого капитана, и даже почему он назывался «Медведь». Это животное – герб города Новгорода. Жена Бальфора тоже была оттуда, выскочив за какого старика-шведа! Мы окружены предателями, Юхан! Московиты и лютеране сейчас заодно. Я приказала отобрать у этой Карин Мансдоттер сына, которого посмели назвать в честь твоего отца Густавом Эрикссоном. Сейчас он в Вильно. У иезуитов. Я сделаю так, чтобы он забыл даже шведский язык! Нам нужно собрать в кулак всю мощь католических государств. Этот французский шалопай Генрих посмел не послушаться свою мать из рода Медичи. Он не женился на моей сестре Анне…

- Но, дорогая, - осторожно перебил ее Юхан, - она была старше его на двадцать восемь лет.

- Это помеха? – Строго посмотрела на него королева, видимо, посчитав, что Юхан намекнул на их одиннадцатилетнюю разницу в возрасте. – Ты забыл, что я младше Анны всего на три года! – Катарина бросила эту фразу, как перчатку в лицо своему супругу. Она неожиданно почувствовала сильный прилив жара к телу, так что пот заструился по спине. Подобные приступы стали происходить с ней все чаще и чаще последнее время.

- Я всего лишь хотел сказать, что твоя сестра уже явно не в детородном возрасте. – Виноватым голосом произнес король.

- Тут ты прав, - согласилась Катарина, стараясь веером остудить пылающее лицо. – Не все так плохо. Если Анна вышла за старика из Трансильвании, то ждать от их брака потомства не стоит. А отсюда выходит, что наш Сигизмунд наследует два королевства.

- Одно из которых Швеция. И наша страна живет по законам Божьим согласно учению доктора Лютера.

- До поры, до времени! – Катарина с треском сложила веер. – Посмотрим, какие вести де ла Гарди привезет из Парижа и Рима.

- Боюсь, это не понравится герцогу Карлу!

- С каких пор ты стал остерегаться брата Карла? У тебя есть основания его в чем-то подозревать? Мне никогда не нравился его взгляд – острый, подозрительный и… умный. Твой брат что-то замышляет, хотя и выдал нам де Морне. Но что француз… пешка. Карл чрезмерно увлекся изысканиями в Священном писании, считает, что мир погряз в грехе, силы тьмы готовятся к новой битве и их передовой отряд составят католики. – Королева продолжила обмахиваться веером, чувствуя, что пора бы ей сменить платье.

- Нет! Карла нам точно не стоит остерегаться. – Король постарался уйти от неприятного разговора. Брату действительно не нравились серьезные изменения в литургии, появившиеся там благодаря Юхану, и он об этом заявлял во всеуслышание. - А что с Афанасием? Взять под крепкий караул?

- Нет, напротив. Пусть продолжает иметь относительную свободу и хороший стол. А мы проследим за ним. Окружи его шпионами. Всегда и везде его должны сопровождать наши глаза и уши. Я не верю ни единому человеку, хоть как-то связанному с этим безумным Иоанном. И перебежчикам в том числе. Мы продолжим войну с Московией, надеюсь, у нас найдутся полководцы лучше Тотта. Как только де ла Гарди вернется, назначь его командующим войсками в Ливонии. Но, главное, нужно разгадать истинные замыслы московитов, и этого, как его?