– А квартирантов проверили?
– Не спрашивал, но думаю, догадались это сделать в первую очередь. Если бы было что-то не так, я бы знал.
– Ну что ж, – вздохнул Гуров. – Сдается мне, что возбуждения уголовного дела не избежать. Но если все-таки его откроют и направят на Петровку, то с радостью помогу. Ну а если не направят, то пусть твой знакомый сам позвонит. Так и быть, поможем разобраться.
Из кухни послышался Машин голос. Орлов расстроенно хлопнул себя по карманам:
– Вот черт, а я с пустыми руками заявился.
– А уйдешь с полной сумкой, – заверил его Гуров. – Машка же из Греции прилетела, понавезла всякого. Оливковое масло, мёд, еще что-то там. Я еле чемодан до машины дотащил. Да расслабься ты, Петр Николаевич! Можно подумать, в первый раз. А Рукоятников пусть обращается, если что. Поможем. Но, знаешь, Петр Николаевич, мне кажется, что наши советы ему совсем не нужны. Все-таки опыт у него есть.
– А что такое опыт, Левушка? – Орлов внимательно всмотрелся в окна дома напротив. – Всего лишь список приобретенных навыков, который постоянно корректируется в течение всей нашей жизни. Тебе ли об этом не знать? Ладно, пойдем. Угоститься завтраком из рук твоей жены для меня самое сейчас лучшее. Нет, ну надо же было так попасть с этим давлением, а?
– Эх, бумажки мои «любимые», – пропел Стас Крячко, раскладывая на своем столе многочисленные папки. – Жаль, не дают нам с тобой стажеров, Лёва, а то бы я их усадил сейчас за эту писанину. Закопались бы по уши. А мы бы в потолок плевали. Ну или в столовую пошли.
– Опасно в потолок-то, – предупредил Гуров. – Ты давай работай. Начальство новое, не знаешь чего ждать.
– Не новое, а временное, – поправил Стас. – Как наш-то там, кстати?
– Мне не звонил. Возможно, Вера в курсе.
– Наверняка.
Орлов был на больничном неделю и возвращаться на работу пока что не собирался. Поначалу обрывал телефоны Гурова и своей секретарши Веры, расспрашивал, даже пытался контролировать, тем самым напоминая о себе, но вот уже четыре дня как от него было ни слуху ни духу. Гуров и думать забыл о его просьбе.
Бумажной работой неожиданно увлеклись оба. Таким увлекательным занятием, как сортировка, ксерокопирование и раскладывание, занимались до вечера и, надо сказать, делали работу на совесть. Проверяли, сверяли, отмечали. К концу дня, правда, вымотались и сдулись. У Гурова затекли все части тела. В голове стоял тихий гул, а перед глазами прыгали темные точки. Забежавшая на огонек секретарь генерал-майора Верочка принесла добрые вести: из больничной палаты ей только что позвонил Петр Николаевич и попросил передать Гурову и Крячко, что если они что-то натворят, то он придет и всех уволит, потому что они тут веселятся, а ему потом расхлебывать.
– Сама доброта. Скучаю без него, – подытожила Верочка и положила на стол бумажный промасленный пакет. – Прихватила вам тут чебуреки из столовой. Знаю, что до ночи не уйдете. И сводку из дежурной части принесла.
– Спасибо, дорогая, – обрадовался Стас и потянул носом воздух. – А мы как раз сегодня без обеда.
– Как работается с новым шефом? – спросил у Веры Гуров, откладывая сводку происшествий в сторону.
– А он только завтра появится. Меня даже в известность не поставили. Кто, что, когда…
– Бедная Вера, – посочувствовал Крячко. – Снова подстраиваться под новую метлу.
– Еще чего. Я как жена декабриста.
После ее ухода Лев Иванович и Стас быстро разделались с чебуреками, сложили бумаги в сейф и дружно взглянули на часы.
– Вот теперь со спокойной совестью… – начал было Гуров, но запнулся на полуслове. – Слушай, Стас, а тебя Орлов ни о чем не просил?
– В каком смысле?
– Помочь одному человеку.
– Не снизошел. А тебя просил? И кому нужна помощь?
– Да так… ерунда.
Гуров вспомнил о сводке происшествий. Он взял листок в руки, вчитался в мелкий шрифт. Крячко тем временем выключил свой компьютер, смахнул со стола неизвестно откуда взявшиеся крошки и вопросительно взглянул на Гурова.
– Что-то серьезное? – спросил он.
– Да не то чтобы, – ответил Гуров и протянул сводку Стасу. – Ты про поселок Шаткое слышал?
– Бывал там, бывал, – улыбнулся Стас. – Ездили на шашлыки к подруге жены, у нее частный дом в трехстах километрах, а Шаткое как раз проезжали по пути. Думал, таких мест рядом с Москвой не осталось. На обратном пути у нас колесо пробило, пришлось заглянуть в тамошний автосервис. Цены там ниже, чем в Москве, кстати…
– Ты про что? Каких таких мест не осталось? – не понял Гуров.
– Необработанных, – объяснил Стас. – Ты знаешь, что там раньше был дачный поселок?
– Понятия не имел.
– Ой, да мне целую лекцию по этому поводу прочитали. В семидесятых годах прошлого века правительство выделило работникам внешней торговли землю под дачные участки. Сначала планировалось одарить только их, но подтянулись «соседи» из Министерства иностранных дел и посчитали себя обделенными. В общем, любой, у кого тогда была возможность выезжать за границу, мог обосноваться в Шатком. Дача в получасе езды от центра Москвы, Гуров! Ты только представь! Туда, говорят, даже иностранные дипломаты заглядывали – приценивались, присматривались. Но в итоге идея не прижилась, и проводить отпуска на свежем воздухе никто особенно не захотел. Вероятно, дело было в соседях этих советских богачей – простой и временами пьющий народ-то куда девать? О приватности не было бы и речи. Когда стало понятно, что идея заселить поселок мидовской элитой провалилась, поселок быстренько застроили типовыми блочными домами и раздали через ордера очередникам.
– Это ты откуда узнал?
– Дорожные байки. Автомеханик поделился, пока машину чинил. Кстати, визитку оставил. А почему ты спросил про Шаткое?
Гуров коротко передал Крячко просьбу шефа. Стас отреагировал на услышанное точно так же, как и он:
– Ну и чем мы поможем полиции? Розыск пропавших вообще к нам никаким боком не относится, если только не возникнет такая необходимость в процессе расследования.
– Вот и я так тоже думал. А в сводке труп. И снова в Шатком.
– А чей труп-то? Той самой пропавшей, о которой говорил Орлов?
– Да нет. На этот раз мужчина. Погоди-ка, наберу начальству. Посмотрим, что скажет.
До генерал-майора удалось дозвониться с третьего раза.
– Что со связью? – сразу же предъявил претензии Гуров. – Вот так и ищи тебя, когда нужен.
– И не говори, – раздраженно отозвался Орлов. – Тут все матерятся на этот счет. Что случилось?
Гуров кратко изложил суть дела.
– Выезжайте, – приказал Орлов. – Заму своему сообщу, что делом теперь занимаетесь вы. Я Феде сейчас позвоню, пусть будет в курсе, что мы знакомы.
– Федя – это?..
– Федор Анатольевич Рукоятников.
– Ну, так бы и сказал с самого начала.
Если бы генерал-майор Петр Николаевич Орлов и полковник Федор Анатольевич Рукоятников стояли рядом, то Орлов едва бы доставал макушкой до плеча своего приятеля. Таких исполинов, как начальник ОВД «Шаткое», удавалось встречать не так уж и часто. Он был не только высок – масса тела в его случае также превышала максимально допустимую. С первой минуты Гурову показалось, что Рукоятников и Орлов ровесники, но хватило только одного пристального взгляда на изможденное лицо и внушительный выпирающий живот Федора Анатольевича, чтобы понять, что этот человек нуждается в медицинской помощи, наверное, гораздо больше, чем его знакомый с Петровки.
Дышал Рукоятников тяжело, с громким присвистом, и при такой массе тела передвигался с большим трудом. Ходить ему было нелегко: прежде чем сделать шаг, сначала он обязательно находил опору в виде спинки стула или края стола и только потом, ухватившись за них, ступал вперед. Поздоровавшись с сыщиками, он болезненно улыбнулся и тут же отвернулся так, чтобы не было видно его лица. «Больно ему, что ли? – растерялся Гуров. – Как же можно в таком состоянии вообще ходить на работу? А он ведь еще пытается руководить».
Все трое сели. Рукоятников опустился в свое огромное кресло и, надрывно дыша, протянул Гурову папку.
