И так всю ночь. Мысли крутились вокруг того, как можно сделать себя полезным маленькому гению Руслану. В конце концов, истощённый мозг отправился в царство грёз, для того чтобы через два часа вернуться оттуда под звуки нестареющей классики – Боба Марли. Мелодией будильника была одна из песен этого знаменитого ямайского музыканта.

Душ, завтрак, обычный день, сон, душ, завтрак, обычный день, сон… Прошло три самых обыкновенных для Рафика дня, прежде, чем он снова наткнулся в автобусе на свою «драгоценность». В этот раз Руслан ехал один. Они увидели друг друга одновременно, их глаза встретились, как только старший вошёл в автобус.

– Привет, Руслан! – протиснулся он к мальчику. – Я уж думал, что никогда тебя не увижу.

Он был на седьмом небе от счастья.

– Привет, Рафик, – улыбнулся Руслан. – Я же сказал, что всегда на этом автобусе. И ты, наверно, тоже.

– Нет, я не всегда. Как школа? Как дома?

– Волшебно и чудесно. «Грызу гранит науки» и там и там. Как работа? Где ты, кстати, работаешь?

– Я заведующий отделом в магазине бытовой техники.

– Не скучная работа. Каждый день новых людей встречаешь, да?

– Да. Но, когда я работал простым продавцом, говорить с ними приходилось больше.

Рафик разговаривал с Русланом, как со взрослым, его мозг принимал и осознавал его как взрослую личность.

Им удалось поговорить ещё около сорока минут. Пробки на дорогах (раньше это явление не доставляло Рафику такой радости) увеличили продолжительность их совместного времяпровождения. Руслан рассказал, что учится за две остановки от того места, где Рафик сел в автобус, в школе номер двадцать два, в седьмом классе. На вопросы старшего: «почему школа так далеко от дома? может она какая-то специальная?», последовал ответ: «нет, самая обычная, простая… но для меня особенная. Потом, как-нибудь, объясню».

Рафик также узнал, что крепкого парня, с которым Руслан ехал в прошлый раз, звали Алексей, и он был одним из лидеров его школы, одним из самых сильных пацанов в ней.

– А про кого вы разговаривали в прошлый раз, перед Волком Ларсеном? – спросил он. – Ну, помнишь, Алексей сказал: «значит для тебя и Волк положительный персонаж?» Вы обсуждали какого-то отрицательного героя перед этим?

– Да, Робера Артуа. Из «Проклятых королей». Читал?

– Да.

– Лёхе он плохим видится. А мне нравится. Да и автору тоже. Он прямо об этом пишет в романе.

– Мне первый король – Филипп, – понравился. После него какая-то катавасия началась.

– Эт точно. Он был не только красивым, но и железным. Ты тоже любитель качественной литературы?

– Я её обожаю. Но чем больше я её читаю, тем меньше её остаётся, – улыбнулся Рафик.

– Да, ты прав. Хотя новые авторы и стараются… Не знаю, как у тебя, но я, если прочитаю что-нибудь качественное и сильное, а потом натолкнусь на что-нибудь немного хуже, то уже не могу дочитать такую книгу. Хотя и признаю, что она, в целом, хорошая и, встреть я её раньше, перед прочтением той, лучшей, я непременно насладился бы ей до конца.

– Наверно, у меня тоже так. Может поэтому я не могу дочитать некоторые книги, которые признаны миром интересными и являются бестселлерами?

– Может. Наверно, в этом благородном деле, также, как и в одном, всем известном, весьма неблагородном, нельзя понижать градус, – улыбнулся Руслан и окинул взглядом салон автобуса. – Чтобы ты хотел изменить в мире? – спросил он, когда его глаза снова встретились с глазами Рафика.

Тема была изменена резко – так, будто, рассматривая электронную карту города, вы резко отдаляетесь и попадаете на карту мира. Но старший не растерялся. Этот вопрос давно висел у него в сознании, немалое количество времени было потрачено в раздумьях над ним.

– Мне очень неприятны войны, насилие, вся эта вражда между людьми, – сказал он. – Для чего всё это? Какой пользе служит? Не пойму… Может я не дорос своим мозгом. Но пусть так, пусть я никогда не дорасту. Я не хочу понимать и тем более одобрять это. Посмотришь на эти кадры, снятые в разных концах Земли, как одни представители нашей расы кромсают других, да ещё и веселятся при этом… Что-то неправильно, что-то пошло не так.

– Да, войны – мерзкое явление. Я понимаю, что некоторым странам быстрее и легче развить военный потенциал и силой получить то, что им нужно, чем развивать научную, экономическую мощь и улучшать человеческие ресурсы, но пора, пора бы уже оставить эти гадости в прошлом и узнавать о них только из одного источника – исторических документов. Ну или из тех художественных произведений, которые по ним написаны. Они легче читаются.

– Да, согласен. Мне повезло – я никогда не соприкасался с войной. Но того, что я вижу по телевизору и в интернете – как дети лишаются родителей, родители детей, как отец приходит домой изувеченный: без рук, без глаза, когда он, вследствие этого, из кормильца превращается в инвалида, требующего постоянного ухода, лежит на кровати и плачет… Этого достаточно для меня, чтобы всем сердцем отвергать и не принимать войну.

– Как думаешь, что можно сделать, чтобы покончить с этим безобразием?

– Нужно искоренить злость и ненависть в каждом человеке. Я вижу, как люди устраивают мини-войны из-за парковки, очереди, других мелочей. Убить готовы друг друга. Такое поведение должно стать неестественным, невозможным. Надо прийти к этому – к такой культуре личностей и общества.

Руслан с явным одобрением смотрел на своего нового друга.

– Ты прав, – кивнул он. – Мне нравится, как ты рассуждаешь. Ты мне нравишься.

Рафик чувствовал, что мальчугану есть что добавить, но тот перевёл тему в другую сферу, и некоторое время они разговаривали про космос и про то, что время идёт по-разному для разных величин и скоростей.

Лицо коллеги – Айдара, – всплыло в сознании Рафика и породило следующий вопрос:

– А как ты относишься к благотворительности? Раздаче денег бедным и другим подобным делам?

Руслан усмехнулся:

– Я называю это лечением симптомов. Я не подаю милостыню, потому что ничего не зарабатываю сейчас. Я ещё школьник и не могу быть милым и великодушным за счёт своих родителей. Если бы я зарабатывал, я бы давал тем, кто реально нуждается и не в состоянии себя обеспечить. Раз уж они есть – такие люди, – то наша задача, как человечества, позаботиться о них. Но как я уже и сказал – это лечение симптомов. Целью должна быть не благотворительность – она только между делом, – целью должно быть лечение болезни, ведущей к необходимости благотворительности. А потом и вовсе – не лечение, а только профилактика. Конечно, для снижения криминального использования попрошаек, лучше запретить давать на улицах и те же деньги перечислять в специальный фонд, откуда будет идти справедливая помощь всем нуждающимся. Но, во-первых, людям трудно запретить подавать и сложно уследить за этим – они должны сами прийти к этому, а, во-вторых, велик соблазн использовать деньги фонда не по назначению. Как там говорил Волк Ларсен: «не соблазняй ближнего, не обрекай его душу на вечные муки», – он улыбнулся. – Я на следующей выйду. Кое-куда зайти надо. Подходи как-нибудь к школе – прогуляемся, поболтаем.

– Хорошо, в субботу учишься?

Рафик смутно помнил, что в его школьные годы суббота была учебным днём. Не таким нагруженным, как пять предшествующих, но всё же учебным.

– Да, учусь. Подходи, уроки к пяти заканчиваются! Давай, до встречи!

– Обязательно подойду! Давай, Руслан!

Мальчик стал пробираться к выходу.

Рафик был счастлив. Его мозг с удовольствием переваривал произошедшую беседу.

«От него веет глубиной и силой, – думал он про Руслана. – Пусть я и не вижу сейчас способа как-то помочь, поспособствовать ускорению его развития, но я буду рядом с ним, буду его другом и, может быть, дождусь от судьбы шанса проявить себя, шанса быть полезным ему»

Глава 3

Жгучее желание поскорее увидеться с Русланом притащило Рафика в двадцать вторую школу к четырём часам субботнего дня. Ностальгия по своей любимой гимназии и картины школьных лет с лицами одноклассников и учителей скрасили его ожидание.