— Домик на дереве, — повторил Доремус. — А где это?

— На заднем дворе. Там рядом с гаражом растет огромное дерево, я вам покажу.

— Не надо, я найду его сам. — Доремус сунул руки в карманы своей штормовки и не спеша направился к выходу.

Эми взглянула на Крэга, но тот лишь усмехнулся:

— Похоже, он чувствует себя, как дома, — заявил он, когда Доремус скрылся из виду.

— Я и раньше видела его в городе, — задумчиво произнесла Эми. — Значит, когда-то он работал следователем. Эх, кожа да кости. Но вообще ужасно милый. Интересно, Элен успеет его застать здесь?

Доремус приблизился к дереву и, вглядываясь в густую крону, медленно обошел вокруг мощного ствола. Под ногами шуршали опавшие листья.

— Эй! — позвал вдруг Доремус. Он снял солнцезащитные очки и, протерев их о рукав фланелевой рубашки, прислушался. Потом порылся в карманах, достал пластинку коричной жвачки и, развернув, засунул ее в рот. Доремус задумчиво изучал лестницу, приставленную к дереву. Наконец, он решился и начал карабкаться вверх, отчего ступеньки под ним жалобно заскрипели.

Лаз в домик был крохотный, рассчитанный на ребенка, и Доремус едва ли просунул бы туда даже плечи. Он заглянул внутрь и увидел Пэгги. Девочка забилась в дальний угол домика и, как затравленный зверек, уставилась на незваного гостя. Доремус тут же прикинулся, что его интересует не Пэгги, а ее необычное восхитительное сооружение.

— Потрясающе, — заявил он, прищурив глаза. — Чуть тесноват, правда. Если бы я строил на деревьях дома, я бы поднимал крышу немного повыше. И вообще сделал бы домик попросторней, чтобы хватило места и для моей собаки. Она все время торчит на деревьях, вот я и подумал: хорошо бы и у нее была крыша над головой. Как ты считаешь?

Помолчав, Пэгги равнодушно возразила:

— Собаки не умеют лазать по деревьям.

— Большинство собак действительно не умеют лазать по деревьям. Но к моей это не относится.

Пэгги задумалась, почему в ее домике нет такой собаки. Однако объяснение этому прискорбному факту было моментально найдено:

— Мою собаку задавила машина.

— Как жаль.

Девочка выглянула из маленького окошка, которое находилось возле нее.

— Правда, это была ужасно непослушная собака, — сообщила она и вздохнула. — И еще она кусалась.

— Собаки не всегда кусают по собственному желанию им частенько приходится это делать.

— Все равно она кусалась. А ваша собака кусается?

— Нет, она уже очень старая.

— А у меня есть... старый кот.

— А вот у меня никогда кота не было.

— И он тоже... непослушный. Он царапается.

— Коты тоже не всегда царапаются по своему желанию, — заметил Доремус. — Так же как и пчелы не всегда хотят ужалить.

— Нет... всегда! — воскликнула Пэгги, и по щекам ее заструились ручейки слез. — Ненавижу пчел!

— Иногда, Пэгги, это, правда, случается редко... пчелы сильно жалят людей на пасеке. И люди даже умирают от этого. Никто не знает, почему это происходит.

Пэгги не переставала всхлипывать.

— Это Майкл их заставил!

Ей так хотелось разрыдаться, но присутствие Доремуса удерживало девочку. Стиснув зубы, Пэгги вытерла слезы.

— А он тебе говорил, что заставит их, Пэгги? Он говорил, что доктора Бриттона будут жалить пчелы?

— Он сказал... что произойдет несчастье. И еще он сказал, что оно произойдет с Энди... Это он во всем виноват, это он все подстроил! Я ненавижу Майкла!

— А ты его хорошо знаешь? — осторожно закинул удочку Доремус. Он не торопил Пэгги с ответом и в то же время не допускал, чтобы та погрузилась в тягостные раздумья.

— Нет.

— А вот я знаю одного мальчика по имени Майкл — это Майкл Ландерс, кузен Арона. Ты с ним дружишь?

— Да, ему двенадцать лет.

— Правильно. Но ведь ты не с ним разговаривала вчера?

— Нет. Вчера был Майкл Янг.

— Это он тебе так сказал?

— Он сказал... что его зовут Майкл, и еще он сказал, что уже разговаривал с мамой. Я знала, кто это.

— Но раньше ты с ним не разговаривала?

— Нет, однажды я его видела. На школьной площадке. Но Майкл сразу же убежал.

— И даже не поговорил с тобой? — удивился Доремус.

— Нет, он просто... убежал.

— Мне бы очень хотелось его увидеть, — задумчиво произнес Доремус. — Ты ему это передашь, когда снова будешь с ним разговаривать?

— Я не хочу... я вообще не хочу с ним больше разговаривать, — вскричала Пэгги и замотала головой.

— Ну, он всего лишь маленький мальчик, Пэгги. И он никому не может сделать ничего плохого. Может быть, он вовсе не хотел тебя пугать. Ему плохо, потому что он один-одинёхонек на всем белом свете.

— Совсем-совсем один?

— Да, кто бы он ни был, мне кажется, что он очень одинок.

— Вы думаете, он мертвый?

— Нет, Пэгги, я так не думаю.

Пэгги пришлась по душе уверенность Доремуса.

— Мама показывала мне его фотографию, — вспомнила вдруг Пэгги, но Доремус чувствовал, что ей уже надоело говорить про Майкла. Девочка перестала плакать, и слезы в детских глазенках успели подсохнуть. — А вы будете строить домик на дереве? — спросила она.

— Да, я серьезно раздумываю над этим.

— А где вы живете?

— У озера «Гармония». Слыхала про такое?

Пэгги кивнула.

— Эми и Крэг возили меня туда летом купаться.

— Значит, ты видела и мой дом. А меня зовут Доремус. До-ре-мус.

— До-ре-мус, — повторила Пэгги, тщательно выговаривая каждый слог.

— Как ты думаешь, твоя мама даст мне попить, если я ее попрошу?

— Конечно. Только ее сейчас, наверное, нет. Она ушла к...

— Ну и ладно. Тогда я сам найду стакан, если ты, конечно, поможешь мне.

— Я вам помогу, — тут же согласилась Пэгги. Она встала и поспешно юркнула в лаз. — Осторожней, когда будете спускаться, — предупредила девочка. — Я один раз упала отсюда, и мама целую неделю не пускала меня на дерево.

Очутившись на земле, они сразу же направились к заднему крыльцу.

— А вот и мама! — радостно воскликнула Пэгги и бросилась вперед к идущей навстречу Элен Коннелли. Женщина была одета в строгое платье из черной шерстяной ткани.

— Привет, воробушек. — Элен нагнулась и поцеловала девочку, а потом, взглянув на Доремуса, приветливо улыбнулась. Следователь заметил, что издали эта женщина выглядела несколько моложе. Ее шею избороздили многочисленные, еле заметные морщинки, но по-прежнему густые и прекрасные волосы отливали на солнце медным блеском. А взглянув на стройные ноги Элен, легко было предположить, что в молодости эта женщина, несомненно, слыла красавицей.

— Он хочет попить, — объявила Пэгги.

— Доброе утро, миссис Коннелли. Меня зовут Доремус Брайтлоу.

— Рада познакомиться, мистер Брайтлоу. Не хотите ли пройти в дом? Мы обычно собираемся на кухне.

После того, как Пэгги выпила стакан молока, мать увела ее наверх, чтобы девочка приняла ванну. Возвратившись, Элен обнаружила, что Доремус оживленно беседует с Крэгом, обсуждая телефонные звонки «Майкла».

— Миссис Бриттон уверяет, будто видела мальчика, очень похожего на Майкла Янга, каким она его помнит, — объявил Доремус. — И Пэгги встречала неизвестного мальчугана, которого считает Майклом. Конечно, это, возможно, никак не связано с таинственными звонками. Более того, даже смерть доктора Бриттона может оказаться случайной.

— Как вы можете говорить такое? — неожиданно вскинулась Эми. — Ведь вчера этот телефонный хулиган сообщил, что Энди должен умереть, и буквально через час его нашли в амбаре, насмерть искусанного собственными пчелами.

— Ну пока что, — вступил в разговор Хэп, — у нас имеются лишь показания Эльзы, будто какой-то мальчик действительно появился перед ней. А ведь в этот момент Эльза находилась в тяжелом состоянии — на грани обморока. Как же можно верить в то, что ей, возможно, померещилось. Вполне вероятно, это мог оказаться какой-нибудь подросток, которому вдруг взбрело в голову срезать путь к дому, вот он и поплелся на ферму.