НЕОЖИДАННЫЙ ЗВОНОК

–  Алло?

–  Калерия?

–  Я слушаю, кто это?

–  Красивое имя у тебя. И отчество, как говорится, в тон.

–  Благодарю, но с кем я говорю?

–  Не важно. Забери свой труп…

Калерия Германовна опешила. Решив, что ослышалась, переспросила:

–  Как вы сказали, что забрать?

– Неподвижное тело с признаками жизни. Одним словом, живой труп.

Звонившая женщина явно стремилась эпатировать собеседницу своим тоном, выбором слов, недомолвками.

–  Какое тело, чьё тело? – возмутилась Калерия Германовна. – Боюсь, вы ошиблись номером, здесь не больница и не похоронное бюро.

Калерии Германовне давно никто не звонил. Она сама редко пользовалась телефоном. В основном, это было связано лишь с житейскими вопросами: медицинскими, бытовыми. Этот звонок ее сильно удивил. Вообще-то, номер ее телефона был известен крайне узкому кругу людей. Она предположила, что кто-то просто ошибся цифрой. Обычное дело, в общем-то, и уже собиралась положить трубку, когда услышала:

–  Да, мужика своего забери, который у меня тут приблудился, да, занемог чего-то.

Калерии Германовне подумалось, что за этими словами стоит какая-то история с адюльтером. В ней автоматически сработало женское начало, интерес к такого рода жизненным ситуациям, свойственный женщинам, особенно, в возрасте. Она помедлила, прежде чем положить трубку.

Между тем, женщина продолжала:

–  Не отбрёхивайся, Калерия, мужика своего забери, пока живой, всего делов-то, и вези хоть в больницу, хоть в похоронку.

Калерия Германовна, начала испытывать раздражение:

–  Нет у меня никакого мужика, дамочка, – резко сказала она, – да, и вообще, с какой стати вы обращаетесь ко мне на «ты»? Мы что, знакомы?

–  Обойдёшься! С каждой выкать – язык отсохнет. Ты Калерия Германовна, так?

–  Так!

–  Вильзен, так?

–  Так!

–  Что ж ты мне голову морочишь? Забирай своего мужа, пока он ещё пузыри пускает, и общайся с ним на «вы» сколько влезет…

Калерии Германовне окончательно стало понятно, что звонившая ей сейчас женщина принимает ее за жену своего любовника, который, видимо, неожиданно и серьёзно заболел.

Жизнь Калерии Германовны, пожилой одинокой женщины, была довольно однообразна. Знакомых в этом городе, в силу некоторых обстоятельств ее предшествующей жизни, было очень немного. Те же прошлые обстоятельства, которые держали ее в напряжении уже много лет, требовали от неё осторожности в общении с незнакомыми людьми. Ее обеспокоило знание незнакомой женщиной ее полного имени и фамилии. Но женское любопытство удерживало ее от того, чтобы просто положить трубку.

Она решила продолжить разговор и попытаться выяснить не несёт ли ей угрозы этот звонок.

–  Слушайте, любезная, назовитесь хотя бы.

–  Боже, что за фря такая? То «вы», то «любезная»! Прям, девятнадцатый век. Уж, не из дворянских ли курсисток будешь? Или из капээсэсовской тусовки? Не думала, что у него жена из партийных графьев…

–  Вы говорите какими-то загадками, кого вы имеете ввиду? Что за мужчина?

–  Да, муж это твой. Константин. А меня зови Валентиной, если ты без этого не можешь. Приблудился тут у меня твой Котик, да, как-то скопытился вдруг.

–  Похоже, Валентина, здесь какое-то недоразумение. Своего мужа я похоронила уж и не помню сколько лет назад, а других у меня отродясь не было.

–  Так уж и не было? Что, однолюбка, что ли? Это ж какая скукотища всю жизнь видеть один и тот же пенис… День за днём, год за годом наблюдать, как один и тот же мужик поворачивается к тебе задом после…

Вульгарность Валентины коробила пожилую женщину, и она перебила ее:

–  Э…э…э.., вот видите, вы все-таки ошиблись номером. Сверьтесь со своей записной книжкой. У вас не может быть моего номера. Его нет в городской телефонной книге.

Сказав это, Калерия Германовна внутренне ужаснулась:

–  Какая же она простушка! Да, что там, просто дура! Разболталась, когда первым делом надо было выяснить откуда у этой женщины номер ее телефона. И, опять-таки, откуда она вообще знает ее имя и фамилию?

Но женщина на другом конце провода развивала другую тему, которую Калерия Германовна тоже не могла оставить без внимания

–  Постой, постой, Калерия. Говоришь, твой муж умер. А как его звали?

Калерия насторожилась. Имя мужа, действительно, уже умершего после развода, могло стать зацепкой для вмешательства в ее тщательно оберегаемую личную жизнь. И она назвала первое пришедшее ей в голову имя, надеясь в ходе дальнейшего разговора выведать, что ещё знает Валентина о ней, кроме имени.

–  Петром его звали, Петром Семёновичем.

Опасаясь, что Валентину может удовлетворить ее ответ, и она положит трубку, Калерия Германовна решила подыграть фривольному тону явно молодой женщины, лишь бы продолжить разговор. С ноткой язвительности в голосе она спросила:

–  А что, Валентина, вы сами то состоите в браке или предпочитаете их разрушать.

– Ха! Брак! Ещё чего! Этот хомут? Не дай, боже. Я, конечно, влюбчивая. Но не настолько, чтобы связывать себя на всю жизнь с одним смазливым бздуном…

–  Как удивительно вы выражаетесь, Валентина! – Не смогла не упрекнуть Калерия собеседницу за ее вульгарный лексикон. – Но как же семья, дети?

–  Стоп, Калерия. Ты мне баки-то не заливай, про своего покойника Петю. В городе только у тебя фамилия Вильзен. Да, твой Котик честно признался мне, что женат….

– Постойте, постойте, – прервала Калерия Германовна Валентину, – он что, так прямо и сказал, что его жену зовут Калерией Германовной Вильзен?

– Да, нет, кажется, – Валентина помедлила, – нет, сам он не говорил. Вскользь упомянул, что семейный. А я и не расспрашивала. Зачем мне? А после я у него вашу совместную фотку нашла, где ты в огромной шляпе, почти как сомбреро. Помнишь такую? И там, на обороте, твоё имя, на которое ты откликнулась при моем звонке, и номер телефон, по которому мы сейчас с тобой разговариваем. Так что, номером я не ошиблась. Котик не то, что некоторые бздуны. Врут про своё холостятство. Да, я их всегда сходу раскалываю. От женатых ходоков отступной навар жирнее, – во всю бахвалилась Валентина.

У Калерии Германовны холодок прошёл между лопаток. Вон оно как! Ее фотография с полным именем и номером телефона! Она задумалась. Да, этого просто не может быть! Она сто лет не фотографировалась. А потом – сомбреро! У неё даже в молодости не было шляп с большими полями, не то что размером с сомбреро. Это, несомненно, не ее фото. Но на нем ее имя и телефон! Вот, что странно, если не сказать – страшно. Калерия Германовна, стараясь сдержать панику, попыталась что-то выяснить:

–  Не пойму, о чём вы говорите, Валентина. Какая фотка? Какое сомбреро, какой навар? Винегрет какой-то!

Но Валентину понесло в другую сторону:

–  Ну, ты даёшь? С Луны свалилась, что ли?

Подкармливаюсь я женатыми мужичками. Но давай к делу, если ты такая непонятливая или мозги мне поласкаешь. Твой супруг, Котик, лежит у меня на квартире в бессознательном состоянии. Квартира у меня съёмная, срок аренды истекает, а перетаскивать его с места на место мне нет никакого резону. Хотя, конечно, парень он – хоть куда. Мне с ним было хорошо. Тебе повезло, что когда-то он тебя подцепил. А вот удержать – не смогла. Сбежал. Теперь у тебя есть шанс вернуть его. Но придётся подлечить.

–  Валентина, это уже напоминает какой-то детектив. Этот Котик…, что за имя, ему сколько лет, позвольте узнать?

–  Он сказал, что это ты его так называла, а вообще-то он – Константин и ему точно – 32, недавно вместе отмечали его днюху. Мне тоже нравилось называть его Котиком.